— Хотите быть первой? — раздался за ее спиной мужской голос, в интонациях которого слышалось легкое замешательство.

Клер обернулась. Незнакомец, задавший вопрос, опирался на палки. Он явно был старше Клер. Глаза закрывали стильные солнцезащитные очки классической формы. Привлекали внимание волевой подбородок, тонкие губы, растрепанные от ветра темные блестящие волосы, открывающие высокий лоб. Но больше всего Клер поразило, что такой крупный мужчина может так элегантно смотреться на лыжах!

— Да, если не возражаете, — ответила она с вызовом, любуясь собственным зеркальным отражением.

Мужчину ее ответ явно обескуражил.

— А вы уверены, что справитесь с трассой?

— А вы? — нахально парировала Клер.

Жесткие губы неожиданно растянулись в обаятельной полуулыбке.

— Знаете, я здесь не новичок.

— Я тоже. Может, посоревнуемся? — выпалила Клер, в надежде, что незнакомец поддастся на ее авантюрное предложение. И он ее не разочаровал.

— Что ж, если это доставит вам удовольствие. Хотите, десять секунд форы? — галантно предложил он, но Клер моментально уловила в интонациях признаки мужского превосходства, и ее свободолюбивый дух тут же взбунтовался.

— Думаю, мне хватит и трех! — выкрикнула она и сорвалась вниз.

Клер неслась по склону, словно подхваченная ветром. Как никогда ей хотелось быть первой, но и ее соперник, как оказалось, принадлежал к породе победителей. Он мчался прямо за ней. Клер не оборачивалась, потому что ясно видела его тень на снегу. Он настигал ее неумолимо. Адреналин буквально клокотал вокруг — в морозном воздухе, в искрящемся снеге, в крови. «Нет! Нет! Нет!» — вопило внутри Клер. В ярости она гнала изо всех сил, мускулы горели, когда она кидала себя почти вертикально вниз, последний поворот, и в конце спуска Клер первой развернулась, взметнув снежную пыль в лицо противника.

— Йо-хо! — Не в силах скрыть своего ликования, Клер сорвала шлем.

Ярко-рыжие непокорные локоны густой волной рассыпались по плечам. Николь Кидман отдыхает!

— Ничего не скажешь, кататься вы умеете, — проворчал поверженный соперник.

Клер звонко рассмеялась.

— Вы тоже. Хотите еще разок? — великодушно предложила она.

— Благодарю, но в этом нет необходимости. Когда противник сильнее, я готов это признать.

— А как же мужское эго? — уколола Клер.

— Страдает, — отозвался незнакомец с юмором. — Но есть смягчающее обстоятельство: удар по самолюбию мне нанесла юная соотечественница. Вы ведь англичанка, не так ли?

— Нет, я шотландка! — гордо отозвалась Клер.

— Неужели? — удивился незнакомец, избавляясь от темных зеркальных очков.

Клер окунулась в густую синеву этих глаз, и все остальное утратило смысл. Даже победа на склоне стала казаться ей чем-то незначительным, не заслуживающим внимания. Но и он не остался равнодушным к ее девичьим прелестям. Потемневшие глаза восхищенно скользнули по ее фигуре, туго обтянутой эластичным костюмом, задержались на выпуклостях груди, вернулись к порозовевшему лицу. Клер почувствовала, как все ее тело, от корней волос до кончиков пальцев, отозвалось на этот призыв. Как будто он сорвал с нее бинты и положил руку на нежную, чувствительную кожу. Такое с ней случилось впервые. Ей еще не доводилось встречать такого физически ощутимого человека.

— А мой предок был из Пейсли, — донесся до ее сознания чарующий баритон. — Как видите, у меня тоже шотландские корни. Давайте знакомиться. Шон Ричмонд, уроженец Южной Англии.

— Ой! — безумно обрадовалась Клер. — Быть не может! А я — Клер Макгрифи. Сестра Уоррена Макгрифи.

— Вы? Боже мой! Кто бы мог подумать! — Теперь уже собеседник недоверчиво оглядел ее с головы до ног, и в его ослепительных глазах заплясали веселые искорки: — То есть вы хотите сказать, что вы та самая рыжеволосая ведьмочка, которая вечно путалась у нас под ногами, куда бы мы с Уорреном ни отправились?

— Та самая! — подтвердила Клер, чувствуя, что не может стереть с лица дурацкую улыбку.

— Та самая, что бродила у заброшенного замка, таскала нашу наживку и сигареты для деревенских мальчишек?

— Та самая, сэр!

— Быть не может! — передразнил ее Шон.

Они рассмеялись. Он снова проник в нее взглядом. И Клер мгновенно догадалась, что он отлично осознает, какое впечатление произвел на нее как мужчина. Она смущенно отвела глаза. Но Шон тут же пришел ей на помощь, непринужденно поинтересовавшись:

— А как поживает Уоррен? Наши пути как-то разошлись после Оксфорда.

— У него все нормально, — ухватилась за тему Клер. — Занимается поместьем, возглавляет семейный бизнес.

— Фармацевтический гигант. Как же, наслышан со студенческих времен, — кивнул Шон. — Он не женился?

— Нет, но по-прежнему носит твидовые пиджаки и голосует за консерваторов. А вы...

Шон усмехнулся.

— Думаю, можно опустить формальности и перейти на «ты». Согласна?

Клер кивнула.

— Мне еще там, на горе, ва... твое лицо показалось знакомым, — призналась она и вдруг с детской непосредственностью выпалила: — Правда здорово, что мы встретились?

— Несомненно, — подтвердил Шон без тени улыбки. — И какой же счастливый случай привел тебя сюда?

— Прилетела отдохнуть с друзьями. Я недавно окончила частную школу в Швейцарии. Вот думаю, чем теперь заниматься. — Клер покосилась в сторону и заметила неподалеку Мадлен в компании сверстников. Подруга подавала ей знаки глазами, руками и всеми другими частями тела, требуя внимания. Клер отвернулась, давая Мадлен понять, что сейчас не до нее. — Наверное, выберу Оксфорд, юриспруденцию. Хочу работать в фирме, правда, Уоррен этого не одобряет.

Шон кивнул, поглощенный какой-то мыслью.

— Значит, тебе сейчас восемнадцать?

Клер поспешила уточнить:

— Восемнадцать и два месяца, сэр.

— Что ж, это многое меняет, — добродушно усмехнулся Шон. — Хочешь завтра разделить со мной ланч? Горячие сосиски, черный хлеб и кружка пива, что скажешь?

— О да! — выдохнула Клер, даже не пытаясь скрыть, как она счастлива.

Они договорились о встрече, Шон Ричмонд окинул ее напоследок еще одним чувственным взглядом, полным откровенного восхищения, затем оттолкнулся палками и заскользил в сторону отеля. Клер зачарованно наблюдала за каждым его движением, не в силах оторваться от его гибкой и такой сильной фигуры.

— Вот это да! — восторженно выдохнула Мадлен, налетая на нее сзади. — Универсальный солдат! Рембо! Терминатор! Матрица! А говорят, совершенства в природе не существует! Кто такой? — требовательно спросила она.

— Приятель Уоррена, — ответила Клер, надевая шлем. — Они вместе учились в Оксфорде. Зовут Шоном Ричмондом. Пойдем пройдемся по трассе?

— Только в том случае, если я захочу что-то себе сломать, — категорически отказалась Мадлен, к тому же сейчас ее занимала вовсе не лыжная прогулка: — Не отвлекайся, рассказывай, ты же знаешь, я не отстану, пока не узнаю все, — напомнила она.

— В прошлом он гостил у нас несколько раз, — пришлось продолжить Клер. — Они с Уорреном вроде бы дружили. Вместе охотились, рыбачили, устраивали скачки. Но почему-то в Оксфорде в самом конце вдруг перестали общаться.

— Наверняка здесь замешана женщина, — заметила Мадлен. Прикинув в уме, она сказала: — Значит, ему двадцать восемь, как и твоему братцу. Конечно, он на десять лет старше нас, поэтому неудивительно, что я. его никогда в вашем замке не видела. Впрочем, здесь мне ловить нечего. Он весь твой.

— Шутишь? — небрежно бросила Клер, а сердце забилось сладко-сладко.

— Нисколько, — заверила более опытная Мадлен. — Сразу видно, он заставит тебя выпрыгнуть из твоего комбинезончика, и сделает это стильно. Я бы на твоем месте поостереглась, Клер.

Предупреждение Мадлен запоздало ровно на полчаса. С того момента, когда Клер впервые заглянула в потрясающую затягивающую синеву глаз Шона, она перестала принадлежать себе.

После ланча они с Шоном стали проводить много времени вместе. Клер опасалась, что по возвращении в Лондон они перестанут встречаться, но свидания продолжились. Рядом с Шоном все остальные поклонники стали казаться ей мальчиками-переростками, незрелыми, малоинтересными. Шон был совсем другим. В нем все волновало ее чувства: то, как он двигался, тембр его голоса... А как он ее целовал! Он целовал ее так, что она теряла рассудок и волю! Но вопреки предсказаниям Мадлен Шон ни разу не предпринял попытки физически сблизиться с Клер.