― Ты последняя, кого я виню. Ох, Хелен, я такой идиот. Я верил каждому чертову слову, которое она мне говорила. Меня обдурили, просто и ясно, обхитрили и обставили.

― Нет, все не так, ― сказала Хелен. ― И Лена очень скоро об этом узнает.

***

Как и обещал, Йен вернулся следующим полуднем, чтобы поделиться своими находками с Томом и посмотреть, какого прогресса тот добился по его просьбе. Том казался намного спокойнее, чем ожидал Брэдшоу.

― Мы всегда встречаемся в пабах, ― заметил Брэдшоу. ― Ты замечал?

― Я посчитал, что мне понадобится выпить к тому времени, как ты мне все расскажешь, ― сказал Том.

― Справедливо.

Он сел рядом с ним.

Они снова были в «Макит Таверн». В последний раз, как Том посещал этот паб, он расспрашивал персонал бара о Джесс, отчаянно желая помочь женщине, которую он считал Леной, найти сестру.

― Я часто здесь пил помногу, ― признался Том, ― когда был моложе и беззаботнее.

― Ты все еще молод, просто этого не чувствуешь, ― сказал Йен Тому. ― Я поговорил со своим контактом в столичной полиции, описал твою подругу, а затем попросил его прислать мне фотографии женщин членов семьи Флинн примерно этого возраста.

― И?

Брэдшоу передал ему свернувшийся длинный список на тонкой белой бумаге, напечатанный на факсе в штабе полиции Дарема.

― Фотографии не очень, но так быстрее. Он прислал мне дюжины изображений.

― Кто они? ― спросил Том, обводя глазами фотографии одну за другой.

― Мошенники, карманники, наркодилеры, проститутки или же непосредственные члены банды. Все женщины ближнего круга банды Флинн.

― Иисусе, ― произнес Том, когда ее увидел. ― Это Лена.

Он почувствовал себя глупо, так как это не могло быть ее настоящим именем. На фотографии она была моложе на добрых пять лет, стрижка тоже была другая, но он все равно ее узнал. Она смотрела с полицейского снимка.

― Что она натворила?

― Она была арестована за участие в долгосрочной афере, включающей в себя обнищавшего аристократа, фальшивую недвижимость в Испании и сотни тысяч фунтов стерлингов пропавших вкладов дюжин жертв.

― Она отбывала срок?

― В конце ей даже предъявили обвинения. Аристократишка неожиданно взял все на себя и заявил, что это все было его идеей. Она была всего лишь девушкой, не понимавшей, что это афера. Он получил четыре года, а она вышла сухой из воды.

― Должно быть, кто-то перекинулся с ним словечком.

― Тоже так думаю. Мой человек в столичной полиции думает, что он был козлом отпущения. Они использовали его, чтобы прибавить респектабельности своей схеме, но именно она стояла за самой аферой. Семья Флинн ему пригрозила, и он взял на себя всю вину.

Том протяжно выдохнул, успокаиваясь.

― Тогда ладно, каково ее настоящее имя?

― Это-то и самое интересное, ― сказал Брэдшоу, показав на фотографию. ― Это Мия Флинн, дочь Падраига Флинна и сестра Фергуса и юного Эйдана.

― Боже правый.

― Извини, Том, но похоже ты переспал с принцессой мафии.

Пока мужчины пили следующую пинту, ни один из них не говорил. Вместо этого, они торжественно пили, пока Том переваривал тот факт, что он встречался с дочерью и сестрой одних из самых печально известных своей жестокостью мужчин в Британии. Даже, если Брэдшоу и хотел утешить Тома, таких слов просто не существовало, так что он испробовал единственные два, которые в данный момент имели хоть какой-то смысл.

― Еще по одной?

Том кивнул, и Брэдшоу пошел принести еще две пинты из бара.

Брэдшоу посчитал, что, если он не может нормально утешить Тома, то, по крайней мере, может помочь ему в этой ситуации.

― Я спросил своего парня из столички о том частном сыщике, о котором ты мне рассказывал, ― сказал Брэдшоу, ― том, которого избили. Думаю, я знаю причину, по которой ему переломали ноги.

― Наверное, потому что он водил их за нос и не приносил никаких результатов, ― сказал Том.

― Он играл за обе команды, ― когда Том его не понял, Брэдшоу пояснил: ― Скажем, ты думаешь, что твоя жена изменяет тебе, так что ты нанимаешь частного детектива, чтобы он поймал ее с поличным, и он так и делает. Предполагается, что он сохранит это в тайне и доложит тебе так, чтобы она не знала. Ты можешь решить устроить разборки, развестись с ней, остаться, и т.д.

― Верно.

― Но вместо того, чтобы донести на нее, наш частный детектив подходит к жене и объясняет, что его нанял ее муж. Он может рассказать мужу, что она ему изменяет, или он может сказать, что не нашел против нее никаких улик и сделать так, чтобы эта маленькая проблемка исчезла, но она должна заплатить ему.

― Шантаж, ― заметил Том. ― Мое сочувствие к этому частному сыщику только что растворилось без следа. Так ты думаешь, он мог подойти к Джесс и попытаться выкачать у девушки денег вместо того, чтобы сдать ее.

― Он проворачивает такое не в первый раз, согласно словам моего источника в столице. С обычным клиентом риск минимален, но, вероятно, он не знал, какая семья его наняла...

