Академики, конечно, скажут, мы лучше знаем, как должны разговаривать в украинских городах и селах, но литературный язык тогда наиболее жизнеспособен и не отторгаем народом, когда он приближен к рядовому разговорному. Наша проблема состоит в том, что официальный украинский язык имеет большие амплитуды отклонений, и в фонетике, и в лексике по отношению к разным диалектам.

Я не говорю о суржике, о нем будет отдельный разговор. Навязывание больших изменений в украинском языке за короткий период привел к его ощутимой трансформации. Говорят, существует миф, что государственный официальный украинский язык всё больше приобретает черты диалекта галицийского. Этот миф в основном для Галиции, в более восточных областях это реальный факт. Учителя украинского языка, удивляются, зачем изменять уже устоявшиеся привычные нормы языка. Тем более, так как трактует новый учебник, у них не говорят, а говорят так, как написано в предыдущих учебниках.

Такое наступление тоже не способствовало консолидации нации даже в кругах людей использующих украинский язык как повседневный, бытовой, но существовал и существует многомиллионный социум, состоящий из людей считающих себя украинцами, но не использующих украинский язык, как основной.

Хочется кому этого или нет, но так сложились исторические обстоятельства, что на протяжении многих сотен лет украинский народ, не имея государственной самостоятельности, подавлялся титульными нациями, его язык подвергался гонениям, элита растаскивалась, переманивалась сначала к полякам, затем к русским. От поляков нам досталось наследство в виде некоторого количества слов и оборотов в украинском языке и часть элиты, которая в государстве Польша была двуязычной украинско-польской, причем с достаточно специфическим украинским языком. От русских мы получили целый огромный слой населения разговаривающих на псевдорусском языке и достаточно многочисленную элиту, разговаривающую на этом же языке или двуязычную украинско-русскую.

За двадцать лет последней украинизации, популяризации украинского языка продвижения в среде так называемых «русскоязычных» настолько мизерны, что говорить об успехах не приходится. Это притом, что абсолютное большинство детей учится в украинских школах, всё высшее образование — «украиноязычное», а дети и юноши, выходящие из стен этих заведений, остаются такими же «русскоязычными» какими они были до поступления в них. Детские сады и те почти сплошь «украиноязычные».

Двадцать лет, целое поколение прошло сквозь украинизацию, а на государственном языке в обиходе говорят только те, кто и так на нем говорил раньше. Переход из разряда «русскоязычных» в «украиноязычные» практически отсутствует. При этом необходимо отметить, что в среде детей и молодежи патриотические украинские настроения очень популярны и расширяется круг молодых людей, относящихся к России, если не негативно, то как минимум сдержанно.

Существует пласт населения, с очень широким возрастным спектром от двенадцати до восьмидесяти с лишним лет, которые относят себя к украинской культуре, во всех анкетах указывают национальность украинец, являются осознанными патриотами Украины, но остаются «русскоязычными», говорят на этом, как я его назвал псевдорусском языке.

У вас не возникает вопрос почему?

В этой среде достаточно много людей, которые родились уже в независимой Украине, в ней воспитывались и обучались, более того большинство из них в достаточной степени владеют государственным украинским языком, но применяют его только по необходимости, в учебе, официальной обстановке.

Почему?

Что является определяющим в выборе языка, только семья? Школу в этом уже никак нельзя обвинить, сплошная украинизация. Генетика? Нет не генетика и даже не семья, хотя она тоже является ячейкой общества, которое я хочу обвинить в происходящем. Общество определяет приоритеты в развитии культуры, частью которой является язык.

Написал слово «обвинить» и сразу поймал себя на мысли, что оно неправильно отражает суть. Стоит ли обвинять общество, которое не хочет отторгать язык, на котором разговаривает треть, а возможно даже половина его членов. Снова возникает вопрос почему?

Наверное, этот язык не чужд украинскому социуму, видимо он укоренился в нём и является одним из проявлений его культуры. В процессе развития независимого украинского общества, он приобрел характерные черты, которые свидетельствуют о существовании как минимум самостоятельного диалекта. Россияне с уверенностью утверждают, что мы говорим не на правильном русском языке, на каком-то своем.

Украину, официальный государственный украинский язык, который был фактически предложен, как языковая система нации, не смог объединить. Причина понятна. Слишком многим гражданам предложили изменить своему естественному, родному языку, а в данном случае главный принцип — ненасилие.

В области культуры, которая тоже является необходимым элементом единой нации, снова пошли не в ту сторону. Опять стратегическая ошибка. Вместо того чтобы собирать всё культурное наследие, которое можно было бы отнести к нашей нации, мы стали дистанцироваться от большой части «русскоязычной» культуры на которую, по моему глубокому убеждению, украинская нация имеет серьёзные права. Я говорю об Утесове, Куинджи, Гоголе и многих других. Кроме того понятие культура нации, в широком смысле, это не только музыка, живопись, поэзия и литература, это наука, это технологии. В этих областях мы тоже растеряли многое, на что можем претендовать. Сергей Королев — человек, который первым отправил в космос произведение рук человеческих. Валентин Глушко — основоположник строительства ракетных жидкостных двигателей. Игорь Сикорский — основоположник конструирования и строительства первых многодвигательных самолетов «Илья Муромец», прославился позже как разработчик и строитель лучших вертолетов в мире, наконец, Борис Грабовский, сын известного украинского поэта Павла Грабовского, изобретатель первого по-настоящему электронного телевидения. Их всех считают «русскоязычными», но разве от этого они стали менее украинскими?

После обретения независимости оказалось, что главная украинская культура, по версии реформаторов, сосредоточена практически целиком в западных областях, а на востоке она какая-то подозрительная, не совсем украинская. Это тоже никак не усилило единение. Сыграла роль и существующая разница в менталитетах граждан запада и востока. К тому же, почему-то никто не пытался найти в них общее, а искали только разницу.

Итог двадцатилетия всё же нельзя назвать нулевым. Жизнь в независимой стране, стране, которая только потому, что она независима, фактически и ежедневно дистанцируется и от ближайших соседей и от более дальних. Абсолютное большинство наших граждан идентифицирует себя, как украинцы, вне зависимости от того на каком языке они разговаривают. Это чувство общности интересов, как олицетворение единой страны приводит к сближению менталитетов. По довольно большому количеству вопросов глобального, стратегического характера наши точки зрения сблизились, по многим из них мы имеем одинаковые суждения, при этом проживая в разных районах страны. Мы уже начинаем понимать, что находимся в одной лодке и выживать нам придется вместе, и востоку, и западу, и центру.

В среднем двадцать пять лет считается периодом появления нового поколения, прошло уже двадцать. На арену жизни выходит новое поколение, которое уже не помнит жизни в Советском Союзе. Над ним не довлеют стереотипы коммунистического воспитания. В его голову не вбиты категоричные оценки исторических событий. Оно гораздо более свободно в мыслях и не знает другой Украины, кроме независимой. У них нет ностальгии по великой, огромной стране — СССР. Это поколение более сплоченно, в рамках Украины, чем старшее. У них больше общих ценностей. Им проще договорится. Для большинства из них рассуждения об ОУН и Бандере или о красном цвете знамени на параде не несут той резкой принципиальности, как у старших. Они менее политизированы и более приземлены.