Правда, Шекспир — настоящее чудо! Насколько «Гамлет» лучше на сцене, чем на уроке английской литературы! Я и раньше им восхищалась, а теперь, о Боже!

Мне кажется, если вы не возражаете, лучше мне стать актрисой, чем писательницей. Не хотите ли вы, чтобы я оставила колледж и поступила в драматическую школу? И тогда я стала бы присылать вам билет в ложу на все мои спектакли и улыбалась бы вам через рампу. Только вы, пожалуйста, вдевайте в петличку красную розу, чтобы я была уверена, что улыбаюсь тому мужчине, которому следует, а не кому-то другому.

Мы возвращались обратно в субботу вечером и обедали в поезде, за маленькими столиками с розовыми лампами и неграми-официантами. Я никогда не слыхала до этого, что в поездах можно обедать, и не подумав, сказала об этом.

— Да где же ты все-таки воспитывалась? — спросила меня Джулия.

— В деревне, — кротко ответила я.

— Но разве ты никогда не путешествовала? — снова спросила она.

— Нет, до тех пор, пока не поехала в колледж, но это всего только сто шестьдесят миль, и мы в поезде не ели, — сказала я ей.

Она стала очень интересоваться мной, потому что я говорю иногда такие смешные вещи. Я всячески стараюсь этого не делать, но они выскакивают сами собой, особенно когда я чему-нибудь удивляюсь — а я почти все время удивляюсь. Головокружительная штука, Папочка, провести восемнадцать лет в Приюте Джона Гайера, а затем внезапно окунуться в МИР. Но я начинаю привыкать. Я уже не делаю таких ужасных промахов, как прежде; и не чувствую себя неловко с другими девушками. Бывало, я вся корчилась, стоило кому-нибудь посмотреть на меня. У меня было такое чувство, точно они смотрят сквозь мое новое платье и видят под ним клетчатый ситец. Но больше я не дам этому ситцу беспокоить меня. Что было, то прошло.

Я забыла рассказать вам о наших цветах. Мастер Джерви каждой из нас преподнес по большому букету фиалок и ландышей. Страшно мило с его стороны, правда? Я была всегда невысокого мнения о мужчинах — судя по опекунам, — но теперь начинаю менять свое мнение.

Одиннадцать страниц — вот так письмо! Мужайтесь, я заканчиваю.

По-прежнему ваша

Джуди.

10 апреля

УВАЖАЕМЫЙ МИСТЕР БОГАЧ!

Возвращаю ваш чек на 50 долларов. Очень вам благодарна, но не могу принять его. Моих карманных денег вполне хватает на покупку всех необходимых мне шляп. Мне очень жаль, что я написала вам все эти глупости о шляпном магазине; это случилось только потому, что я никогда не видела ничего подобного. Во всяком случае, я не попрошайка! И мне бы не хотелось принимать милости больше, чем я вынуждена.

Искренне ваша

Джеруша Аббот.

11 апреля

МИЛЫЙ, ДОРОГОЙ ПАПОЧКА!

Простите ли вы меня за вчерашнее письмо? Я пришла в отчаяние, как только отправила его, и попыталась получить обратно, но этот зловредный почтовый клерк не отдал его мне.

Сейчас уже за полночь; в течение нескольких часов я не спала и все думала, какое же я презренное существо — какой Тысяченогий Червяк — это самое худшее, что я могу сказать! Я осторожно закрыла дверь в кабинет, чтобы не разбудить Джулию и Салли, и вот сижу на постели и пишу вам на листке, вырванном из тетради по истории.

Я только хотела сказать вам, как я жалею, что была так невежлива по отношению к вам, возвращая чек. Знаю, что вы сделали это с добрыми намерениями, и думаю о том, какой вы добряк, что беспокоитесь из-за такого пустяка, как шляпа. Все же мне следовало быть более вежливой.

