Проводив Розанну и вымыв чашки, Милдред бесцельно бродила по своей маленькой квартирке. Вообще-то сейчас она должна была быть на работе, но утром позвонила и сказалась больной. Она просто не смогла бы вынести встречи с Дагласом Фини. Не смогла бы выдержать его самодовольный взгляд, его торжество, что она оказалась ничуть не лучше него — такая же низкая и лживая.
Милдред надо было немедленно начинать упаковывать вещи, но, услышав топанье маленьких ножек сына, она решила отложить все до завтра. Сегодняшний день принадлежит Бенни. Она отведет его в парк, потом они пообедают и пойдут посмотреть новый мультфильм — он давно мечтал об этом. Возможно, это поможет отвлечься и ей.
Бенни стянул свою вязаную шапочку и бросил ее на стол. Его густые каштановые волосы упали на лоб, янтарные глаза, светящиеся здоровьем и весельем, смотрели на Милдред.
— Я так скучал по тебе, мамочка! Но мне все равно было весело с Донованом и Кэтти. У тети Розанны здорово, правда? Почему мы так далеко живем от них, мам?
Они не раз говорили об этом и раньше, но Бенни еще не мог понять, что Милдред нужно жить ближе к работе и что она не может найти в этом районе ничего лучшего. Он был привередливым ребенком. Его раздражали грязные улицы, духота, бесконечная череда ревущих машин.
— А что, если мы с тобой уедем в Шотландию? — предложила Милдред. Усадив сына на стол, она крепко обняла его и продолжила: — Тетя Тамми приглашает нас пожить у себя, сколько мы захотим.
— Я помню тетю Тамми, — важно кивнул Бенни. — Она приезжала к нам прошлым летом и привезла мне книжку с картинками. Они с тетей Рози близнецы. И мне она очень понравилась. Когда мы уезжаем?
Милдред добродушно улыбнулась. Как для него все просто! Но, в конце концов, в этом действительно нет ничего сложного. Она может вечером поговорить с хозяйкой, а завтра с утра позвонит на работу и скажет, что увольняется.
— Тогда все решено, — твердо сказала она. — Сегодня мы идем гулять. Снимай курточку и беги умойся. Вечером мы позвоним тете Тамми, а завтра начнем собирать вещи.
— Тетя Тамми живет одна, да, мамочка? — спросил Бенни, когда Милдред умывала ему лицо. — Почему у нее нет детей, как у тети Рози?
— Почему бы тебе самому не спросить ее об этом? — ушла от ответа Милдред. — Ты скоро ее увидишь!
Очень скоро. Эта мысль придавала ей силы и уверенности. Она уедет, не оставив своего нового адреса ни хозяйке, ни на работе. И в случае, если Норман… когда Норман вздумает ее искать, он только понапрасну потратит время.
С вечера Милдред крепко заснула, но проснулась раньше обычного, когда было еще темно. Свернувшись калачиком под одеялом, она решила еще немного поваляться. А потом встать и приготовить себе чаю. Сегодня предстоит так много дел…
Ее блаженную дрему нарушил пронзительный звонок в дверь. Милдред подпрыгнула в постели. Включив ночник, она спустила ноги с кровати. На часах была только половина седьмого утра. Кого еще черт принес в такую рань?
Окна ее спальни выходили на улицу, и она попыталась что-нибудь разглядеть в темноте. Единственное, что она увидела, это неясный силуэт человека. Это был мужчина. На другой стороне слабо освещенной улицы Милдред заметила блестящую крышу черной машины.
Отбросив с лица волосы, она накинула халат и туго стянула его пояском. Ее сердце бешено колотилось. Кто бы это ни был, он принес плохие новости: хорошие приходят только днем.
У нее сосало под ложечкой, пока она торопилась к входной двери. Комнатка Бенни находилась в другом конце коридора, и ему не мешал уличный шум. Да и вряд ли что-либо было способно поднять его в такую рань.
Снова раздалась громкая трель звонка. Милдред подошла к двери и остановилась, вцепившись рукой в круглую медную ручку.
— Кто там? — спросила она.
— Даглас Фини! Открывай, пока я не разнес эту дверь ко всем чертям!
Милдред обомлела. Даглас Фини? Что ему от нее нужно? Судя по голосу, он в ярости. Но почему? Она сняла цепочку, повернула ключ и открыла дверь, прежде чем отступить в холл.
Фини ворвался в квартиру, захлопнул за собой дверь с громким треском, который болью отдался в ушах Милдред. Он принес с собой душную копоть улицы… Милдред отпрянула, но не от запаха — от дикого, парализующего страха. Лицо Фини было искажено бешенством, а красные выпученные глаза метали молнии.
