— О, — махнула рукой Бритвина, — о деньгах со мной даже не говорите, какие могут быть счеты, когда на карту поставлена жизнь моего ребенка!

4

После разговора с Денисом Андреевичем Грязновым Вероника Сергеевна немного успокоилась. Уверенный профессионализм, с которым этот молодой человек взялся за дело, давал надежду на то, что девочку, ее Соню, вскоре отыщут. Однако это спокойствие длилось недолго.

Утром, как обычно, она провожала мужа на работу. Они сидели в огромной кухне и молча пили кофе.

Виталий Стальевич мало изменился за прошедшие годы, только немного, что называется заматерел, немного потолстел, и шевелюра поредела. Вероника смотрела на мужа, листающего свежие газеты, на пустой стул, на котором обычно сидела дочь, и тревога с новой силой поднялась в ней, вылившись в раздражение по поводу спокойствия мужа.

— Скажи, пожалуйста, что должно произойти, чтобы ты хоть немного изменил своим привычкам? У нас пропала дочь, ты помнишь об этом?

Муж поднял глаза от газеты:

— Помню. Но этим делом занимаются профессионалы, что ты хочешь от меня? Я ведь не сыщик.

— Я хочу, чтобы ты не выглядел как именинник, чтобы я видела, что тебе не безразлично то, что произошло! Чтобы ты попытался хоть что-нибудь сделать!

— Так, — Виталий Стальевич сложил прессу аккуратной стопкой, — отвечаю по пунктам. Я не домохозяйка, я государственный служащий. И распускать нервы позволить себе не могу. Кроме того, это абсолютно ни к чему не приведет. И второе. Мне не безразлично случившееся, хотя, я думаю, ничего экстраординарного не произошло. Если бы ее похитили из-за денег, мы бы уже об этом знали, скорее всего, это просто дурная кровь твоей приемной сироты повела ее на улицу, и она пошла с этим человеком добровольно. Я думаю, похититель — непрофессионал. Но это мои догадки, а в этом деле я сам непрофессионал. Так что пусть поисками занимаются профессионалы.

Вероника слушала мужа, глядя на его белые, с синими жилами руки, наверное, холодные, как всегда, на тонкие пальцы, методично выравнивающие края листов газеты, и вдруг поняла, что ее дочь никому не нужна, кроме нее самой, и что она, Вероника, просто сойдет с ума, если сейчас же, сию секунду, сама не примется за поиски.

Особенно задели женщину слова «дурная кровь», она действительно заметила в последнее время в характере дочери некоторые странности, которые, впрочем, связывала со взрослением, но никак не с наследственностью.

Девочка, например, стала очень кокетлива, стала проявлять большой интерес к маминой косметике, наконец, она стала подолгу шушукаться с подругами. Много раз Вероника Сергеевна хотела подслушать эти разговоры, но всегда останавливалась, не желая поступать непорядочно по отношению к дочери. Сейчас она об этом сильно жалела.

Бритвина вспомнила, что Денис спрашивал ее об увлечениях Сони. Почему она ему об этом не рассказала? Постеснялась, что, когда он будет расспрашивать ее об этом, выйдет наружу, что она сама, мать девочки, ничегошеньки толком и не знает? И с нее мгновенно спадет флер волевой, властной женщины? Вероника не хотела себе признаться в этом. Не хотела и не могла. Воспитание у нее было такое…

5

Да, нелегкую задачку задали мне Гордеев вместе с Вероникой Сергеевной Бритвиной. Найти в огромной Москве свидетелей похищения пятнадцатилетней девочки — это вам не шутка. А найти высокого лысого мужчину в плаще — еще сложнее…

Тем более не факт, что это самое похищение происходило громко и заметно — совсем не обязательно было устраивать его в людном месте, с криками и визгами. Как раз, скорее всего, преступник действовал скрытно, подгадав момент, когда девочка оказалась одна, вдали от чьих-либо взглядов.

Если похищение вообще имело место — версии самовольного побега я все-таки до конца не отвергал.

