- Так что, для вас всё – урок?

- Да, Повелитель.

Возникла пауза, и хотя Император смотрел в сторону, Айзенн почувствовала, что ее изучают. Причем, ощущение было не из приятных.

«Хорошо, хоть на меня не смотрят пристально, как на музейный экспонат», – возникла у нее мысль, но облегчения она не принесла.

Чтобы не нервничать, Исард продолжила осмотр помещения.

Комната была большой. И уютной. Хотя роскоши как таковой тут не было. Тот же тронный зал выглядел много богаче. А здесь: несколько кресел и диванов из странного необычного по фактуре шелка. Графин, наполненный чем-то темно-красным, почти рубинового оттенка, в компании двух бокалов – на низком столике, отделяющим сейчас ее от Палпатина. В рубиновой жидкости отражались золотые блики заходящего солнца. Блики скользили и по рабочей консоли стола, со встроенной аппаратурой, которая располагалась слева от окна, где сейчас транслировалась роскошная панорама вечернего города. На отдельном возвышении находилась скульптура какого-то старика. В полумраке казалось, что она плывет в воздухе комнаты без всякой опоры, нарушая закон тяготения.

К сожалению, чтобы осмотреть все пространство, ей нужно было встать или обернуться, что в данной ситуации было несколько затруднительно и невежливо. Но и без того контраст между лицевой стороной и изнанкой был весьма ощутим. И людям, привыкшим видеть Повелителя в новостях или воочию на приемах и представлявшим себе, как живется Владыке, было от чего прийти в недоумение.

Сколько в Галактике существует апартаментов, в которых даже незначительный аксессуар выглядит как своего рода дорогостоящий шедевр, в которых дорогая мебель давит своим великолепием или невольно смешит вычурностью и отсутствием баланса между «роскошно» и «аляповато» – Айзенн затруднялась сказать. Понимала только одно: обстановка аскетична для Императора.

«Зато весьма уютная».

Видимо, главной идеей интерьера был уют и удобство, а не роскошь. И автор идеи, судя по остальным помещениям дворца, не архитектор, а сам хозяин апартаментов.

«А у Палпатина, оказывается, есть вкус. Теперь понятно, почему он любит такие, на первый взгляд, невзрачные цветы».

Айзенн повертела в руках букетик, который частично помог пройти через часть кордонов Дворца. Девушка в белом с такими милыми цветами – романтика. Да, образ замечательно действует.

Понюхать цветы и положить их на стол, посередине. Как-то иначе вручить их Императору Исард не решилась.

Она опять начала слегка нервничать. Пауза явно затягивалась. А в голове роем проносились мысли. Например, о том, что немногие могли похвастаться тем, что знают, как живет их Властелин. Большая часть никогда не заходила дальше тронного зала. А тут – личные покои Императора! Пульс невольно участился, и Айзенн несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себе в руки. Но от Палпатина ее волнение не укрылось – в ответ Исард получила мягкую и понимающую улыбку. Что вынудило ее немедленно перестать глазеть по сторонам и собраться. Ох, как же ей не нравилось это «доброе амплуа» Властелина.

- Хотите поинтересоваться целью аудиенции? Вы же скверно относитесь к окольным путям.

- Моя цель – максимальная эффективность, Ваше Величество. А она редко предполагает лобовую атаку.

- Достойный ответ, – Император снял с подноса графин с рубиновой жидкостью: – Вина?

- Благодарю. Предпочитаю трезвость на работе.

Иронично приподнятая и бровь и не менее ироничная улыбка:

- А сейчас вы работаете?

От такого вопроса, невольно сбиваешься с дыхания, но Айзенн быстро нашлась:

- Мой Повелитель пока не уволил меня из СИБ.

- Конечно-конечно. Но, думаю, вы заслужили маленький отпуск, – он наполнил бокал и поставил перед Айзенн. – Пейте.

Она не осмелилась ослушаться и взяла бокал. Вдохнула аромат, прежде чем сделать робкий глоток. Несмотря на значительный опыт светских раутов, Айзенн Исард не могла определить производителя.

