В тот же миг Доротея подала сигнал: «Путь свободен», и мадам с Красным Волком бесшумно направились в комнату Джено. Доротея прошла в комнату номер восемь, чтобы разбудить Суоми.

Джено спал.

Крикен нежно провела рукой по кудрявым волосам мальчика:

— Мой дорогой, вот я и прибыла.

Астор Венти приоткрыв глаза, словно в тумане увидел мадам Крикен. Он решил, что это ему снится.

— Мадам, помогите мне. Помогите мне, — повторил он с остекленевшим взглядом.

— Да, я здесь. Просыпайся. Не спи с открытыми глазами. — Сапиенса легонько щелкнула пальцами по его щеке.

— Мадам! — воскликнул Джено, просыпаясь.

— Да, как дела? Я знаю про суплициум и очень сожалею.

— Это было ужасно. Я должен был постоянно смотреть на Окулюс Дьяболи, а в это время меня кололи иглы спинозы, — с горечью рассказал антей.

Крикен снова приласкала его и успокоила:

— Тебе нужно быть сильным. Твой разум не подведет тебя. Нам еще будут строить козни, но я обещаю тебе, что больше никуда не уйду. А теперь смотри, кого я привела.

Увидев Красного Волка, Джено закричал от радости, спрыгнул с постели и кинулся к своему краснокожему другу. Они долго хлопали друг друга по плечам.

— Вместе! Снова вместе! — Джено был в восторге.

— Ты стал очень сильным! Храбрым, как воин сиу. Я горжусь тобой, — сказал ему краснокожий, растроганный и счастливый.

Вдруг Аноки заметил бутылку на столе. Он понюхал ее и узнал запах Дионисовой воды.

— Ятто — гнусный червяк! — воскликнул он, поняв, что суммус давал эту галлюциногенную жидкость его итальянскому другу.

Тут вошла Суоми.

— Я так свистела в амулет сиу! — сказала девочка.

— Рад быть полезным, прекрасная Суоми. — Красный Волк с чувством обнял ее.

Однако в комнате стало слишком людно и шумно, а ухотрубы и микровещатели всегда были настороже.

— Пользуемся головокружителями, больше не разговариваем, — предложила Крикен.

Телемпия сработала безотказно.

Доротея рассказала о Рене, а Джено показал руну, объяснив, что нашел этот документ в аптеке вместе с двумя другими важнейшими пергаментами, попавшими в руки Ятто.

Марго забеспокоилась: ей была совершенно неизвестна эта руна, и это показалось ей довольно странным, учитывая ее опыт сапиенсы! Больше нее могла знать только Эулалия, потому что она специализировалась в Белой магии. Крикен чувствовала, что зло обволакивает Аркс Ментис. Пользуясь головокружителем, она решила поговорить с одним Джено: ей не хотелось волновать всю группу.

Зеленый треугольник Астора Венти засверкал, и мадам спросила его:

«Эти документы говорили о клонафорте? Были подписаны П. А. В.?»

Положительный ответ антея заставил ее подскочить на месте.

«Мадам, вы думаете, что мой предок на самом деле был злодеем?» — встревоженно спросил ее Джено.

Марго не ответила, она была уверена: П. А. В. был беспощадным суммусом.

Если он изобрел суплициум, он мог быть и изобретателем клонафорта! Значит, у Астора Венти была сильнейшая наследственная предрасположенность к магипсии. Крикен заподозрила, что Рене уже стал неразлучным с фон Цантаром. Ятто располагал слишком большой информацией и слишком большой властью! А этого она больше не могла терпеть!

— Совершенно необходимо встретиться с суммусом, — сказала она и вышла из комнаты, утащив за собой Аноки и даже не попрощавшись с Джено, Суоми и Доротеей.

Французская мудрая отправила телемпические послания Набиру, Эулалии и Стасу, мирно пребывавшим в медитации вместе с Табором и его друзьями-псиофами.

Головокружители сапиенсов заблестели, пробудив из спячки их умы. Тибетский святой разорвал медиумическую цепь и подскочил как пружина. Эулалия завопила, заметавшись, как жало скорпиона, а Стае чихнул десять раз подряд. Столь травматический переход из медитации в реальность имел тяжелые последствия и для псиофов. Габор вытаращил глаза и испустил зеленую слюну при виде Марго Крикен в потоках голубого света, исходящих от изящной люстры салона.

— Невероятно! Это привидение! — закричал ошеломленный голландский псиоф.

