Романо больше вопросов не задавал.

Был летний праздник семьи Бенедетти в июне тысяча девятьсот девяностого года, два с половиной года спустя после приезда Романо и Сары в Италию, когда начали происходить таинственные вещи.

Фредерико Бенедетти был аристократом из Палермо, который вместе со своей третьей женой Лизой удалился в уединение тосканских гор и лесов, чтобы заниматься охотой и наслаждаться жизнью. Его усадьба была окружена забором и охранялась злобными сторожевыми собаками, но один раз в году Фредерико открывал ворота поместья, чтобы провести летний праздник, на который приглашал тех жителей из окружающих сел, Монтефиеры, Амбры, даже из городков Дуддовы и Ченнины, с кем хотя бы бегло соприкасался в течение этого времени.

Фредерико пригласил всю семью Симонетти, но Тереза осталась дома. Она изъявила готовность присмотреть за Эльзой и почти уже двухлетним Эди, который целыми днями предавался играм и так уставал, что после ужина и сказки на ночь чаще всего уже блаженно спал.

Поскольку до дома семьи Бенедетти можно было добраться лишь по каменистой, крутой и частично топкой грунтовой дороге, по которой на обычном легковом автомобиле проехать невозможно, Романо на своем просторном внедорожнике взялся перевозить тех жителей Монтефиеры, у кого не было «фиата» или хотя бы небольшого джипа.

Траттория в этот день была закрыта: когда Бенедетти устраивал у себя праздник, в ней почти не было посетителей. Сара ждала дома. Она хотела поехать с Романо последней, когда он уже отвезет остальных гостей.

Было без четверти девять, когда Романо, Энцо и Сара приехали в Монте Кальма.

Фредерико Бенедетти уже произнес приветственную речь, которая каждый год звучала одинаково, и сделал знак обслуживающему персоналу, чтобы подавали первое блюдо, состоявшее из crostini [47]с печеночным паштетом, грибным кремом, кусочками помидоров и соуса с пряными травами.

Гости сидели за столами, открывались первые бутылки красного вина, когда появилась Сара в сопровождении Романо и Энцо. Примерно в пяти метрах от столов она на секунду остановилась, смахнула шелковистые мягкие волосы со лба и улыбнулась.

И все посмотрели на нее. На какой-то момент все, казалось, перестали есть и замерли, потому что такая красавица не появлялась на летнем празднике в Вальдамбре с незапамятных времен.

Во время беременности и в следующие месяцы Сара редко показывалась среди людей, Романо почти все покупки делал сам, да и Саре было неинтересно ходить по барам лишь для того, чтобы выпить чашечку эспрессо. Она довольствовалась тем, что скрывала свое все более округлявшееся тело дома, училась у Энцо итальянскому языку и помогала Эльзе, которая буквально проглатывала все интересное, причем неважно на каком языке. А когда родился Эди, она посчитала, что ее важнейшая задача – забота о нем.

Так что многие в Монтефиере до сих пор видели Сару только мельком, а большинство гостей из Амбры или окрестных сел вообще ее не знали.

Ее появление в Монте Кальма стало настоящей сенсацией. Роберта Стокки сидела рядом со своим сыном Рико и как раз перекладывала на его тарелку кростини с печеночным паштетом, который не любила, когда увидела подходившую к ним Сару Симонетти и почти одновременно почувствовала, как напряглось тело Рико. Роберта успокаивающе положила руку на колено сына и легонько сжала его. Она могла считать себя счастливой, ведь у нее такой прекрасный сын.

