Олег помотал головой. Как это — брат взял? Никто его не брал, он просто остался дома! И тут же вспомнилось: толстая тетка из опекунского совета сидит у них на кухне и что-то втолковывает брату. А тот, упрямо сжав губы и сложив руки на груди, качает головой. Потом она ещё несколько раз приходила. Неужели она… уговаривала Диму отдать его, Олега, в детдом?

Олег сделал несколько шагов снова остановился. Он только что сказал: раньше брат с друзьями тусовался, а теперь… Теперь он работает. Да, пособие платят, но оно не такое большое, чтобы купить и компьютер, и кроссовки, и путёвку в спортивный лагерь. Неужели Дима делает это… для него? Да нет, не может быть. Он сам эти деньги тратит, никому не докладывает…

Олег встряхнулся и снова зашагал по дороге. Вадим пристроился рядом.

— Не может быть, — сам себе сказал Олег. — Он ненавидит меня.

— Почему ты так думаешь? — осторожно спросил Вадим.

— Он никогда не звонит мне. Даже если я задерживаюсь. Говорит — в десять чтобы был дома, и всё. Я один раз специально до полдвенадцатого гулял, замерз ужасно. Он не спросил, где я. А когда пришел, он мне от двери — дыхни. Я дыхнул, что мне… А он: раз не курил и не пил, получишь только за опоздание…

— Он… бьет тебя?

— Уже нет. Но тогда крепко досталось. Я даже думал из дома убежать, но куда я денусь?

В кармане джинсов завибрировал мобильник. Олег всегда ставил его на беззвучный, когда отсиживался в заброшенном санатории. Громкие звуки разрушали настроение. Олег достал телефон, глянул на экран и чуть не выронил мобильник.

— Да, — сказал он в трубку. — Случилось что?

— Случилось, — отозвался брат. — Я твоего тренера по карате встретил. Ты ничего не хочешь мне сказать?

— О, блин… — сердце ухнуло в пустоту.

— Это всё?

— Я не знаю, что тебе сказать.

Олег ждал, что сейчас брат холодно скажет: «дома поговорим», и отключится. Он всегда так делал. И жди, что он придумает. Но Дима грустно сказал:

— Самое печальное не то, что ты не ходишь на тренировку. И даже не то, что ты мне врешь. А знаешь что?

— Что? — машинально спросил Олег.

— Что ты шляешься неизвестно где. Вот сейчас, например. У друзей зависаешь?

— Нет.

— Опять врёшь. Я же знаю, что вы у Севки торчите.

— Я не у него. Правда.

Олег врал брату часто и много, но сейчас почему-то очень хотел, чтобы Дима ему поверил.

— Ладно, допустим. Но почему ты просто не сказал мне об этом?

— Да, скажешь тебе, — выпалил Олег. — Ты только орешь!

Брат не рассердился. Он помолчал и задумчиво произнес:

— Что-то у нас с тобой разъехалось… Как думаешь?

— Веди себя, как нормальный человек, — поражаясь своей наглости, ответил Олег. — Вот и всё.

— Я всегда хотел от тебя того же, — хмыкнул Дима, но голос у него был невёселый. — Ладно, иди домой. Придумаем что-нибудь. Во сколько будешь-то?

— Не знаю… А сколько сейчас?

— Девять с копейками…

— К десяти успею, наверное, — ответил Олег.

— Ладно, жду… Севке привет…

— Да не у него я!

— Шучу… — Дима дал отбой.

Олег сунул телефон в карман и посмотрел на Вадима. Потом огляделся вокруг.

Мокрая дорога. Большая ветка нависает прямо над головой, от неё — пятнистая тень. Фонарь горит ярким синеватым светом, всё кажется ненастоящим. Странный парень, странное место. Арка эта ненормальная, кнопка без проводов…

— Я сплю. Это сон.

— Почему? — несмело улыбнулся Вадим.

— Потому что так не бывает! — заорал Олег. — Понимаешь ты? Не бывает! Мой брат слов таких не знает — «во сколько будешь?». Он мне два года только приказывает!

