- Не может быть! – воскликнул Люк.

- Конечно, не может быть. Хан просто выпендривается, – объяснила Лея.

- Я серьезен.

- Не думаю, что, добившись такой свободы, ты по-настоящему будешь счастлив. Я не буду, точно.

- Пока у тебя какие-то обязательства перед другими – ты чувствуешь себя нужным или вовлеченным во что-то. У тебя есть хоть какой-то смысл в существовании, – подхватил Люк и переглянулся с принцессой.

- Гм, вы оба слишком буквально понимаете свободу. Когда ты можешь делать то, что хочешь, но ты можешь по собственному желанию ограничить свою свободу, приняв на себя обязательства перед другим человеком... или обществом.... главное, чтоб это было твоим желанием, а не чужим – вот что я называю свободой.

- Тогда это уже не то, – махнула рукой Лея.

- Неправда, ведь ты сам решил, – упрямо продолжал Хан.

Люк улыбнулся:

- Что ж, можно сделать следующий вывод: человек не может быть счастливым в абсолютной свободе, человеку нужна несвобода, и степень ее варьируется для каждого, даже более того, человеку нравится быть несвободным. Но из какого-то глупого противоречия он стремится к тому, что ему не нужно, к свободе.

- Вывод от Хана Соло, то есть меня: не нужно себя ограничивать! Люди себя ограничивают слишком сильно, выдумывают себе какие-то цели, хотят того, чего им не нужно – потом мучаются.

- Сказал банальность и радуешься? – хмыкнула Лея. – Все это понятно. Но ведь с целью жить – легче, товарищ контрабандист.

- Мне тоже не тяжело.

- Цель... цель... самое смешное, что только спустя некоторое время, когда уже поздно что-то менять, выясняется – какую нужно было перед собой ставить цель.

- Да, – Лея как-то странно смотрела на Люка. Этот парень высказывал ее мысли и сомнения. Родственная душа?

Хан хмыкнул:

- Позже обычно выясняется, что все – фигня...

- И еще есть одно, – не замечая его и обращаясь к одному Люку, проговорила Лея, – человеку сейчас какая-то цель нужна как воздух. Вот он пошел ее добиваться, год за годом он за нее «сражался», и пока он «воевал» – само достижение цели ему ничего не дает, потому как он отвык от мирной жизни, он привык к вечному бою. И мир, и цель – ему уже не нужны...

- Есть такое, – пожал плечами кореллианец, – путь и есть цель пути.

- Не совсем, – резко парировала Органа. – Путь и цель сильно могут отличаться.

- Сила Великая! Да я не об этом! Это поговорка у нас такая в Кореллии: истинная цель любого пути – это сам путь.

- Никогда бы не подумала так.

- То есть, – удивился Люк, – все мои желания и стремления – это миражи и, добившись их, – я ощущу пустоту?

- Миражи, абстракции: в принципе, да.

- Ты хочешь сказать, что на самом деле важен сам процесс?

- Типа того, – кивнул Хан.

- Значит, ты предлагаешь ничего не добиваться? – неприятным тоном произнесла Лея.

- Я ничего не предлагаю. Но некоторые желания, да, лучше бы не реализовывать. К примеру, вот что вы желаете больше всего?

«Узнать, изменял ли отец матери. И чья я дочь».

«Выяснить все о родителях. Найти их. Если они мертвы – место захоронения. А еще лучше, воскресить их».

- Неужели это так тяжело? – удивился молчанию Соло. – Я вот хочу в очередной раз сбежать.

- Я хочу... – Лея растерялась, а потом звонко рассмеялась, – я хочу в душ.

- Вряд ли это желание повлечет неприятность, – лукаво заметил Люк, немного подначивая Хана.

- Примеры – отменяются, – объявил Соло. – Вы оба просто боитесь произнести вслух свое сокровенное. И раз вы боитесь его всего лишь произнести, неужели вы думаете, что, воплотившись, это ваше сокровенное принесет вам счастье? Сомневаюсь и весьма. Ну, возможно, на время. Весьма короткое.

- А счастье по природе своей и не может быть продолжительным, – возразила ему Лея. – Что касается цели: человек может еще идти к ней, потому что в этом смысл его жизни, на данный момент. Он просто не может не идти.

- В жизни нет никакого смысла, – отмахнулся Хан.

- Проверено? – саркастически и даже как-то враждебно спросила принцесса.

- Да. Опытом тысяч поколений.

- А может все-таки есть?

- И в чем он?

- Ситх! – вырвалось у Леи.

