– Ну, не скажи! Что значит не нужно? Справедливость должна восторжествовать! Не будет её – и без того несладкая наша жизнь совсем кислой станет! Решено! Завтра едем в Мухосранск! Заодно и дяде своему весточку оставишь. Поверь мне – родственные связи – это не пустяк. Но понимание такого простого факта приходит лишь с возрастом. Вот я в твои годы совсем о семье не думал. Хм, да и позже тоже… Только сейчас и осознал, когда на Владика и его мать наткнулся.

Моряк удивленно покачал головой.

– Это надо же, какие мысли в голову лезут! Точно старею! Брюзжать начал, как дряхлый дед. Впрочем, я ведь и есть дед!

Нахамсон вылез откуда-то из-под пикапа и подошел к костру.

– Ну всё! Масло в движке поменял, инжектор промыл, воздушный фильтр прочистил! – похвастался он. – Теперь надо где-то трансмиссионку достать – в мостах масло поменять. А если получится, то и в коробке. И электропроводку…

– И новую машину где-то достать! – усмехнулся Моряк. – Однако, товарищи, а не пора ли трубить отбой? Уже стемнело! Эй, Владик, хватит свой ствол полировать и медитировать! Давай-ка на боковую! Завтра рано вставать – хочу до вечера доехать до Мухосранска, а путь неблизкий.

?

– Человек строит планы, а кто-то на небе имеет по этому поводу совсем другое мнение! – сказал Моряк, глядя на дымящиеся остатки сгоревших зданий. – Что-то крутое у них тут замесилось, раз до полной аннигиляции дело дошло. А теперь и спросить даже некого.

Торгового городка со смешным названием Мухосранск больше не существовало. Вообще. Компания Моряка быстро пробежалась по пепелищу – трупов и брошенного оружия не видно. Или до боя так и не дошло, или победители прибрали. Больше было похоже, что контролирующие город кланы просто тихо вывезли всё ценное имущество и эвакуировали людей, а здания спалили из вредности.

– Жаль, – хмуро сплюнул Нахамсон. – А я так хотел купить трансмиссионку.

– Ну, Абрамыч, не жили богато, не стоит и начинать! – невесело ответил Моряк. – Нам не о масле надо думать, а о топливе! Никаких новых заначек впереди у меня нет. Придется одалживаться, а я этого не люблю. Так… Кто там дальше трассу контролирует?

– «Боеголовки», – уверенно ответил Пашка, который часто мотался по этой местности с дядиным десятком. – Небольшой бедный клан, наполовину состоящий из диких. У них в этом городке даже своего представителя не было. Правда, и зону они контролируют совсем маленькую – всего километров сто.

– Ну, тогда эти «боеголовки» отпадают! – принял решение Моряк. – Наверняка у них с горючкой проблемы. Но сто километров мы быстро проскочим. Кто дольше?

– Эти… как их? Название больно чудное, я всё время забываю… А, вспомнил! «Мастера хорового пения»! – обрадовал Пашка.

– «Хоровики»? – переспросил Моряк. – Этих я знаю – клан старый, традиции соблюдает. Да и их старшего, Дирижера, я хорошо знал. Только не видел давно – лет пять уже. Вот у них и заправимся, это не в падлу. Всё, поехали!

Отмахать сотню километров по трассе, даже полностью разбитой в хлам за прошедшие с Тьмы годы, не представляло особого труда для владельцев хорошей внедорожной техники. Даже времени на это ушло не более трех часов. Видать «боеголовки» действительно были бедным кланом – за всё это время Моряку с компанией не встретилось ни одного патруля. Но что удивительно – ближе к вечеру, где-то неподалеку от Тулы бредуны наткнулись на брошенный блок-пост «хоровиков».

Добротно сложенное из бревен здание носило следы поспешного бегства – в комнатках валялась опрокинутая мебель, а на столбе всё ещё висел фанерный щит с клановым знаком – скрипичным ключом.

– Всё страньше и страньше, – пробормотал себе под нос Моряк. – Невиданное дело – солидный клан без боя оставил такое хлебное место. Да они тут с транзитников неплохую мзду за проезд собирали, и вдруг… И что интересно – никто на эту золотую жилу вместо них не сел! Мутное дело, братцы!

– Я думаю, Сёма, что это работа банды Седого! – высказал предположение Нахамсон. – Их лагерь отсюда километрах в пятидесяти.

– Седой? – задумался Моряк. – Нет, не знаю такого! Кто он?

– Беспредельщик! И довольно давно конфликтует со всеми соседями, – ответил Дядя Толя. – Наверное, потому «хоровики» снялись с насиженного места и откочевали. Подмосковье большое, нет смысла терять людей в войне с мудачьём.

