***

― Твое здоровье, ― произнес Йен, чокнувшись своей бутылкой пива с бокалом вина Хелен.

Минутой спустя прибыла пицца.

― Спасибо, Йен, ― сказала Хелен, ― я не обедала.

― Как ты можешь жить без обеда?

Он не мог такого представить.

― Я привыкла, ― Хелен начала резать свою пиццу «Четыре сезона», когда кое-что вспомнила: ― Я нашла кое-что в материалах дела о Колине Марше сегодня утром.

― Фермере?

― В документальном фильме говорили правду. Его хорошо знали в полиции, ― сказала она, ― потому что люди продолжали посягать на его землю, особенно дети. Они посещали ферму Марша несколько раз за месяцы до исчезновения Сьюзан. Иногда он вызывал полицию, в других случаях родителей детей. Обычно, когда они появлялись, дети уже убегали, но он, казалось, становился все более разъяренным.

― Ты хочешь сказать, что он взял закон в свои руки и бил детей.

― Утверждалось, что он ударил одиннадцатилетнего мальчика по голове. Отец мальчика этим возмутился ...

― Любой бы возмутился, ― произнес Брэдшоу.

― ... и промаршировал на ферму, чтобы разобраться с Маршем.

― Спорим, что это было любопытно.

― Началась драка, в результате чего оба получили легкие травмы, ― сказала Хелен, ― но ни один из них не чувствовал необходимости выдвигать обвинения.

― Они разобрались по старинке, поколотив друг друга, ― сказал Брэдшоу. Затем он спросил: ― Был ли фермер когда-либо осужден за что-либо?

― Нет, но он попал в зал суда, когда разрядил дробовик рядом с детьми.

― Так значит, он был слегка психованным, ― сказал Брэдшоу, ― но есть ли какое-либо доказательство, связывающее его с исчезновением Сьюзан Верити?

― Полиция его допрашивала, потому что Сьюзан последний раз видели уходящей с его земель, но он отрицал, что вообще ее видел. Он сказал, что работал на тракторе в полях на противоположном конце фермы в то время, когда она пропала.

― А еще ранее он признался, что выгнал детей из сарая, потому что они играли на его тюках сена, но он продолжал утверждать, что все они были в полном порядке, когда он их прогнал. Дети подтвердили это. Его поля и каждое здание на ферме подверглись обыску, вся деревня и мили земель, окружающих ее со всех сторон. Не было никаких следов Сьюзан, кроме этой ленты для волос в поле. Это может быть свидетельством обмана, или она могла слететь в то утро, когда она выбежала из тюков сена, ― заключила Хелен.

― Значит, нет никаких причин подозревать его, ― сухо произнес Брэдшоу, ― за исключением его вспыльчивого характера, отвращения к детям на его земле и предыдущих доказательств насильственного поведения, а также того, что он разрядил дробовик рядом с детьми?

― Я думаю, что они обращались с ним как с деревенским чудаком, который не мог нести ответственность за исчезновение Сьюзан. С первого дня казалось, что никто из ее знакомых не мог причинить ей вреда. Расследование всегда было сосредоточено на вероятности того, что Сьюзан захватил незнакомец. Полиция допросила всех, кто когда-либо совершал преступление против ребенка на много миль вокруг, ― она добавила: ― Было бы хорошо, если бы мы могли допросить фермера.

― Но Марш Старший умер четыре года назад.

― И забрал свои секреты с собой в могилу, ― устало произнесла Хелен, а затем замерла. ― Ты сказал Марш Старший?

Глава 26

Парень в «Макит Тавен» объяснил, что даже обычные сотрудники бара должны будут предъявить удостоверение личности или указать адрес, если они хотят здесь работать. Фотография Джесс выглядела смутно знакомой, но их два или три раза в неделю спрашивали о работе обедневшие студенты, отчаянно в ней нуждающиеся.

― Не все они при бабле, знаете ли.

Он не мог помнить их всех, особенно, если то было несколько месяцев назад.

Том поблагодарил его и отправился в следующий паб. В «Шейкспир» и «Файтинг Кокс» вышла та же история, но девушка за барной стойкой у «Коуч энд Эйт» на мосту Фрамвелгейт подумала, что узнала ее. Джесс искала работу, но в то время у них ничего для нее не было. Ободренный этим, Том продолжил свой обход, убежденный, что идет по ее стопам.

Куда бы он ни шел, говорил одно и то же. Его девушка беспокоилась о своей сестре, и он помогал найти пропавшую девушку. Впервые он подумал о Лене, как о своей девушке, он чувствовал, что их отношения нечто большее, чем простая случайность. Фактически, это был первый раз, когда он испытывал чувства к кому-либо после того, как познакомился с Хелен. Конечно, Хелен все еще много значила для него, но этот поезд давно ушел, когда он не смог увести ее от парня-идиота. Он сказал себе, что все это к лучшему. Хелен была счастливее с Питером, а ему, вероятно, лучше с Леной.

В тот день Том обошел более дюжины пабов, показывал фотографию Джесс и задавал вопросы, получая в ответ на свои усилия более чем ничего не выражающие лица. Может быть, девушка в «Коуч энд Эйт» ошиблась. В конце концов, две молодые женщины могут быть очень похожи друг на друга. Нет, решил он, будь он на месте Джесс, он бы так и сделал. Стало поздно и холодно, поэтому на сегодня он закончит, но завтра снова пойдет по следу.