Рико уже исполнилось тридцать четыре года. Он все еще не нашел себе жену и жил вместе с матерью в покрашенном в белый цвет доме на развилке дороги на Ченнину. Участок земли там был неудобным, каменистым и требовал очень много ухода, как любила подчеркивать Роберта. Рико жил в задней части дома, где в его распоряжении находились комната и маленькая душевая, а кухня ему была не нужна – так считала Роберта, она ведь все равно готовила на двоих. Рико работал санитаром в больнице Сан Джованни. Он был грузным, неуклюжим, зато добродушным и терпеливым, и мог одним нажатием своих мясистых пальцев успокоить любого нервного пациента. Зачастую он работал в ночную смену и тогда выходил из дому в три часа дня и возвращался только около полуночи. Иногда, если не хотелось спать, Роберта ждала его и за компанию недолго смотрела с ним телевизор, но в это время он никогда не был особенно разговорчивым. Каждое утро ровно в шесть он вставал, в шесть тридцать ехал в больницу, в шестнадцать тридцать возвращался домой. Потом он работал в саду, ремонтировал дом или ехал в Монтеварки в супермаркет, чтобы сделать покупки на неделю. Время от времени он отвозил Роберту в Леване к парикмахеру и терпеливо ждал два часа, пока она будет готова.

Он был чертовски хорошим мальчиком, страховым полисом жизни и старости Роберты. Она была абсолютно уверена, что ей не придется умирать в одиночестве.

Роберта сразу же заметила, как Рико уставился на Сару, чуть ли не молился на нее на глазах у всех, хотя совершенно точно знал, что у него нет никаких шансов, ведь она была женой Романо Симонетти.

Сара легкой походкой подошла к накрытым столам. Она двигалась, словно артистка, которая в следующий же момент может сесть на шпагат и коснуться губами своих коленей. Мужчины не отрываясь смотрели на нее. И женщины моментально засекли, куда смотрят их мужья.

Прежде всего, ее одежда… Вот от чего у всех захватило дух. На Саре были белые узкие брюки и короткая, плотно облегающая голубая блузка, которая отсвечивала серебряным сиянием при каждом ее движении. Но не блузка свела с ума мужчин, и не распущенные светлые волосы Сары, а ее почти прозрачные брюки, не оставлявшие ни капли сомнения в том, что под ними ничего не было. Она выставляла свою легко угадываемую наготу на всеобщее обозрение, и жители Вальдамбры зачарованно смотрели на нее.

Во время подачи следующих блюд Рико сидел красный как рак, чувствуя близость Сары, сидевшей наискось от него и улыбавшейся, когда он случайно встречал ее взгляд. Он смущенно ковырял вилкой в тарелке, в горле у него пересохло, и при каждом глотке Рико боялся, что подавится. Ему было все равно, что он накалывал на вилку – утку, перепелку или говядину, он не чувствовал их вкуса, хотя в его жизни вообще-то не было ничего лучшего, чем вкусная и обильная еда. В присутствии Сары он чувствовал себя совсем беспомощным, и ему не удалось обменяться с ней хотя бы одной фразой.

После застолья начала играть музыкальная группа из четырех человек. Гости не заставили долго себя упрашивать и вышли на террасу, служившую танцплощадкой. Романо танцевал с женой. Завистливые взгляды мужчин будили в нем гордость, и он чувствовал себя почти счастливым. Больше всего ему хотелось прямо сейчас уехать с Сарой домой или хотя бы запретить ей танцевать с другими и выставлять себя на всеобщее обозрение, но это было невозможно. Сара просто расцвела. Она от души наслаждалась праздником и танцевала без перерыва.

Не обращая внимания на укоризненный взгляд матери, Рико выпил три рюмки граппы одну за одной, спотыкаясь, подошел к Саре и поклонился.

– Вы доставите мне радость потанцевать с вами? – с трудом произнес он, и Сара улыбнулась.

– Конечно, и с большим удовольствием, – ответила она и пошла с ним на танцплощадку.

Рико танцевал, как медведь на горящих углях. Ему было трудно координировать движения, и, когда зазвучала песня на простой ритм в четыре четверти, Сара притянула его к себе. С последовательностью движений Рико еще мог справиться, но не с близостью Сары.

Его бросило в пот.

Роберта не спускала с танцующей пары глаз. Она покрылась гусиной кожей, ее знобило, хотя ночь была необычайно теплой. На секунду взгляд Роберты встретился со взглядом синьоры. У Сары был довольный и сытый взгляд хищницы, поймавшей добычу.

– Отвези меня домой, – потребовала Роберта, когда Рико вернулся к столу. – У меня ужасно разболелась голова.