Марвин только дрожал и глубже вжимался в переплет. Страницы так и мелькали над его головой.

— Вижу, ты захватил свой рисовальный набор. Тебе нужна бумага? Что-нибудь еще?

Джеймс уставился в пол.

— Только лист бумаги. Но… — он замялся.

Кристина нагнулась к мальчику.

— Что ты хотел сказать?

Марвин слышал, как Джеймс возит кроссовкой по полу.

— Я… я не знаю, смогу ли… может, здесь у меня не получится.

Кристина кивнула.

— Понимаю. Искусство — вещь особенная. Не каждый раз получается. Даже у великих. — Она поощрительно улыбнулась.

— По-моему, это слишком серьезное задание для ребенка, — негромко произнес Карл.

— Не волнуйся, Джеймс, даже если не получится — ничего страшного. Знаешь, и у Дюрера не всегда получалось.

Карл нахмурился, а Кристина протянула руку и дотронулась до его плеча. Карл отпрянул, но она не отступила.

— Мистер Терик, я рада, что вы смогли прийти. И мне хочется, чтобы мы с вами нашли общий язык. Можно я угощу вас чашечкой кофе? А Джеймс пусть пока спокойно порисует.

Она улыбнулась, и Карл слегка смягчился.

— Ну, хорошо, — неохотно протянул он. — Сколько времени тебе нужно, Джеймс? Час? Полтора?

— Вот бумага. — Кристина положила на стол пачку плотной бумаги для рисования. — А вот «Мужество».

Она провела рукой по гладкой альбомной странице.

— Просто попробуй, Джеймс.

— Ладно. — Мальчик чуть-чуть покраснел.

Как только за взрослыми закрылась дверь, Джеймс плюхнулся на колени, и Марвин перестал его видеть. Но он слышал, как Джеймс шепчет, ползая по полу:

— Где ты? ГДЕ ты? О, пожалуйста, пожалуйста, найдись!

Марвин выбрался из-под корешка и заторопился к краю стола. Джеймс продолжал ползать по полу. Он заглянул под письменный стол, за ржавую батарею. Марвин дождался, пока Джеймс встанет на ноги, разочарованно обведет глазами комнату. Тогда он побежал по краю стола, надеясь, что движение привлечет внимание мальчика.

— Ура! — воскликнул Джеймс. — Ты тут!

Он сел на стул, оперся подбородком о столешницу и широко улыбнулся. Марвин сразу же вскарабкался на подставленный палец и крепко в него вцепился. Джеймс поднял палец повыше.

Марвин еще ни разу не видел, чтобы Джеймс был так счастлив. Мальчик прямо ожил.

Это потому, что он беспокоился обо мне,понял Марвин. Потому что мы друзья.

Копия с копии

— Как я рад, что ты цел, малыш! — Джеймс расстелил перед Марвином лист бумаги и встряхнул пузырек с чернилами. — А я волновался, думал: что если тебя раздавили? Что если тебя уборщики вымели?

Точь-в-точь Элен, подумал Марвин.

— Надеюсь, у тебя получится! Она на тебя рассчитывает. Знаешь, на что все это похоже? На сказку братьев Гримм, про девушку и солому. «Румпельштильцхен» — вот как она называется! Помнишь? Там еще девушку заперли в такой комнатке во дворце, чтобы она напряла из соломы золота, а иначе ей отрубят голову.

Марвин содрогнулся. Неудивительно, что человечьи дети, наслушавшись таких сказок, отрывают жукам лапки просто для развлечения.

— И тут появляется карлик, или кто-то вроде, и помогает ей, — продолжал Джеймс. — Вот как ты мне помогаешь. Хотя нет, не совсем так — карлик был противный, а ты, наоборот, очень-очень милый.

Джеймс перевел дух.

— Ну что, начнем? Ты готов? Вот твои чернила.

Он снял крышечку с пузырька.

— А я буду держать книгу, чтоб тебе было удобно. — Джеймс поставил громадный альбом стоймя и подпер его другими книгами. — Так ты сможешь видеть рисунок, понимаешь? Иначе тебе придется ползать взад и вперед во время работы. А так получается похоже на вид из окна моей комнаты. Как думаешь, выйдет у тебя?