Но, во всяком случае, я должна была вернуть его. Со мной дело обстоит иначе, чем с другими девушками. Они могут принимать подарки от людей без всякого стеснения. У них есть отцы и братья, тети и дяди; но у меня-то нет никаких родственников. Мне нравится представлять себе, что вы мне родной, эта мысль меня забавляет, но я же знаю, что это не так. Я совершенно одинока — стою, прижавшись спиной к стене и сражаюсь с целым миром — от этой мысли у меня дух захватывает. Но я стараюсь выбросить ее из головы и продолжаю воображать; ну разве вы не понимаете, Папочка? Я не могу принимать денег больше, чем необходимо, потому что наступит день, когда я захочу вернуть их. Но даже если я буду такой Великой Писательницей, какой намереваюсь стать, я не смогу справиться с таким невероятно большим долгом. Я люблю красивые шляпы и вещи, но не могу же я ради них закладывать свое будущее.

Вы ведь простите меня за то, что я была так груба, не так ли? У меня ужасная привычка писать, не задумываясь, по первому впечатлению, и затем отправлять письмо, не перечитывая. Но если я иногда и кажусь легкомысленной и неблагодарной, то на самом деле это не так. В душе я всегда благодарю вас за ту жизнь, свободу и независимость, которые вы мне дали. Все мое детство было лишь долгой, мрачной полосой возмущения, а теперь я так счастлива в каждый момент дня, что не могу поверить, что все это правда. Иногда мне кажется, что я сказочная героиня.

Четверть третьего. Сейчас я тихонечко, на цыпочках выйду и отправлю это письмо. Вы получите его следующей почтой после того письма, так что у вас будет очень мало времени думать обо мне плохо.

Доброй ночи, Папочка, я люблю вас по-прежнему.

Джуди.

4 мая

ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!

В прошлую субботу у нас был праздник, проведенный на открытом воздухе. Все было очень торжественно. Сначала был парад всех курсов, все были в белых полотняных платьях; студентки последнего курса несли голубые и золотые японские зонтики, а предпоследнего — белые и желтые знамена. У нашего курса были малиновые воздушные шарики, очень красивые, оживлявшие все зрелище, особенно когда они отцеплялись и взлетали, а первокурсницы были в зеленых шляпах из шелковой бумаги и с длинными вымпелами. Кроме того, у нас был приглашенный из города оркестр в синих мундирах и около дюжины смешных человечков, похожих на цирковых клоунов, для развлечения зрителей в перерывах между представлениями.

Джулия была наряжена толстым крестьянином в холщовом плаще с усами и зонтом из мешковины. Патси Мориарти (в действительности Патриция. Вы когда-нибудь слышали такое имя? Миссис Липпет не могла бы придумать лучше), высокая и худая, в нелепой зеленой шляпке, надетой набекрень, была женой Джулии. Взрывы хохота сопровождали их на протяжении всего шествия.

Джулия играла свою роль превосходно. Никогда не предполагала, что у Пендльтон может проявиться такой комедийный талант — прошу прощения у Мастера Джерви; впрочем, я не считаю его настоящим Пендльтоном, точно так же, как вас — настоящим опекуном.

Салли и я не были на параде, потому что мы участвовали в состязаниях. И что вы думаете? Мы обе выиграли! По крайней мере по одному состязанию. Мы попытались сначала прыгать в длину с разбега и неудачно; но Салли победила в прыжках с шестом (семь футов и три дюйма), а я — в беге на 50 ярдов [42](восемь секунд). Я едва дышала к концу дистанции, но все же это была огромная радость, весь курс размахивал воздушными шариками, ободрял и кричал:

— Что случилось с Джуди Аббот?

— Она молодчина.

— Кто молодчина?

— Джуди Аббот!

Вот это, Папочка, настоящая слава. Затем мы бежали обратно в палатку для переодевания и там нас растирали спиртом и давали лимон. Видите, мы настоящие профессионалки. Прекрасная штука — выиграть состязание для своего курса, потому что тот курс, за которым больше всего побед, получает годовой приз — «атлетический кубок». В этом году выиграл старший курс — у него на семь побед больше. Физкультурная ассоциация устроила обед в спортивном зале для всех победителей. Были крабы и шоколадное мороженое, сделанное в форме баскетбольных мячей.