― Это объясняет, почему он нашел Джесс, но позволил ей ускользнуть, как песок сквозь пальцы. Обычно, от него следовало бы ожидать, что он предупредит своего нанимателя и позволит им самим к ней отправиться, но он поговорил с Джесс сам, и она сбежала.

― Это можно понять, ― сказал Брэдшоу. ― Думаю, он не мог объяснить этого своему нанимателю, а они не склонны прощать ошибок.

― Это объясняет две сломанные ноги, ― сказал Том. ― Мия Флинн поняла, что мне нужно будет знать, искал ли кто уже Джесс. Я бы последовал по их стопам и, вероятно, услышал о том, что кто-то уже задавал вопросы. Она обставила все так, будто предупреждала меня быть осторожным.

― Тебе стоит быть осторожным, ― предупредил его Брэдшоу. ― Ты уже расстроил половину гангстеров в Ньюкасле, а Флинны контролируют большую часть Лондона. Если они тоже отправятся по твою душу, тебе придется рыть ров вокруг своего дома.

― Я тебя услышал, ― сказал Том, ― и я тебе должен.

Он полез в свою сумку и вытащил конверт.

― Надеюсь, это подойдет для уплаты моего долга.

Он передал конверт Брэдшоу, который открыл его и высыпал оттуда несколько печатных страниц.

― Выглядит потрясающе, ― Йен подивился результату трудов Тома. ― Ты даже сделал заголовок с названием газеты. Как тебе это удалось?

― Настольное издательство. Я могу написать статью, добавить картинки и рамки, заголовки и подписи, все благодаря нашему дорогущему компьютеру.

― Спасибо за помощь, ― поблагодарил Брэдшоу.

― Как я и сказал, я должен тебе. Я заставил тебя помочь криминальной семье найти ключевого свидетеля. Я почти заставил тебя стать соучастником убийства.

― Я бы никому об этом не рассказал, если бы и ты промолчал. Если бы кто-то спросил, я бы сказал, что у тебя были подозрения насчет Лены... прости, Мии... и ты попросил меня проверить для тебя ее историю.

― Но это же не правда, офицер, ― с иронией произнес Том.

― Это одна из версий правды, ― ответил Брэдшоу, ― та, которая устраивает меня значительно больше.

― И ты еще не детектив-инспектор?

Затем Брэдшоу внимательно прочитал написанное Томом, вчитываясь в каждое слово.

― Что думаешь? ― спросил Том, когда тот закончил.

― Думаю, что весьма вероятно, это лучшее, что ты когда-либо писал.

― Спасибо, но сработает ли это?

― Не знаю, ― признался Брэдшоу. ― Может быть. Кстати, это было идеей Хелен.

― Это предложила Хелен? ― Том был шокирован.

― Не конкретно это, но она сказала, что единственный способ заставить Эдриана Уиклоу рассказать все, что он знает, это найти способ заинтересовать его в результате.

Брэдшоу потряс в воздухе фальшивой газетой.

― И я думаю, это будет ему не безразлично. Полагаю, совсем-совсем не безразлично.

Глава 49

Знакомая фигура вышла из Даремской тюрьмы, когда детектив прибыл. Йен Брэдшоу видел за свою карьеру множество раздавленных людей. Людей арестованных за смертные преступления, а затем отправленных отбывать долгие тюремные сроки, в конце которых их ждет мало надежды на что-то лучшее. Людей, потерявших любимых в результате убийства или несчастного случая, таких как Барри Мид, прожившего годы и годы в подавленности и горе. Но Отец Нунан выглядел таким же опустошенным, как и они, когда покидал тюрьму тем утром.

― Отец Нунан? ― позвал Йен. Священник повернулся к Брэдшоу, выглядя так, словно сам Бог лично отлучил его от церкви. ― Что такое?

***

Эдриан Уиклоу этим утром выглядел еще более самодовольным, чем обычно.

― Я только что видел снаружи Отца Нунана, ― поведал ему Брэдшоу.

― Он все еще на меня дуется?

Опять этот невинный тон, будто Уиклоу не имел ни малейшего понятия, как он мог кого-то оскорбить.

― Он сказал, что вы поменяли веру, ― сказал ему Брэдшоу.

― Верно.

― Но не на католицизм? ― спросил Брэдшоу. ― А ислам.

― Да.

У Уиклоу заблестели глаза.

― Немного неожиданно, эта абсолютная смена веры?

― Вам она может казаться неожиданной, детектив, но у меня осталось очень мало времени.

― Как долго вас здесь навещал Отец Нунан, Уиклоу?

― Дважды в неделю на протяжении четырнадцати лет.

― Правда? И, по тому, что я слышал, он единственный, кто вас навещал после смерти вашей матери, ― он задумался. ― В сумме это дает четырнадцать тысяч часов, которые потратил на вас этот человек, и так-то вы ему отплатили? Послав его куда подальше, а затем притворяясь, что вам нужен имам, когда вы будете умирать? Что за шутки?

― Я расскажу вам, что за шутка: предполагаемый святой отец привязался к убийце, надеясь спасти его от гнева Господа Всемогущего и заслужить себе место на небесах. Отец Нунан хотел быть здесь в самом конце, держа в одной ладони мою руку, а в другой Библию, пока я испускаю свой последний вздох. Он надеялся прославиться за мой счет. Теперь он узнал правду. Он тратил свое время.

― Тогда я больше не буду тратить свое.

― А я все гадал, когда до вас наконец дойдет. Я передал охране на воротах, что больше не желаю вас видеть.

― И все же вы тут. Я подумал, что вы захотите прочитать это.