– Мне уже лучше. Простите, я…

Мартин с настойчивостью сказал:

– Не нужно спешить, как на срочный вызов.

Он обхватил ее за плечи, и Энн ощутила его запах, такой мужественный, такой знакомый, такой желанный… и такой недосягаемый. Она заметила тревогу на его лице и с наигранной легкостью произнесла:

– Со мной все в порядке, Мартин. Это просто жара, и…

С глубоким интересом Тори заметила:

– А на Эльютере вы не падали в обморок. А там бывало и жарче.

Энн в панике уставилась на нее. Нужно что-нибудь сказать, лихорадочно думала она. Все что угодно. Пока Мартин не догадался об истинной причине.

Но тут вмешался сам Мартин.

– Попроси Дороти, чтобы она приготовила нам горячего шоколада, Тори, а я отведу Энн в ее комнату.

Тори сняла ботинки, повесила куртку на вешалку и побежала в кухню. Мартин опустился на колени перед Энн и расшнуровал ее кроссовки. Ресницы отчетливо выделялись на фоне его порозовевшей кожи, и Энн, не удержавшись, отвела прядь волос с его лба. Вскинув голову, Мартин ожег ее взглядом, казалось, проникающим в самые отдаленные тайники души, а затем его губы приблизились. Со стоном восторга Энн ответила на поцелуй. На мгновения, показавшиеся вечностью, их губы и тела слились.

Вдруг рядом раздался голос Тори.

– Так делают, когда собираются пожениться. Мне говорила моя подруга Уитни.

Мартин вскочил, и впервые за время их знакомства Энн увидела его в полной растерянности. Личико Тори выражало живой интерес. Она спросила:

– Поэтому вы и переехали сюда жить, Энн? Потому что вы собираетесь пожениться?

– Нет! – Мартин провел рукой по растрепанным волосам. – Конечно нет. Она переехала сюда, чтобы заботиться о тебе, Тори. Вот и все.

– Тогда почему же вы?..

– Некоторые вещи ты поймешь, только когда подрастешь, – непререкаемым тоном заявил он. – Ты попросила Дороти приготовить шоколад?

– Она подумала, что вы, может быть, захотите кофе. Поэтому я и вернулась.

– Иди и скажи ей, что шоколад нас устроит, Тори.

Недовольно поджав губы, Тори снова побежала в кухню. Мартин с раздражением сказал:

– Она достаточно умна, чтобы понять, когда от нее хотят отделаться. Я поступил глупо, позволив себе прикоснуться к тебе. Этого больше не случится, поверь.

Энн поверила. Покинутой, возбужденной, негодующей, испуганной… какой еще могла она себя чувствовать? Она с трудом поднялась на ноги, едва снова не упав, и выпалила:

– Сегодня вечером я напомню ей, что я здесь только временно!

– Будь так добра.

– Я не пойму, почему ты так злишься, ведь это ты поцеловал меня.

– Думаешь, я этого не знаю? – взорвался Мартин. – Стоит тебе посмотреть на меня своими большими зелеными глазами – и я веду себя безрассудно, как мальчишка. И так же несдержанно.

– И тебе это ненавистно, – прошептала Энн.

– Это слово столь же бессильно описать то, что я чувствую, как и любые другие.

– Так почему бы тебе не уволить меня, пока не случилось большей беды? Тори уже начинает привязываться ко мне… О Господи, Мартин, мне вообще не следовало переезжать сюда!

– Знаешь что? – прорычал он. – Я создал международную сеть заводов, сколотил огромное состояние – и обо всем этом моментально; забываю, стоит тебе оказаться поблизости. Не могла бы ты объяснить мне этот феномен?

– Огнеопасное сочетание. Твое собственное определение.

Мартин еле слышно выругался, а затем уже спокойнее сказал:

– Пойду в кухню, пока Тори снова не принялась нас искать. И последнее, Энн: то, что случилось сейчас, не должно повториться. Ты меня слышишь?

