― Я не понимаю, ― сказал Кейн, ― я думал, это твоя обязанность.

― Так сказал и Уиклоу, но я не обязан делать все, о чем он меня просит, сэр.

― Но как ты узнаешь, почему он совершает свои преступления, если откажешься? Оно там, его объяснение?

― Он говорит, что да, но историю выслушало много людей с кучей букв после имен, и они не смогли ответить на вопрос, так что я не уверен, что смогу я.

― Откуда ты узнаешь, если не попытаешься? ― огрызнулся Кейн.

― Сэр, я не хочу пытаться.

― Почему нет, парень?

― Это история его жизни. Предположительно, большая часть текста относится к его извращенному уму и вдается в графические детали об убийствах.

― И? ― Кейн не понимал. ― Какова разница между допросом убийцы и этим? Они часто вдаются в графические подробности, как только сознаются в содеянном. Уже немного поздно становиться брезгливым, Брэдшоу. Ты детектив. Стань мужиком и разберись с этим.

Аргумент старшего инспектора Кейна может и был бесхитростным, но с ним было трудно поспорить. Все, что удалось произнести Брэдшоу: ― Это чем-то отличается.

Затем у Кейна лопнуло терпение.

― Послушай, все, что нам нужно знать, так это то, что, черт побери, случилось с юной Сьюзан Верити, и, где погребены другие тела.

Он уставился стальным взглядом на Брэдшоу.

― Это потому что ты проходишь, как ее там... терапию?

Он почти выплюнул последнее слово.

― Консультирование, ― поправил его Брэдшоу. ― И это было не мое решение. Я не хочу на него ходить, но оно обязательно. Они сделали его условием, когда повысили меня до сержанта. Если я хочу ранг, я должен видеться с доктором Меллор.

― В любом случае, это все чепуха, ведь так? ― вопросил старший инспектор.

― В этом не могу не согласиться с вами, сэр.

― Итак, ― произнес Кейн, ― что дальше?

― Я просто не уверен, что хочу глубже проникнуть в разум Уиклоу.

― Ну, ты обязан проникнуть, ― приказал его старший офицер. ― Я выбрал тебя по причине, Брэдшоу. Ты умный парень: у тебя есть квалификация, получить которую у большинства моих людей столько же шансов, как продержаться снежку в аду, я думал, что это будет как раз по твоей части... но все это так, к слову.

Он махнул рукой.

― Если ты не хочешь делать этого из-за вызова Уиклоу, тогда сделай это ради Сьюзан Верити... или ради меня.

― Сэр?

― Я назвал главному констеблю твое имя. Я рассказал ему, что ты работаешь над делом, заверил его, что ты лучший человек для этой работы, а он хочет, чтобы это дело было раскрыто. Он сказал это на записи по телевидению, как и помощник комиссара, так что оно должно быть раскрыто. Иначе, мы вылетим отсюда, как пробки, ты меня понимаешь?

― Думаю, что да, сэр.

― Хорошо. Надеюсь, что понимаешь. Так что начни прослушивать эту чертову книгу, пойми, что хочет услышать от тебя Эдриан Уиклоу, и сделай это быстро. Мы должны узнать, где похоронены тела, до того, как они похоронят его, ты меня слышишь?

― Да, сэр, ― без энтузиазма ответил Брэдшоу, а затем его поразила мысль. ― В документах по делу много бумаг. Мне может понадобиться с этим небольшая помощь.

― Спорим, что так и есть. Они получали звонки со всей страны, ― он нахмурился. ― Однако я не знаю, кого мы сможем выделить. Нам нужно раскрыть двойное убийство, все этим заняты.

Двое мужчин были найдены умершими от огнестрельных ран в машине, припаркованной в сельской местности. У обоих были судимости за распространение наркотиков, так что наиболее вероятной причиной их смерти была борьба за влияние между дилерами. Однако доказать, кто их выманил туда и нажал на курок, или кто отдал приказ, будет нелегко. До тех пор, пока преступник не предстанет перед судом, газеты будут выставлять графство Дарем, как территорию беззакония, так что полиция будет привлекать к этому практически каждого человека, пока не будет произведен арест.

― Я подумал вот что, раз главный констебль и помощник комиссара так решительно настроены раскрыть это дело, возможно, небольшая сторонняя помощь может оказаться полезной?

― Что у тебя на уме?

― Хелен Нортон превосходный исследователь. Вероятно, она в мгновение ока прошерстит этот архив, и так как нужно постучать во все двери...

― Том-чертов-Карни, ― вздохнул Кейн.

― Это может быть проще, чем отрывать детективов от активных расследований. У нас все еще есть деньги в бюджете, чтобы профинансировать наем экспертов и консультантов.

― Не уверен, что Карни подходит хоть под одно из этих определений.

― Может, и нет, ― согласился Брэдшоу, ― но он раскрывает дела. Вы не можете этого отрицать.

― Я лишь хочу, чтобы ему удалось это сделать без создания хаоса в процессе.

― Вы знаете, что говорят об омлетах и яйцах, ― напомнил ему Брэдшоу.

― Ладно. Я позволю им вернуться на зарплату, полагая, что ты сможешь убедить их помочь тебе. Вероятно, теперь они уже разбогатели, продавая истории в «Сан». Просто убедись, что это освободит тебя для изучения мемуаров Уиклоу.