– Я вижу, что вы, ух ты, совсем тут расслабились! – зло сказал Моряк. – Какой-то беспредельщик сгоняет с места правильный клан, и никто даже не чухается! Да лет двадцать назад сюда три-четыре отряда из разных кланов нагрянули бы, на броневиках, да с пулеметами, и покрошили зарвавшуюся сволочь в мелкий винегрет!

– Не заводись, Сёма, временами нынче не те, – примирительно сказал Нахамсон. – Жить стало легче, с голоду никто не пухнет. Радиация спала, крестьяне окрепли, многие кланы на землю осели, больше не кочуют. Потому и не воюет никто с таким остервенением, как раньше. Да сразу после Тьмы за кусок хлеба и глоток чистой воды глотку рвали. Причем рвали голыми руками, так как с оружием и патронами полный швах был!

– Вот я и говорю… – начал было Моряк, но запал уже прошел и он спокойным тоном спросил: – Так что делать-то будем, братцы? Горючки всего по полбака осталось. Ни мне до Самары, ни тебе, Абрамыч, до Ростова не хватит. Знал бы, что здесь такая херня, из последней нычки пару бочек прихватил! Ну не возвращаться же теперь!

– Можно у Бритвы топливом разжиться… – подумав, предложил Анатолий Абрамович. – Не хотел я туда соваться, но раз пошла такая пьянка…

– Бритва? И такого не знаю! Тоже беспредельщик? – уточнил Моряк.

– Нет, просто дикий бредун со своей бандой. Правда, очень большой бандой, под тысячу человек. У него свой городок возле Рязани, – просветил Сёму Нахамсон.

– Ни хера себе банда! – даже восхитился Моряк. – Да, расплодились людишки, расплодились… Ладно, раз ты считаешь, что альтернативы нет – поедем туда. Дорогу знаешь? Тогда вставай головным!

Джипы сошли с трассы и двинулись на юго-восток по едва видимым среди буйного леса проселкам. Отъехав от блок-поста на двадцать километров, бредуны были вынуждены остановиться на ночевку – уже почти стемнело.

Повторно поужинали сублимированной картошкой. Дядя Толя, заморив червячка, традиционно полез под машину, подсвечивая себе коптящей керосиновой лампой. Владик опять разобрал автомат и, бормоча свою оружейную «молитву», принялся протирать детали. А Пашка снова подсел к Моряку.

– Скажи-ка, Сёма, неужели во время Тьмы бредуны между собой из-за продовольствия воевать могли? – сказанные Нахамсоном слова про вырванные из-за пустяков глотки, не давали Пашке покоя.

– Было дело… – неохотно признался Моряк. – Собственно, бредунов как таковых тогда и не было. Были просто испуганные люди, которые выжили после ядерного удара. Горожане, мало приспособленные для жизни вне удобств цивилизации. Работники умственного труда. Так называемые «менеджеры среднего звена». Без еды, воды, одежды, оружия и средств передвижения. Естественно, что кинулись они в деревни. А крестьяне, тоже вполне естественно, стали их отгонять. Кому нужны толпы нахлебников? Нет, понятно, конечно, что часть горожан всё-таки осела на землю – до Тьмы вокруг много деревень полупустыми стояло. Из этих счастливчиков Тьму пережили немногие – на земле нужно уметь работать. А вот прочие постепенно превратились в бродяг, кочующих в поисках чистого от радиации места, в поисках еды, воды, лекарств. Нашли мобилизационные склады, распотрошили запасы военных баз, вооружились. И начали сражаться друг с другом за последние уцелевшие плоды цивилизации, за лучшие места для мародерки. Я сейчас уже и не припомню, кто первым произнес слово «бредун», но этот термин очень точно отражает наше тогдашнее состояние.

Моряк замолчал, глядя в темноту. Пашка сидел рядышком, стараясь не дышать. В родном клане ему никто не рассказывал таких вещей. Да он и не задавался такими вопросами.

– Многие тогда на юг ушли, да там и сгинули. Югороссы никого к себе не пустили. Другие здесь остались и начали как-то потихоньку обустраиваться. Смертность в годы Великой Тьмы страшная была. Народ мер, как мухи. От первоначального количества выживших после удара через три года уцелело едва половина, – Моряк продолжил свой рассказ только минут через десять. – Но человек такое существо, что любую хрень преодолеть может. Особенно объединившись с себе подобными. Вот помню, как до Тьмы ходили байки, что всех переживут крысы и тараканы. Хрен там! Сожрали и крыс и тараканов! – Моряк хрипло рассмеялся. – Венцы природы, женщина легкого поведения! До сих пор копаемся как мусорщики на большой помойке.