Палпатину нужен союзник. И – власть.

Подумаешь, переступить через какого-то честолюбивого джедая:

Падме вскочила, подведя итог раздумьям: к кому обратиться за помощью – к коллегам-сенаторам или джедаям.

Оби-Ван Кеноби очень смущен. Забавное зрелище. Но как только Падме начинает рассказывать – смущение уходит. Оби-Ван внимательно слушает и вспоминает.

Рыцарь Кеноби снова увидел сенаторские апартаменты Амидалы три года назад. Себя, сконфуженного. Ухмыляющегося, но не менее смущенного капитана охраны, и – этих двоих. Если бы тогда он вместо того, чтобы тушеваться и невольно читать чужие мысли, заглянул бы в будущее! Его ученик, на тот момент еще падаван, неотрывно смотрел на повзрослевшую Падме. А она: она улыбалась. Если все присутствующие обо всем догадались, то что тут говорить о форсъюзере? Ощущать, тот момент, когда у этих двоих мозг отдал приказ вырабатывать гормоны, и возникла та химия, которую все поэты и писатели, все музыканты и художники считают иррациональной. Любовь.

Кеноби видел все то, что испытывает его ученик. Тот совсем выпал из реального времени. Все внимание падавана сосредоточилось на маленьких осколках вселенной: прыгающих огоньках в глазах, в уголках губ, упавшем на лоб локоне. Внешне, со стороны простых людей вся мизансцена выглядела следующим образом: смешной неопытный юноша, краснеющий и выпадающий кстати и некстати из разговора, безуспешно пытался скрыть свои чувства перед снисходительно-надменной, практически спокойной Амидалой. «Практически спокойной», только потому, что она не смогла утаить, как ей приятны знаки внимания ученика джедая. Кто кроме Оби-Вана понимал, что всё на самом деле не так. Что Энекин нисколько не робел перед важной дамой. Он просто старался не улавливать ее мысли. Ее эмоции. Ее внутреннюю борьбу. Но тщетно. Понимать, что она не может сдержать улыбки, понимать, кому эта самая улыбка адресована. Ощущать запах. Ощущать то же, что и она – и сходить с ума от этого. И в итоге отвечать невпопад и иногда смущаться из-за ее мыслей.

Знание того, чего ей стоило это самообладание и этот тон и лишь – вершиной айсберга – выдавшая свите улыбка – и выбивала его из колеи. И это тоже было понятно тогда рыцарю. Подобное с непривычки и должно выбивать.

Но кто ж знал, что падаван воспользуется собственным преимуществом и нарушит кодекс?

Нет, у Кеноби тогда даже мысли такой не возникло. И хотя он знал, что испытывают Амидала и Энекин, хотя он видел все силовые линии, скрученные вокруг этих двоих, гормональное опьянение, но никак не предполагал, что это выльется в серьезные отношения! Что оба забудут о своих обязанностях и долге!

Он отпустил падавана вместе с ней на Набу совершенно спокойно, без единого сомнения. Может, у Великой Силы был день шуток, и она не предупредила его даже обычным предчувствием. Или, что вероятнее, он сам не особо прислушивался. Был занят другим, полагая, что химия быстро пройдет. Поэтому, когда сегодня, спустя несколько лет, Падме, пришла к нему за помощью – это было шоком.

«Чисто гипотетически, что такое – влюбленность форсъюзера? Отличается ли она от влюбленности обычного человека?» – задался вопросом Кеноби.

И мысли его утекли совершенно в отвлеченную область. Оби-Ван понимал, что рассуждает чисто абстрактно, с позиции чужого опыта. Ведь, джедаи не допускают таких отношений изначально. Но тем не менее:

Влюбленность форсъюзера. На первый взгляд все, так же как и у обычных: случайный взгляд, пара слов, безо всякого анализа, без понятия кто есть кто, без твоего выбора – и пошло. Внешние данные? Разве они замечаются все в целом? Вряд ли кто скажет, что его зацепило в первый миг. Один сошлется на цвет глаз, другой на улыбку, третий на волосы или какую-то другую часть тела, четвертый на запах. Но все будут отчасти не правы. Ибо замечается все разом, и мозг мгновенно решает – партнер это или посторонний. Отличие форсъюзера было в том, что он мог заранее знать, что решит его мозг. Знать, что через секунду в твоем мозгу родится приказ организму вырабатывать целый коктейль гормонов, и ты станешь другим. Но, как и миллиарды обыкновенных – попадаться. И переставать замечать все остальное. Экранируясь от лишнего, становиться необъективным. Продолжая понимать, но прекращая обращать внимание на это самое понимание. И вот уже ее смех – самый серебристый, звучит как колокольчик, как нота си бемоль. Её разум прекрасен. Какое тонизирующее воздействие оказывает на тебя она.