― Хорошо.

При данных обстоятельствах это казалось справедливой сделкой.

― Есть еще кое-что, ― сказал он старшему инспектору. ― По пути туда, ко мне пристал священник.

― О, Боже, ― произнес Кейн. ― Отец Нунан.

― Вы его знаете? ― спросил Брэдшоу.

― Лорд Лонгфорд в собачьем ошейнике, ― он кивнул. ― Считает, что в каждом есть хорошее, что всех можно спасти, покуда они видят свет и поворачиваются к Господу. Мне стоило предупредить тебя насчет него, если бы я понял, что он попытается встать у тебя на пути. Полагаю, он произнес перед тобой речь о своем питомце?

― Что вы имеете в виду?

― О спасении души Эдриана Уиклоу, ― торжественно объявил Кейн. ― Он годами пытается обратить Уиклоу в католицизм. По правде говоря, отец Нунан стал этим одержим. У него даже больше нет прихода. Я думаю, что он позор для католической церкви, а в наши дни это кое о чем говорит. Они отдалили его и отстранили. Он больше не проводит мессу перед собранием, лишь занимается общественной церковной работой и почти на ежедневной основе посещает Уиклоу. Мужчина утонул в своих иллюзиях, но с тех пор, как он узнал, что у его любимого заключенного терминальный рак, он стал еще более настроен, чем когда-либо, удостовериться, что тот готов войти в небесное царство.

― Он кажется тронувшимся рассудком.

― Слегка, ― согласился Кейн, ― кажется, Уиклоу так влияет на людей. Хороший отец хочет услышать последнюю исповедь убийцы, чтобы иметь возможность отпустить ему грехи и отправить его в путь на небеса с его черной душой, очищенной набело. Не тревожься из-за него. Еще что-то?

Брэдшоу покачал головой.

― Хорошо, ― произнес Кейн. ― И, серьезно, эта вещица Уиклоу, ― старший инспектор пытался закончить на позитивной ноте, ― это всего лишь чертова книга. Что плохого может случиться?

«Я могу повеситься, ― подумал Брэдшоу, ― или переехать жить на ферму в Шотландии».

Глава 19

Йен Брэдшоу давно не был у Тома дома. Место изменилось. Без сомнения, тот потратил время, силы и немало денег, чтобы превратить дом из ветхой старой развалюхи в современный дом с новой кухней, ванной комнатой, половицами, дверями и окнами, но не только.

Именно внешняя часть дома стала совсем другой.

Там, где однажды находилась открытая подъездная дорога, высокие металлические ворота теперь заполняли пространство между густой изгородью палисадника и домом по соседству, а со всех сторон была высокая ограда. Нельзя просто открыть эти ворота и войти. Нужно нажать на кнопку домофона и подождать, пока кто-нибудь не выйдет и не впустит вас. Когда такое случится, датчик движения включит свет, исходящий от дома и освещающий подъездную дорожку. Камера видеонаблюдения, расположенная рядом с охранной сигнализацией высшего уровня, направлена на посетителя. На окнах неприметные решетки. Это место чертова крепость.

Первоначальный план Тома заключался в том, чтобы отремонтировать старый дом и выгодно продать его. Теперь это место стало его домом, его офисом и его замком, три в одном.

Верно, что крайне решительно настроенный нарушитель все еще может вломиться в дом, но он должен быть действительно хорош, чтобы умудриться это сделать, не потревожив Тома или Хелен, и не оставив следов своего присутствия. Журналистам-расследователям, вероятно, удавалось спокойно спать здесь по ночам, а сделать это было не просто, когда вы находитесь в черном списке Джимми Маккри.

Маккри, вероятно, был самым опасным человеком в Ньюкасле, и, во многом благодаря Хелен, Тому и самому Брэдшоу, пресловутый гангстер недавно впервые был осужден, и в настоящее время отбывал три года лишения свободы. Срок должен был быть длиннее, с возмущением подумал Брэдшоу. Если бы были какие-нибудь доказательства его причастности к нескольким убийствам, в которых все знали, он сыграл роль, он бы получил пожизненное. Когда Брэдшоу позвонил в ворота у подъездной дорожки Тома, он задумался, хватит ли всех этих мер предосторожности, чтобы защитить их, как только Джимми Маккри освободят.

― Алло.

Бестелесный голос не казался встревоженным из-за появления дневного посетителя.

― Это я.

― Кто я?

― Хватит валять дурака. Я знаю, что ты видишь меня с помощью своего устройства «большой-брат-следит-за-тобой».

Он помахал на камеру.

― Извини, ― сказал Том. ― Никаких продавцов, разносчиков, старьевщиков, никаких свидетелей Иеговы и, определенно, никаких детективов сержантов.

― Открывай, ты, ублюдок, или мне придется арестовать тебя по сфабрикованным обвинениям.

― Не впервой, ― механическим тоном ответил Том.

Прозвучало жужжание, и ворота разблокировались и слегка приоткрылись. Брэдшоу толчком открыл их и специально удостоверился, что закрыл их за собой со щелчком.

― Хорошо тут, ― заметил Брэдшоу, изучая взглядом офис, по совместительству гостиную, где Хелен и Том выполняли большую часть своей работы. Он внимательно рассмотрел два огромных персональных компьютера и зажатый между ними принтер, факс и несколько лотков, полных бумаги.