Все, что я ощущала — это кровь, ее запах.

Густая, терпкая кровь, в которой было вымазано мое тело, и от которой зудела кожа.

Я пошевелилась и, тихо застонав, перевернулась на спину. Понемногу, сквозь пелену тумана, застившую мое сознание, начали поступать другие ощущения. Холод камней, врезавшихся в спину; мерное накрапывание дождя на голую кожу; зловоние мусора, слишком долго пролежавшего под солнцем. И за всем этим, едва уловимый запах сырого мяса.

Этот запах переполнял меня предчувствием беды, хотя, почему — я не имела понятия.

Я заставила себя открыть глаза. Надо мной зловеще вырисовывалась бетонная стена, которая, казалось, накренилась внутрь, словно собираясь упасть. В ней не было ни окон, ни проблесков света. На мгновение мне показалось, что я в какой-то тюрьме, пока не вспомнила о дожде и не увидела, что бетон уходит в затянутое облаками ночное небо.

Луны не было видно, да мне и не требовалось видеть ее, чтобы понять в какой фазе лунный цикл. Невзирая на то, что в моем кровотоке и в самом деле могло статься столько же генов вампира, сколько вервольфа, я все равно оставалась очень чувствительна к фазам луны. Полнолуние минуло три дня назад.

Последним моим воспоминанием было то, как луна только начала вступать в полнолуние. В какой-то момент, что-то пошло не так, и я выпала из бытия на восемь дней.

Нахмурившись, я окинула взглядом стену и попыталась обрести точку опоры, стараясь вспомнить, как оказалась здесь, как умудрилась очутиться голой и в бессознательном состояние в холодной ночи.

Но воспоминания не торопились выходить из тумана. Единственное в чем у меня не было сомнений — случилось что-то плохое. Что-то, что украло мои воспоминания и оставило меня всю в крови.

Дрожащей рукой я вытерла с лица дождь и посмотрела налево. Одной стороной стена граничила с узким, погруженным во тьму, проулком, заставленным переполненными мусорными баками. В дальнем конце проулка мерцал уличный фонарь — всеми забытая звезда в окружение мрака. Из-за моего скрежещущего дыхания было не слышно ни звука. Ни машин. Ни музыки. Не было даже лая собак на мнимых врагов. Ничего, что подразумевало бы наличие какого-нибудь живого существа поблизости.

Тяжело сглотнув и постаравшись не обращать внимания на горький привкус смятения и страха, я взглянула направо.

И увидела тело.

Окровавленное тело.

О, Боже…

Это не я. Видит Бог, это не я…

Пошатываясь, я кое-как поднялась на ноги, во рту пересохло, желудок свело. На подгибающихся ногах добрела до тела.

Увидела, что осталось от его горла и лица.

К моему горлу стремительно подступила желчь. Я резко крутанулась в сторону, не желая выплескивать содержимое желудка на человека, которого только что убила. Не то чтобы, он еще нуждался в деликатном обращение…

Когда желудок опустел и остались лишь рвотные позывы, я вытерла рукою рот, затем сделала глубокий вдох и повернулась лицом к «содеянному» — к трупу.

Это был крупный мужчина, ростом, как минимум, шесть футов и четыре дюйма, темнокожий и темноволосый, с карими глазами. И если застывшее на его лице выражение чего-то стоило, то я поймала его врасплох. К тому же он был полностью одет, и это означало, что я не была одержима жаждой крови, когда вырывала ему глотку. Сие открытие, как таковое, не утешило меня, особенно, если учесть, что я была голой и, по всей видимости, весь предыдущий час занималась с кем-то любовью.

Мой взгляд вернулся к его лицу и вновь желудок протестующее заворочался. Тяжело сглотнув, я заставила себя отвести глаза от верхней части тела, превратившейся в месиво, и рассмотреть все остальное. Он был одет во что-то похожее на коричневый комбинезон с блестящими золотистыми пуговицами, на левом нагрудном кармане были выведены буквы D. S. E.На ремне, опоясывающем талию, был закреплен тазер, а на вороте миниатюрный нагрудный микрофон с гарнитурой для крепления на голове. Что-то похожее на пистолет, стреляющий стреловидными поражающими элементами, лежал в дюйме от его простертой правой руки. На пальцах имелись присоски, характерные скорее для геккона, чем для человека.

По коже пробежался холодок. Я видела уже такие руки — чуть больше двух месяцев назад, на парковке казино в Мельбурне, когда была атакована вампиром и высоким, синим существом, пахнувшим смертью.

Непреодолимое желание убраться отсюда подальше поразило меня с той же стремительностью, как удар кулака в живот, вызывая удушье и дрожь во всем теле. Но удирать пока было рано. Я уберусь отсюда, лишь после того, как узнаю все, что мне сможет поведать этот мужчина. В моей памяти было слишком много пробелов, которые требовалось заполнить.

И не последним из них было то, по какой причине я вырвала ему глотку.

Сделав еще одни глубокий вдох, который немного утихомирил бунтующий желудок, я опустилась на колени рядом с моей жертвой. В ноги больно впились неровные края холодной брусчатки, но проникающий в меня холод не имел ничего общего с промозглой ночью. Желание сбежать возросло, но если мои инстинкты и знали, от чегомне следует бежать, то меня они не спешили просветить на этот счет. Ясно лишь было одно — этот мертвец больше не представляет из себя угрозы. Не представляет, если не прошел ритуал обращения в вампира. Как бы то ни было, но даже в таком случае, могут уйти дни, прежде чем он на самом деле обратиться.

Я прикусила губу и осторожно обыскала его. Больше у него ничего не было. Ни бумажника, ни удостоверения личности, даже обычных комочков пыли, что, казалось, накапливаются и «благоденствуют» в карманах, и тех не было. На нем были кожаные, невзрачного вида коричневые ботинки не известной марки. Единственным сюрпризом явились носки — они были розовыми. Флуоресцентно розовыми.

Я удивленно моргнула. Моему брату-близнецу они бы понравились, но я не могла себе представить, что они могут нравиться кому-то еще. Странный выбор для мужчины, который был столь однотонен во всем остальном.

Позади меня что-то шаркнуло по брусчатке. Прислушавшись, я замерла на месте. По спине струился пот, сердце бешено колотилось, казалось, в тишине гулким эхом отдаются его удары. Спустя несколько минут вновь раздался мягкий шелестящий звук, который я бы никогда не заметила, если бы не стояла такая тихая ночь.

Я потянулась за пистолетом со стрелами, затем развернулась и начала пристально всматриваться в погруженный во тьму проулок. Окружающие здания, казалось, растворились в ночной мгле, я не чувствовала, чтобы кто-то или что-то приближалось.

Но кое-что там все-таки было, я была в этом уверена.

Моргнув, я переключилась на инфракрасное зрение вампира. Перед глазами появился весь проулок, пролегающий между высокими стенами, деревянная изгородь и переполненные мусорки. В самом дальнем конце виднелась сгорбленная фигура — не совсем человек, не совсем собака.

Во рту пересохло.

Оно охотится за мной.

Откуда у меня возникла такая уверенность — затрудняюсь сказать, но я не собиралась напрасно тратить время на раздумья. Я встала и медленно попятилась от тела.

Существо задрало нос, принюхиваясь к ночному воздуху. А затем оно завыло — высокий, режущий слух звук, похожий на скрежет ногтей по классной доске.

К нему присоединился вой еще одного существа, и вместе они начали приближаться ко мне.

Я рискнула оглянуться через плечо. Освещенная улица была не так уж далеко, но у меня было предчувствие, что этих двоих не отпугнет: ни освещение, ни оживленная улица.