— Ну так… мы же это…

— Что?

— Ты только не смейся… Мы же выключили Мировое Зло.

Олег засмеялся. Он захохотал, упираясь руками в бедра, чтобы не упасть. И смеялся, смеялся… Еще немного, и ноги перестанут держать. Вадим сначала улыбался, а потом сжал губы, резко выбросил руку и дернул ветку над головой Олега.

С листьев обрушился ледяной душ. Ударил по голове, затек за воротник и оборвал смех. Олег закрыл глаза и выпрямился. Внутри него разрасталась пустота.

— Я не хотел, но у тебя была истерика, — прозвучал в темноте извиняющийся голов Вадима.

— Я понял.

— Ты как?

— Хреново, — честно ответил Олег. И понял, что слезы опять подступили слишком близко. — Ладно, пойдем.

Он открыл глаза, и они снова зашагали по мокрому шоссе. Вадим то и дело поглядывал на Олега. Словно проверял, всё ли с ним в порядке.

Олег морщился, но молчал. Он вдруг потерял свою броню, которую наращивал эти два года. И слезы вот-вот прорвутся. Почему именно сейчас? Почему здесь?

И словно кто-то другой, старше и мудрее, ответил: а с кем ты ещё можешь поговорить об этом? С Севкой? С другими парнями? Там разговоры о том, кто круче, о девчонках, о киношках и о том, кто где как набухался и как это было прикольно. А по-человечески — с кем? Кому интересно, что ты чувствуешь, о чем думаешь, и как больно тебе где-то внутри, когда ты смотришь на чужую маму?

Вадим молчал. Просто шел рядом и молчал, и за это Олег был ему благодарен.

Чтобы немного успокоиться, Олег достал сигареты.

— Будешь?

Вадим покачал головой:

— Нет. Мне не нравится это.

— Мне тоже, — отозвался Олег. Он смотрел на мятую пачку, словно видел её впервые. Зачем он курит? Ведь всегда было противно?

Так ничего не придумав, Олег убрал пачку в карман. Впереди показались дома, развязка шоссе и небольшая площадь с остановками автобусов.

— Тебе куда? — нейтрально спросил Олег.

— На «тридцатку».

— А мне на семнадцатый. Давай, что ли, пока…

— Ага… постой. Может, хоть номерами обменяемся?

Олег хотел спросить: «Зачем?». И понял, что отказаться — значит уйти и забыть всё это. И арку, ни кнопку, и… разговор с братом. И всё будет как раньше. А если согласиться? Тогда что? Правдой станет выключатель Мирового зла, и придется поверить в другие миры, и появятся взрослые, с которыми можно нормально поговорить.

Кто-то незнакомый и весёлый в голове Олега засмеялся: «Ну и что?»

Олег испугался, что передумает, и выдернул из кармана телефон.

А Вадим вдруг вскинул острый, как у девчонки, подбородок, и уставился Олегу за плечо:

— Ой-ё-е-е-е…

Олег рывком оглянулся.

На другой стороне шоссе три «хорька» теснили в проулок толстоватого паренька в очках. Еще пара секунд — и жертва окажется в темноте. Спальный район, прохожих нет. Для «хорьков» — беспроигрышный вариант.

— Ты же сказал — путь свободен!

— Ну, нас и не трогают, — пожал плечами Вадим.

Олег сквозь зубы выругался, сунул телефон в карман и перепрыгнул через перила ограждения. Быстро оглянулся — нет ли машин? Вадим мягко приземлился рядом.

— Ты хоть драться-то умеешь? — хмуро поинтересовался Олег.

— Конечно.

— А чего драпал от них тогда?

— Бегать люблю…

— Давай за ними, юморист, — усмехнулся Олег.

Они промчались через дорогу и нырнули в темноту переулка. А в нескольких километрах от них ржавела странная конструкция с рубильником и красной кнопкой. Рубильник по-прежнему был поднят вверх, а кнопка… Листья шевелились на ветру, тени метались, и непонятно — то ли это блик от выглянувшей сквозь тучи луны, то ли лампочка снова наливается тревожным багровым светом.