Этот период очень краток. Как и у обычных, так и у форсъюзеров. Но и самый яркий по ощущениям. Никогда так не лгут, как в это время, никогда так не хотят выглядеть лучше, чем есть, выдавая себя за других.

Амидале, конечно, было сложно выдать себя за другую. С раннего детства одаренные видят людей без масок как сгустки нервов, обмана и истины. Видят, как люди балансируют в вечном выборе и поиске. Как они неуверенны и неспокойны, до конца нестабильны, не самодостаточны. Уютно ли обычным людям рядом с такими всезнайками? Поначалу, в угар влюбленности – да. Твой партнер все понимает и предугадывает. Создает целый мир и маленькую вселенную. Впрочем, обычные люди, делают все то же самое, вернее пытаются, вот только часто не попадают.

А когда сказка заканчивается, и влюбленные привыкают к гормональному коктейлю – у простых людей наступает горькое похмелье: оказывается, их объект любви не такой, каким выглядел поначалу. У одаренных и тут всё немного не так. И это самое всё зависит от того – есть ли что-нибудь потом. Хотят ли они продолжения отношений. Другого уровня. Если ответ положительный – то форсъюзеру предстоит нелегкая дилемма: объяснить, кто он есть, или продолжить игру в мечты.

Энекин, видимо, выбрал первый вариант. Глупо, но в его духе. Желать настоящего партнерства – и где? В семье, в этой человеческой трагикомедии, основанной только лишь на влечении! Разумеется, в отношениях сразу же наметился кризис. К тому же сюда прибавились бесконечные джедайские миссии, державшие его подолгу вдали от столицы. Привыкнуть к столь необычным способностям, Падме просто не успела, да и невозможно обычному человеку к такому привыкнуть. К тому же она была всегда явно выраженным лидером, даже в личных отношениях играла главную роль и вряд ли бы смирилась бы с тем, чтобы отдать кому-то главенство. А при таких способностях, все ее главенство оказывается на поверку мифом.

Оби-Ван, окончательно выпавший из разговора, стал вспоминать, как за последнее время изменился Энекин. Странно, что он не предавал этому значения. Оговаривался тем, что Скайуокер устал, придумывал сто тысяч разных обстоятельств, оправдывал его. А все было более чем просто – его бывший ученик, просто выбрал другие ценности.

Орден, воспитывая одаренных, большое внимание уделял характеру ребенка. Во время обучения сразу становилось ясно, каким будет падаван: есть ли у него качества лидера или нет, будет ли он осторожничать в кризисные минуты и щадить себя или напротив, будет рисковать. В зависимости от этого каждому потом и подбирались миссии различной степени сложности и ответственности, а так же давалась инициатива или строгий регламент. Лидеров обычно ставили в авангард, туда, где опасней, остальных – либо прикрывать спину первым, либо в более простые самостоятельные задания, не требующие от человека экстраординарной воли.

Удивительно, но факт – чем отважней и безрассудней джедай, чем меньше цепляется за жизнь, чем больше рискует и не щадит себя, тем больше у него шансов остаться в живых. Смерть отчего-то выбирает вторых. Проверено на собственной шкуре. Их миссии были самыми сложными. И столько раз они практически без серьезных потерь выкарабкивались из, казалось бы, безнадежных ситуаций – Кеноби даже не брался подсчитать.

Что тут говорить: Энекин был первым. За несколько лет он стал одним из героев войны. Орден развивал своего рыцаря, обеспечивая тылы, давал ему проявлять себя и закрывал глаза на многочисленные нарушения, отступление от правил, регламента, поощрял инициативу. И Энекин рос. Постепенно, набирая силу, он стал не без основания считаться одним из самых талантливых падаванов. Не зря же его так рано произвели в рыцари. Но внезапно, пару лет назад, Скайуокер словно замер в своем развитии. И бывший учитель никак не мог понять, что же его притормозило. Он придумывал тысячу причин, удивляясь метаморфозе, случившейся с учеником, который вдруг шагнул без видимой причины назад, в вечные вторые. Стал выжидать, а не действовать.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: