- Леди, мне нет оправдания, – теперь он полностью игнорировал ситха, обращаясь только к Мон. – Мое поведение недопустимо. Но, возможно, немного подумав, вы сможете, – нет, не простить, – хотя бы понять мои мотивы.

- Вы, по крайней мере, понимаете, что совершили подлость. Это – уже радует, – усмехнулась Мон. – Значит, спасаете Альдераан ценой другого сектора?

- Никто бы не стал наказывать Чандрилу за действия покойницы, – сейчас вице-короля не волновал ни Темный Лорд, ни его реакция на подобную беседу. Только собственная совесть. – Риск был минимален. А вы... вы бы сделали то же самое, Мон. И разве не вы послали мне передачу с «Тантива»?

Бейл произнес вопрос не без нажима и сразу же ощутил раскаяние: «Что я делаю? Вот так извинение! Всем извинениям – извинение! По принципу: лучший способ защиты – нападение? И какой же ты после этого БЛАГОРОДНЫЙ рыцарь?»

Мон Мотма ничего не ответила, только сделала шаг назад, от него. Как же обманчивы люди. Сколько масок! Бейл – кто же знал, что он такой же, как и миллионы других? Что так же способен на подлость? Зато смог удивить. А ведь, занимаясь политикой, она столько всего насмотрелась, что уже не верила, что можно еще чему-то поразиться. Странная неделя. Сначала Вейдер показал себя с неожиданной стороны. Теперь Бейл. И если первый приятно изумил, то о втором она явно думала лучше. Идеалистка. И вот тут в пору удивляться не окружающим, а самой себе. Оставаться такой же наивной девочкой, верящей в положительность всех людей, как и двадцать лет назад, несмотря на жизненный и профессиональный опыт? Так ничему не научиться? Продолжать всех идеализировать, особенно собственных друзей? Вернее тех, кого до недавнего времени она считала друзьями.

Да, Вейдер и тут был прав, предупреждая ее о соратниках.

Сам Темный Лорд думал несколько иначе.

Бейл умел проигрывать, не теряя лица, не унижаясь до склок и взаимных обвинений. Максимум что позволил себе – небольшой упрек. И за этот упрек, когда на кону целая планета, винить альдераанца я не могу. Я изначально не идеализировал противника, скорее даже думал о нем хуже. И поэтому не так разочарован, как Мон Мотма. Да, король держится с достоинством. Редкая вещь в наши дни. А еще ему со скрипом далось лицемерие. Такая внутренняя честность поневоле вызывает уважение. Нравственная дилемма: Органа заслуживает, если не прощения, то хотя бы поблажек, но мне нужно, чтобы упрямец заговорил. Ставки слишком высоки, на кону, ни много – ни мало, – вся Империя. А, значит, придется продолжать. Даже если для этого придется смертельно ранить королевскую гордость.

- Откуда вы знаете про передачу? – Вейдер нарушил паузу. В его планы отнюдь не входило быть выключенным из разговора.

Органа очнулся от своих мыслей, и изумленно переспросил:

- Как откуда? Мы получили сигнал...

Вейдер не собирался подыгрывать вице-королю, подбирая тактичные и обтекаемые фразы. Тактика «грубая прямота» в таком случае позволяла быстрее добиться результата. А времени у него как всегда не было. Да и надоела уже ложь, в которой король сам запутался. Поэтому Органа был бесцеремонно перебит следующей фразой:

- Наглое вранье! – Бейл от ТАКОГО обращения даже стал немного приходить в себя. – Сигнал был блокирован, – пояснил Вейдер, отвечая на немой вопрос альдераанца.

Ну, и как будете выкручиваться? Любопытно.

Мон тоже не без интереса взглянула на бывшего соратника.

- Но мне сказали... – растерянно начал Бейл, даже не возмутившись на «вранье».

«Да, не владей Лорд Вейдер Великой Силой, одним этим альдераанец выдал бы себя с головой. Аристократ, не реагирующий на хамство? На публичное обвинение во лжи? Такое может быть лишь от сильного потрясения», – подумала Мон.

А Вейдер безжалостно продолжил, не давая противнику опомниться и вернуть былую уверенность:

- Кто?

- Мои люди...

Нет, все-таки это невыносимо.

Мон замерла: неужели Органа – глуп? Или это страх так блокирует мозг?

- Какие? Сколько? Адреса и информация для контактов? – секунда растерянного молчания, и снова этот жестокий голос, произносящий приговор: – Повторяю: вы лжете! Причем – непонятно зачем, ведь это никого не обманывает.

Бейл растерянно моргнул.

«Что ему нужно от меня?»

- Милорд, я даже не думал...

Неужели он не понял, что выдал себя с головой? Тут уж лучше либо признаться, либо перестать оправдываться.

- Охотно верю. Иначе выдумали бы что-то более правдоподобное. Что было бы сложно проверить. Вы не могли получить сигнал – его сразу же заглушили. По моему личному приказу. Думаете, техники осмелились бы ослушаться?

Молчание в ответ.

- Ответьте на вопрос: как вы узнали про попытку сенатора Мотмы? Молчите? – Вейдер медленно пересек комнату, подметая плащом пол перед пепельным от потрясения Бейлом, начинающим осознавать, что своими уклончивыми ответами он только ухудшает ситуацию. – Ну, как хотите. Я ведь все равно узнаю, – устрашающая маска качнулась, переводя взгляд невидимых «глаз» с альдераанца на Мон Мотму.- И накажу изменников. Хотите страдать за чужую глупость? Хорошо. А вы подумали о других? О тех, кто случайно попадется под руку? Женщины, дети...

- Где моя дочь? – Бейлу показалось, он понял, куда клонит ситх. Напрасно: сейчас Вейдер говорил именно то, о чем думал. Редкий вариант, считавшийся почти нереальным для политика.

- Я же сказал, спросите у Императора. Если Повелитель захочет разговаривать с изменником.

- Это шантаж! – вырвалось у Бейла, а Лорд только пожал плечами. У него было достаточно средств, чтобы заставить альдераанца говорить и без какой-то «Леи». Опускаться до похищения и шантажа, когда все можно сделать более красиво – и с меньшими затратами? Не имперский стиль. Палпатин ценил красивую игру – и требовал того же от помощников. Естественно, когда были возможности. В этот раз они были.

- Вейдер, разве это этично? – вмешалась Мон. – Отбирать ребенка и вовлекать его в свои игры?

Реплика вызвала внезапное раздражение. Органу можно понять – он на взводе. Иначе сообразил бы, что произносит глупость: Вейдер, похищающий детей! Однако форсъюзеры занимались этим многие века. Так что, возможно, за словами повстанцев есть настоящая убежденность. Что он способен на такое, не как имперец. Как ситх из древнего Ордена. Как существо, живущее вне принятых в обществе канонов и ценностей.

- Ваша жалость – чересчур избирательна, – с досадой отозвался Милорд.

- Я обещала помешать вам делать вещи, которые не одобряю. Этот поступок – один из них. Лея – чистый ребенок.

«Сила Великая, что я слышу! Судя по всему, Мон перешла на другую сторону. Какими же аргументами воздействовал на нее Лорд Вейдер?»

- А я – чистый негодяй. Так? Если хотите знать, то вице-король скрывает имя высокопоставленного предателя Империи. Который в данную минуту делает все, чтобы принцесса умерла. Или – надолго исчезла где-нибудь в дебрях контрразведки. Что, по сути, то же самое.

Органа вздрогнул.

- Это – блеф.

В ответ Темный Лорд лишь молча посмотрел на вице-короля. Бейл не знал лица этого человека, но хорошо представил, какое на нем сейчас выражение. И – сдавленно охнул, отпрянув назад.

- Это правда? – тихо спросила Мон у Милорда.

- Да.

«Смолкли голоса. Тишина. Здесь не слышно даже мерно работающих двигателей. Тишина, как в открытом космосе – так же оглушает и отнимает воздух. Тишина, в которой самый громкий звук – стук собственного сердца.

Правда или нет? Как разобрать, если не видно эмоций – всё скрыто под маской? Даже по интонации голоса не сказать ничего, так как он тоже ненастоящий. А что это даст? Даже если я поверю, что мне сказали правду, то все равно не выдам сообщников и не нарушу свое же слово».

Принципы превыше всего? Даже родного человека? Видел я таких вот людей. Не ожидал, что еще один политик будет такой же природы.

Мон неодобрительно покачала головой.

Что же Бейл Органа медлит? Да, он не в курсе способностей Вейдера, иначе бы понимал, что нет никакой нравственной дилеммы, потому что он все равно бы предал своих соратников. Но тут вопрос уже не о чести, какая может быть честь, когда речь идет о твоем ребенке?