— Сучка! — Он схватил Милдред в охапку и тряхнул с такой силой, что ее голова замоталась, как у тряпичной куклы. — Ты врала мне, паршивая тварь! Если бы ты была рядом со мной в тот момент, когда пришло письмо от адвоката Джералда Фергюсона, я бы пришиб тебя на месте. И ты думала, что сможешь просто так сбежать? Сколько тебе заплатил Ллойд за то, чтобы ты надула меня?
— Надула вас? — с трудом выдавила Милдред. — Все сказанное мной — чистая правда! — Собрав все свои силы, она вырвалась из его железных объятий и отступила назад. Кровь отхлынула от ее лица. — И то, что я передала вам, я услышала не от него… Я видела это собственными глазами, видела письменный ответ на его заявку на участие в торгах.
— Он отказался от этого предложения и внес другое за считанные минуты до истечения последнего срока! — выпалил Фини. — Он одурачил тебя, все это было заранее обдуманным планом…
— Нет! — возмутилась Милдред. — Норман понятия не имел, зачем я приехала туда…
— Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, но что бы это ни было, предупреждаю: ты дорого за это заплатишь…
— Вы… — Внезапно Милдред почувствовала, что вот-вот задохнется. — Вы же не расскажете Норману о…
— О его сыне? — Лицо Дагласа Фини исказила ухмылка. — Нет, я совсем не собираюсь рассказывать Норману Ллойду о том, что у него есть сын… — Милдред дрожала всем телом, словно в лихорадке. — Я никогда и не собирался рассказывать ему об этом. Ты удивлена, не так ли? Что ж, я все объясню.
Он стоял так близко от Милдред, что она почувствовала ползущий из его рта запах чеснока, но все же не двинулась с места, хотя ее трясло от омерзения и ужаса.
— Норман Ллойд, — холодно отчеканил Фини, — больше всего на свете хотел бы узнать, что у него есть ребенок. У него есть все в этой жизни, кроме ребенка, который носил бы его фамилию. С какой стати у него должен быть еще и этот ребенок? — Фини придвинулся к ней еще ближе, и Милдред укололась о жесткую щетину на его небритом лице. — Ведь этот урод погубил моего ребенка!..
Милдред замигала. На какое-то время в комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь доносящимися с улицы звуками проезжающих машин.
— О чем вы говорите?
— Разве он никогда не говорил тебе? — В голосе Фини появилась горечь. — Хотя нет, он бы не сказал. Ты знаешь мою жену, Лайзу? — внезапно спросил он.
— Нет… вообще-то… Я с ней не знакома.
— Десять лет назад она была любовницей Нормана Ллойда… — Даглас Фини замолчал и провел по глазам тыльной стороной ладони. Каждое его движение выражало боль и беспокойство, и Милдред, несмотря на страх и оцепенение, почувствовала внезапную жалость к этому человеку.
— Не знаю, как вам, — напряженно проговорила она, — но мне нужно выпить кофе. — Не дожидаясь ответа, она развернулась и заспешила на кухню. Норман… и Лайза Фини. Милдред вздрогнула. Она слышала, как ее босс топает за ней по коридору, бормоча что-то невнятное.
Она налила кофе в две чашки и обернулась.
— Вот. — Она протянула чашку Фини. Тот взял ее, не говоря ни слова. — Итак, — Милдред посмотрела на своего босса в напряженном ожидании, — вы говорили о… Нормане и вашей жене?
Его лицо исказилось злобой.
— Когда-то я встретил Лайзу, влюбился в нее… Мы уже три года были вместе и собирались пожениться. Она была к тому времени беременна, беременна от меня, но… — он вздрогнул, — она увидела Нормана Ллойда и совсем потеряла голову. Беременность стала для нее помехой…
Он помолчал, глядя на Милдред, точно на пустое место.
— Аборт делать было уже поздно. Тогда она выпила какую-то дрянь, шарлатанское снадобье… Ребенок не родился, но и она чуть было не умерла. Однако ж, выжила. И получила то, чего хотела, — стала любовницей Ллойда. Лайза всегда была корыстной и расчетливой, видно, и со мной связалась только из-за денег. Но Ллойд был богаче меня… К тому же он тоже ею увлекся. Дело шло к их свадьбе, но я продолжал ждать. Я не думал, что все у них настолько серьезно. И когда была объявлена их помолвка, я не выдержал: пошел и все рассказал Ллойду. — Глаза Дагласа Фини злобно сверкнули. — И, конечно, он тут же бросил ее… Как я и ожидал, она снова прибежала ко мне. — И со странным самоуничижением он добавил: — Что же, я принял ее. Через месяц мы поженились. Мы женаты уже десять лет, но детей у нас нет и никогда не будет… Лайза искалечила себя тогда этим чертовым снадобьем…