― Так где Марш Младший? ― спросил Том, когда он и Хелен оба вернулись домой и смогли сравнить свои записи. ― Это интересно. Почему бы тебе не отвлечься завтра от папок, ― предложил он, ― и вместо этого не поехать со мной в Мейден-Хилл. Я собирался поговорить с выжившими детьми после того, как встретился с их учителем, и хотел бы, чтобы ты была со мной.

― Зачем?

― Что значит зачем? ― засмеялся он. ― Потому что я доверяю твоим суждениям, и мы команда.

― Да?

― Конечно же, да.

― Просто иногда мне так не кажется.

― О чем это ты? Мы делимся всем: работой, написанием и деньгами, когда они приваливают ― если вообще приваливают.

― Я знаю, но даже офис ― твой дом.

― Твой тоже, ― напомнил он ей.

― Я здесь просто остановилась. У меня такое ощущение, что это твой бизнес, а я просто помогаю, ― она пожала плечами. ― Я ничего не могу поделать со своими чувствами.

― Я тоже ничего не могу поделать с твоими чувствами, ― сказал он ей, ― но в этом бизнесе ты во всех смыслах равноправный партнер. Мы «Нортон-Карни», так я всем и говорю.

Он ободряюще ей улыбнулся.

― Ладно, ― с сомнением произнесла она.

― Так ты поедешь со мной завтра?

― Ладно.

― Еще мы можем поговорить с молодым фермером, ― сказал он, ― узнаем, что он думает о своем старике.

***

Брэдшоу знал, что уклоняется, откладывая неизбежное, оттягивая крайне неприятную задачу на максимально возможное время. Это было одной из причин, почему он пошел поесть пиццы с Хелен: что угодно, чтобы время в одинокой квартире с Уиклоу наступило как можно позднее. Вот что он чувствовал, когда сидел в своей маленькой гостиной с занавесками, отсекающими внешний мир, с выпивкой в руке, потому что всегда в ней нуждался в тот момент, когда лента диктофона начинала тихонько жужжать, и из него начинал литься хриплый, гипнотический голос убийцы-детей. Весь день он говорил себе, что это не то, что можно проигнорировать. Что это единственный способ помочь семьям жертв Уиклоу. Что результат оправдывал несколько часов неприятных признаний, но теперь, пока он слушал, как рос восторг в голосе Уиклоу, пока тот описывал манеру, в которой он преследовал бедную Милли Феррис, он боролся с желанием все бросить.

Она была очень маленькой, одна кожа и кости, похожая на куклу, одну из тех старомодных фарфоровых кукол из антикварного магазина, с бледным лицом и темными, удивленно распахнутыми глазами, полными жизни. Я забрал эту жизнь, и мне нравилось иметь над ней власть, но я не слишком долго держал ее при себе. Я уже сильно рисковал на пути из ее деревни. Любой мог остановить машину с нами, но она не пыталась ни подать сигнал, ни кричать, пока мы мчались прочь, хотя к тому времени она, должно быть, знала, что находилась рядом с одним из плохих людей, о которых ее предупреждали родители.

В этот момент на пленке у Уиклоу при воспоминании непроизвольно вырвался звук, напоминавший нечто среднее между охом и вздохом. Брэдшоу вздрогнул.

Я разговаривал с ней, пока вел машину.

― Я расскажу тебе историю, ― сказал я, ― все о маленькой девочке, похожей на тебя, одетой в красный капюшон, а знаешь ли ты, что сделала эта глупая маленькая девочка? Она отправилась в лес и шла по нему одна, пока не встретила большого плохого волка...

Затем Уиклоу замолчал на несколько мгновений, и Брэдшоу слышал лишь звуки ленты на заднем фоне. Пытаясь не представлять, что случилось с этой бедной маленькой девочкой, он отчаянно пытался изгнать образы, которые закружились в его голове: бедной Милли, ее опустошенной матери и Уиклоу, радующегося ее убийству в то время и сейчас смакующему пересказ событий. Молчание на пленке было доказательством того, что он вновь переживал охватившее его тогда чувство эйфории.

Много времени это не заняло. У нее была такая хрупкая шея.

Глава 27

Два репортера первым делом пошли и постучали в дом Билли Торпа, но не было никаких признаков, что кто-то дома. Том отступил от входной двери и посмотрел вверх.

― Занавески в спальне задернуты, ― отметил он, но не было никакой возможности узнать, был ли там кто-то. ― Нет смысла торчать вокруг, ― заметил он.

Дэнни Гилберт стоял на своей подъездной дорожке, когда они приехали к нему домой несколько минут спустя, и на секунду у Тома возникло странное ощущение, что тот знал, что они приедут, и ждал их там. Затем он заметил замшевый лоскут и наблюдал за тем, как Дэнни с любовью полировал им кузов своей, производящей впечатление, немецкой машины. Мужчина был одет для рабочего дня обычно, в рубашку с открытым воротом и джинсы, и Том задумался, не уволили ли его недавно. С работой, казалось, здесь всегда было туго, независимо от состояния экономики: если был спад, это всегда был один из тех регионов, по которым тот ударял первым и, где осуществлялись правительственные сокращения.