Но пока единственной зацепкой был тот высокий лысый мужчина, который, по словам свидетелей, беседовал с Соней в день ее исчезновения. Но кроме того что он лыс, высок и одет в плащ, ничего более о нем известно не было. Негусто, прямо скажем…

Да-а, задачка. Я отпил еще пару глотков обжигающе горячего кофе без сахара.

Я, конечно, не Шерлок Холмс, но все-таки предпочитаю сначала немного подумать и просчитать все версии, организовать розыск, прежде чем бежать на предполагаемое место преступления и начинать искать. В суматохе следствия несложно пропустить какую-нибудь маленькую, но весьма существенную деталь, которая могла бы навести на правильный след. Поэтому временами мне просто необходимо посидеть вот так за чашечкой кофе минут тридцать, а то и час, выписать свои мысли на листок бумаги, в который, может быть, я потом ни разу и не загляну. А может, и загляну. В любом случае это для меня некий необходимый ритуал.

В этот раз на новой странице моей записной книжки написано было очень немного. Собственно, всего три пункта — выяснить, действительно ли это было похищение, постараться выяснить больше сведений о лысом и опросить людей, которые могли быть свидетелями.

Конечно, никакие это не версии… Так, чушь одна. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады.

Да, пожалуй, пора прекращать размышлять и браться за дело, — может, это у меня получится сегодня лучше. А то какое-то уравнение со всеми неизвестными и парой смутных силуэтов.

Я начал действовать с пункта третьего своего так называемого плана. Необходимо было опросить людей в Филях, в районе дома, где она жила, и рядом с Филевским парком, где ее видели с лысым.

К счастью, «Глория» располагает достаточным штатом сотрудников и автопарком для подобных поисков. И хотя сейчас сезон отпусков и команда работает не в полном составе, людей мне, надеюсь, хватит.

Я вызвал в свой кабинет Володю Демидова.

— Ну что, какие будут предложения, — спросил я, после того как ввел его в курс дела.

— А какие предложения могут быть… отозвался Демидов, — будем искать по обычному плану — выявление и опрос очевидцев похищения, затем определение круга подозреваемых…

— Так мы провозимся неизвестно сколько времени, — возразил я, — а для девочки каждая минута, может, на счету… Мы же не знаем, кто это — маньяк или просто похитивший ради выкупа…

— А что ты предлагаешь?

— Вот это я у тебя хотел спросить.

— Ну-у, — протянул Володя, — ты и задачки задаешь, Денис… Что тут еще сделать-то можно?

— Предположим, похититель надеется на выкуп. Так?

— Ну предположим. И что?

— Тогда он наверняка позвонит, чтобы сообщить условия возвращения девочки. Правильно?

— Угу, — кивнул Демидов.

— Вот я и думаю — не поставить ли телефон Бритвиной на контроль?

— И сколько у нее телефонов? — без всякого энтузиазма поинтересовался Демидов.

— Как у всех — домашний и мобильный.

— А служебный? А еще у мужа два-три…

— Думаю, больше… — заметил я, — все-таки он заместитель министра.

— Тем более. Правда, контролировать его телефоны нам вряд ли разрешат. Но все равно, значит, контролировать надо будет пять-шесть номеров. Круглые сутки.

— Да, это нам обойдется…

— А результативность близка к нулю, потому что если похититель умный, он для такого случая купит телефон и, воспользовавшись им, тут же выбросит. И тогда все наши усилия коту под хвост. Запеленгуем мы сигнал, который идет из какого-нибудь мусорного ящика, и все. А если он просто записку под дверь подсунет? А если это вообще не из-за выкупа? Так что, я думаю, огород городить не надо. Надо просто подробно проинструктировать Бритвину, как ей говорить с похитителем, если он позвонит.

— Она женщина умная, сделает как надо…

— Тем более.

— Ну тогда, Володя, пора немедленно организовать опрос всех, кто хоть краем глаза мог видеть этого лысого.

— Конечно, — успокоил меня Демидов, — завтра с утра отправлю людей.

— Смотри, чтобы каждого подробно расспросили… Кстати, Бритвина сама уже кое-кого там опросила. Но, боюсь, плодов будет мало…

Демидов пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Надо искать ниточки. Когда покажется хоть одна, хоть толщиной с волос, мы за нее потянем. Авось приведет к преступнику.