Эулалия, врач и тибетский святой застыли как мумии:

— Крикен!

— Я вернулась. И сейчас это узнает и Ятто фон Цантар. Идем к нему. — Предложение мадам не вызвало возражений. Никто не решился перечить Крикен, которая, казалось, была готова к войне.

Гулкий удар пробил ровно два.

Тем временем в комнате номер пять волнение возросло до предела. Джено хотел было догнать мадам, но Доротея остановила его:

— Пусть она решает свои проблемы. С другой стороны, должна же она объяснить фон Цантару и всем псиофам свое возвращение. А нам лучше не ввязываться в эту историю.

— Как по-вашему, суммус его покарает? — спросила Суоми, беспокоясь об Аноки.

— Надеюсь, что нет. Хотя Ятто непредсказуем… — неуверенно ответила Доротея.

— Он не может наказать его, иначе и на этот раз сорвется Контра Унико. А Боб Липман окончательно взбесится, — объяснил Астор Венти.

А в это время американский антей подслушивал у комнаты Джено. Одетый в пижаму со звездами и полосками, он был похож на шута. Вместе с ним были Агата в ночной рубашке и Юди Ода, который успел натянуть на себя только фиолетовую футболку и серые трусики.

Три отвратительных антея восприняли возвращение Крикен с негодованием.

— Значит, французская ведьма вернулась! Какая неудача! — сказала Агата.

— И еще притащила с собой Красного Волка. Этот грязный краснокожий у меня еще получит. Контра Унико станет его концом, — с угрозой произнес Боб.

— Мы заставим их за все заплатить! — добавил взбешенный японский антей.

— Что они затевают? Сейчас там с Джено и Суоми еще псиофа Доротея, а она, черт возьми, и в самом деле искусна! — Агата страшно нервничала.

— Они конечно же думают, что выйдут сухими из воды. Но Ятто положит этому конец. И на этот раз навсегда, — изрек Боб Липман.

Легкий скрип заставил его обернуться: из комнаты номер девять вышел заспанный Ламбер де Соланж.

— Ну, вообще! Здесь невозможно спать! — недовольно проворчал он.

— Замолчи! — сказала Агата, сделав знак рукой.

Ламбер приблизился к польской антее, и Агата прошептала ему на ухо, что Джено и две кузины Лиекко замышляют что-то против Ятто. И что его тетя Крикен неожиданно вернулась вместе с Аноки Кериоки.

— Вернулась? — воскликнул Ламбер.

Боб заткнул ему рот:

— Ты должен говорить тихо-тихо, иначе Джено нас услышит! А твоя тетка… Мы ее ненавидим! Она заодно с Джено. Она хочет сместить фон Цантара и вызвать в Арксе волнения. С кем ты? Со своей теткой или с нами?

Ламбер криво улыбнулся и едва слышным голосом ответил:

— С вами! По-честному, я тоже не поддерживаю свою тетку. Я ее никогда не выносил. — Юный француз посмотрел на остальных антеев, стараясь убедить их.

Лишь Юди Ода осмеял его:

— А ты не врешь, как она?

Ламбер прижал руку к сердцу:

— Клянусь. Я с вами. Я и Джено ненавижу, он мне не нравится.

— Ты предашь свою тетку, чтобы быть с нами? — в лоб спросил Боб.

— Да. Так я, по крайней мере, избавлюсь от встречи с ней. Ее лекции по метафизической кухне у меня уже поперек горла. Чтобы подготовиться в Аркс, мне пришлось дожидаться ее разрешения. По ее вине я поступил только в этом году, — ответил француз, шипя как змея.

За этой четверкой шпионил Тоам Ратандра. Он приоткрыл дверь своей комнаты и наблюдал. И теперь даже он понял, из какого теста сделаны эти антей.

Тут Агата заметила его и стремительным движением распахнула дверь, свалив его на пол:

— Эй, возвращайся в постель! Или ты ждешь неприятностей?

Тоам никак не отреагировал и молча удалился, подумав, что при первой возможности расскажет обо всем Джено.

Зависть и ненависть поразили Аркс, как вирусная инфекция, и эта ночь, казалось, никогда не кончится.

Мадам Крикен, Красный Волк и три других сапиенса, преодолев разводной мостик, вошли в комнату видений. Они увидели, как стрелой промчалась парасфера и остановилась перед дверью Ятто. Музыкальная шкатулка продолжала играть. Шум отвлек фон Цантара, все еще занятого задушевной беседой с Раньей.