Хан, конечно, дурачился, но это не помешало ему задать вопрос, на который у нее не было ответа. Смысл жизни! Его искали не одно тысячелетие философы и ученые. И внятного ответа, удовлетворяющего всех, до сих пор не найдено.

- Однако, – хмыкнул Люк. – А вы так всегда общаетесь?

Лея и Хан долго и внимательно смотрели вдруг другу в глаза, прежде чем Соло ответил:

- Знаешь, Люк: Преимущественно мы до этой поры убегали или ожидали беды. Даже когда сидели в столице под арестом, чувствовали тревогу. Нам просто некогда было поговорить по душам.

- А, действительно, здесь как-то спокойно, – призналась Лея. – Я, во всяком случае, не ощущаю никакой угрозы. И даже думаю, что всё обойдется.

- А вы – под арестом? – удивился Люк. – За что?

- Можно сказать, что мы свидетели, которые сбежали.

- А зачем вы сбежали?

- Мы узнали одну вещь и...

- Хан! – в голосе у принцессы послышались металлические нотки.

- Прости, дружище, но нам лучше об этом помалкивать...

- Люк! – раздался голос, окликающий их, – Люк Скайуокер!

В коридоре стоял Этьен Смоу.

- Ох, спасибо тебе, дружище, – он с чувством пожал юноше руку, – я уже думал, что все, последние минуты доживаю.

- Будь ты на моем месте, ты бы поступил так же, – отозвался Люк.

- Ты сейчас куда? В столовую?

- Нет, я как раз оттуда.

- А жаль. Ну, пока. За мной должок!

- Договорились!

Люк вернулся к новым друзьям и обратил внимание, на то, что они странно на него смотрят. Как-то настороженно и недоверчиво.

- Что-то случилось?

- Как тебя сейчас назвали? – спросил Хан.

- Люк. Люк Скайуокер, – произнес совершенно без задней мысли и заметил, как Лея и Соло замерли.

«Сарлачья пустыня!» – Люку хотелось хлопнуть себя по лбу. Он совершенно забыл, что всем знакома его фамилия.

«Однофамилец?» – тем временем синхронно думали члены экипажа «Сокол».

«Они так разглядывают меня, словно спрашивают, тот ли самый я Скайуокер», – Люк испытывал досаду, почувствовав полное отчуждение, как будто не было той беззаботности и ощущения товарищества. – «Неужели у меня так и не появятся друзья, настоящие друзья?» – горько подумал он.

Тихий вздох, про себя и чтобы отвлечься – переключение на не менее важное. По крайней мере, может, здесь попытаться узнать информацию?

- Сын Энекина Скайуокера, – уже со смыслом сказал молодой человек, помогая им с сомнениями.

Реакции не последовало. Никто ничего не стал высказывать вслух. А Люк, уже по-хорошему привыкший к дифирамбам, так же как и к умалчиванию, растерялся. Бравады несколько убавилось: эти люди выбрали сразу второй вариант. Молодой человек словно уловил их мысль «ах, все-таки сын, ну теперь все понятно», и всё: словно они разом погасили дальнейшие размышления. У них даже некоторое любопытство прошло к его персоне.

Такое поведение было необычным и не могло не заинтересовать. За всем этим чувствовалась какая-то загадка, которую непременно нужно было разгадать.

«И на этот раз я ее разгадаю. Хватит уже подыгрывать всем и каждому!» – решил Скайуокер. То ли успех после вылета вскружил ему голову, то ли говорила интуиция – сказать было сложно.

Лея никак не могла прийти в себя от обилия впечатлений. Невольное убийство на Корусканте, страх за свою жизнь в атакованном «Соколе», колоссальное облегчение при виде Зейна Линнарда вместо Вейдера – эти сильные и почти противоположные эмоции настолько истощили организм, что сил удивиться словам и поступкам их проводника, – почти не оставалось.

А удивиться было чему: сын главнокомандующего имперским флотом летает простым пилотом и рискует собой ради незнакомых людей! А как с ним держатся остальные! Хан, конечно, не обратил внимания, но она-то заметила, что молодому человеку, несмотря на положение и вопреки происхождению, удалось поставить себя наравне с простыми офицерами. Как хорошо он представился: «Я сын Энекина Скайуокера!». В словах была отчасти лукавая игра, этакая мальчишеская бравада: мол, знаете ли вы кто я. Но помимо этого в интонациях ощущалась и гордость за отца. И полностью отсутствовало хвастовство и высокомерие. Вот что подкупало. Лишенный той печати «исключительности», отмечающей отпрысков элиты, с поразительно свободными манерами и открытой улыбкой, – он и вправду напоминал Энекина Скайуокера. Из тех, довоенных файлов. И летал так же талантливо.