Вот именно, выйдет ли? Марвин рассматривал рисунок. Джеймс прав, не так уж отличается от пейзажа за окном. Все здесь на своем месте, все соразмерно, остается только перенести на бумагу.

Но это же рисунок гениального художника, выполненный сотни лет назад! Как можно такое повторить и ничего не испортить?

Раздумьями делу не поможешь, решил Марвин… все равно что размышлять о темной воде в сливной трубе, перед тем как нырнуть. А когда уже нырнул, не важно, что там за мусор плавает вокруг. Решил делать — делай.

Он глубоко вздохнул, обмакнул передние лапки в чернила и принялся за работу.

Перед ним простиралась бескрайняя гладь чистой бумаги, но Марвин сосредоточился на участке размером с будущий рисунок. Отметил углы воображаемого квадрата — три на три дюйма — крошечными чернильными точками и начал рисовать. Старался, чтобы штрихи были такими же четкими и уверенными, как у Дюрера, но и про тонкость линий не забывал. Начал с вьющихся волос девушки. Потом перешел к лицу.

Джеймс сидел за столом, опустив подбородок на скрещенные руки. В основном молчал, иногда ободряюще шептал:

— Вот трудное место… но у тебя получится.

Марвин так увлекся, что почти о нем забыл. Девушка обретала форму. Под тканью платья проступили крепкие мускулистые ноги. Лев, вписанный в крут человеческих рук, получался даже легче. Марвин заштриховал льву бок, пририсовал закрученный хвост.

— Класс! — беззвучно выдохнул Джеймс, словно боясь развеять чары.

Марвин понял, что если просто механически копировать отдельные части рисунка, рисунок не оживет. Он попытался схватить ускользающий образ. Труднее всего рисовать плавно и уверенно, как будто ты сам все придумал и это твое собственное, совершенно новое произведение.

— Ой! — Джеймс вдруг вспомнил о времени и посмотрел на часы. — Почти полшестого. Они скоро вернутся. Ты уже кончаешь?

Марвин заскользил быстрее. Он двигался словно загипнотизированный — как в тот раз, когда он рисовал пейзаж за окном. Сейчас он не думал ни о чем, кроме страницы в альбоме и чернильных линий.

Рисунок был закончен.

Марвин попятился назад, держа перепачканные в чернилах лапки на весу.

Джеймс, едва дыша, прошептал:

— Как похоже!

Марвин окинул взглядом свою работу. Все на месте — и девушка, и лев, каждая деталь передана верно. Но хорош ли рисунок? Тут уверенности нет, не то что в первый раз. У Дюрера наверняка лучше.

Но Джеймс был в полном восторге.

— Они глазам своим не поверят!

Через пару минут явились Карл, Кристина и Денни. Джеймс как раз успел спрятать Марвина в карман куртки, чтобы не получилось, как вчера. Жук вцепился в край кармана, взволнованно ожидая, что скажет Кристина.

— О! — только и смогла она выговорить. — О, Джеймс!

А Денни засмеялся.

Марвин никак не мог понять — хорошо это или плохо? Понравилось им или нет?

— Ничего себе! — это к столу подошел Карл. Теребя молнию на куртке, Джеймс сделал шаг назад. Марвин взглянул вверх и увидел, что щеки мальчика заливает румянец.

— Джеймс, это потрясающе! — Кристина взяла лист бумаги в руки. — Просто не верится! Должна признаться, я считала, что попробовать стоит, но такого и вообразить не могла. Денни, только взгляни! Ты ведь тоже не ожидал, да? А вы, Карл?

К своему удивлению Марвин заметил, что отношения между Карлом и Кристиной в корне переменились. Взаимное раздражение исчезло.

— Ну, не знаю… У мальчика твердая рука. Однако копирование требует особого мастерства. Пропорции соблюдены, Джеймс, но то, как ты расположил фигуры… У Дюрера больше простора. Согласны, Кристина? — Карл улыбался, заразившись увлеченностью Кристины, а та низко склонилась над альбомом.

Марвин понял, что он имеет в виду. В оригинале фигуры девушки и льва образуют широкий треугольник.

— Ты прав, — отозвался Денни. — Но работа прекрасная. Техника просто потрясающая.