Контраст был и здесь: если букет вина вызывал ассоциации с горьковатым запахом диких цветов, то вкус оглушал фейерверком неизведанного ранее. В попытках рецепторами определить его – одни сплошные не: не терпкое и одновременно не мягкое; не крепкое и не слабое; не сладкое и не кислое. Видимо про такой вкус и пишут в ресторанных картах: полный, гармоничный.

«Трудно не только описать, но и определить, на что же похож этот вкус. Он ускользает, как время... или красота: Не находя других аналогов в языке, можно приблизительно назвать первое, что ощущается, как «легкую сладость», а затем, негромкой нотой – горчинку. И мягкость. Определенно, вино скорее мягкое, чем терпкое».

- Тревога. И – страсть, – Палпатин внимательно наблюдал за дегустацией. – Я люблю этот напиток за то, что он никогда не позволит расслабиться. Вызов обыденности и скуке – вы выдержали экзамен. Поздравляю, – теперь он плеснул немного жидкости во второй бокал. – Едва ли стоит принимать угощение от врагов, или – от ненадежных друзей. Добровольно. Но, возможность грамотно отступить перед силой, не уронив достоинства, – сейчас это редкость. Из вас вышел бы неплохой дипломат.

- Благодарю, мой Император.

- Давайте побеседуем о вас, – он неторопливо пригубил вино, рассматривая Исард поверх бокала.

От ситха, конечно, не укрылось ее явное облегчение: «Все-таки думала, что это попытка отравить? Вряд ли. Скорее – похожа на отца: ненавидит ситуации, которых не контролирует. Самодостаточность. Отличное качество для агента, но – помеха для Директора».

- Я прочел ваше досье. Можно сказать – оно безупречно. Дезинформация, которую туда поместил Арманд, обманет лишь школьника. К тому же, я видел вас в деле. Впечатляет.

- Однако имеется какое-то «но»?

- Имеются два вопроса. И ваша судьба зависит от того, насколько мне понравятся ответы. Видите, все очень просто.

- Я скажу вам лишь правду, Ваше Величество. И не в моих силах повлиять на то, нравится вам истина или нет.

Практически дерзость, хотя внешне все в рамках приличия.

- Что ж проверим. Возможно, наши «истины» совпадут.

- Задавайте вопросы.

- А говорили, что редко ходите напрямик. Первый вопрос: почему Вейдер?

- Простите?

- Вы решились на опасную игру. И, несомненно, перебрали массу вариантов, кого избрать покровителем. Глупо спрашивать, почему вы не пошли ко мне. Но выбор у вас был, хоть и весьма ограниченный. Что вас заставило выбрать его?

- Он был связан со «Звездой Смерти». Хорошая возможность...

- Стоп! Это – возможность. А я интересовался причиной.

- Ну, он казался одной из немногих реально сильных фигур...

- И?..

- И мне показалось, он сможет противоречить Директору ради меня.

- Чтобы защитить вас, а не для того, чтобы убрать Арманда с дороги?

Айзенн кивнула.

- Спасибо. Я удовлетворен. А теперь – о втором вопросе. Как далеко вы способны зайти ради меня?

Если бы она стояла, то, наверное, пошатнулась. Ну, и как отвечать на такой... такое, в общем. Император ее поймал. И теперь с безмятежным видом потягивал вино, ожидая ответа.

- Как можно назвать пределы преданности, если я еще до них не дошла?

- Преданность в Империи часто становится товаром. Лишь единицы здесь не торгуют честью, а для большинства это слово – и вовсе пустой звук. Мы же договорились на правду. Да, Айзенн? Так вот, вы – из большинства. Слово «честь» для вас – в лучшем случае значило «профессиональную этику». Букву, которую вы уже успели изрядно нарушить. Так кому же служит Айзенн Исард?

- Императору.

- Вы произнесли банальность, генерированную пропагандой. Потому как затрудняетесь с ответом. И, тем не менее, сказали почти правду. Ваша преданность может принадлежать человеку, но – не организации. СИБ для вас – инструмент. Именно поэтому вы обманули их столь эффективно. И, скажи вы, что служите Империи – я вынужден был бы назвать это ложью. Что бы вы ответили, предложи я вам кресло Директора СИБ?

- Что место уже занято, Повелитель.