– Ты это уже говорил, – напомнила она и расстегнула молнию куртки. – Ты просто терпеть не можешь, когда что-то выходит из-под твоего контроля, Мартин Крейн. В этом твоя проблема.

– Я и психоаналитиков тоже не терплю!

– Особенно когда оным является женщина, задевшая тебя за живое, – безрассудно проговорила Энн и, сняв платок, тряхнула головой.

Шагнув к Энн, Мартин приподнял пальцем ее подбородок.

– Ты должна кое-что знать обо мне – я принимаю вызовы, от которых другие мужчины уклоняются. Поэтому не заходи слишком далеко. Под его угрожающим взглядом она инстинктивно отступила. Но ее голос, с гордостью отметила Энн, совсем не дрожал.

– Не лучше ли тебе пойти поискать Тори?

– Помни о том, что я тебе сказал. Ради собственного блага.

Он зашагал по холлу к кухне. Хотя Энн и чувствовала некий душевный подъем, но колени у нее дрожали, как у однодневного котенка. Для женщины, известной своим хладнокровием в трудных ситуациях, это никуда не годилось. Но по крайней мере, удалось отвлечь Мартина от подозрений по поводу ее обморока. Ему ненавистно ее присутствие. И вряд ли будет приятно услышать, что она носит его ребенка…

Пару дней спустя Энн, Тори и Мартин сидели за ланчем в солярии. Новым симптомом беременности стала повышенная сонливость. Энн все время чувствовала себя усталой и рассеянной, поэтому с радостью позволила Тори взять на себя инициативу в разговоре. В конце ланча Мартин сухо спросил:

– После того как Тори уйдет в школу, не могла бы ты, Энн, на минуту зайти в мой кабинет?

– Конечно, – равнодушно ответила она.

Когда Энн, постучав в дверь, вошла, Мартин с непроницаемым лицом встал из-за стола.

– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь ты не очень-то.

Ресницы Энн дрогнули.

– Я прекрасно себя чувствую, – ответила она. – Ты ведь звал меня не для того, чтобы спросить о моем самочувствий?

– Я уезжаю в четверг и вернусь в следующий вторник, – отчетливо проговорил Мартин. – В этом конверте подробно изложены детали моей поездки. Откроешь его, если я задержусь.

– Ты часто отсутствуешь, – сказала Энн, взглянув на него с неприязнью.

– Я переехал в Бостон, ошибочно полагая, что для Тори будет приятно и полезно частое общение с бабушкой, – объяснил Мартин. – К тому времени, когда стало очевидно, что это не так, Тори привыкла здесь и обзавелась друзьями, поэтому я остался. Но в результате мне приходится много разъезжать.

– Будь откровенным, Мартин. Деньги для тебя важнее, чем люди. Бизнес прежде всего – Келли часто на это жаловалась.

– Когда ее карьера стала клониться к закату, Келли в поисках контрактов ездила по всему миру, – бросил Мартин. – Но будь я проклят, если понимаю, почему должен оправдываться перед тобой!

– Ничего удивительного в том, что Тори чувствует себя незащищенной.

– Она не должна чувствовать себя незащищенной теперь, когда ты здесь.

– Ты ее отец. Ее главный защитник.

– Похоже, ты опять рвешься в бой? – упрекнул ее Мартин. – Я просил тебя выбрать между моей версией нашего брака и версией Келли. Похоже, ты решила верить моей бывшей жене. Твое дело. Только очень тебя прошу – не настраивай против меня Тори, ладно?

Энн возмущенно вскинула голову.

– Неужели ты думаешь, что я способна на это?

– Как знать? – Нахмурившись, он добавил: – Завтра можешь взять выходной – я хочу провести с Тори побольше времени.

День вдали от Мартина – это истинный рай! Потому что быть рядом с ним – настоящий ад. Ад? – с легким смущением подумала Энн. Это слишком сильно сказано. Просто ей нужен день отдыха. День вдали от Мартина Крейна, его дочери и его деловых поездок.

Может быть, он собирается встретиться с женщиной? Зачем еще оставлять детали своей поездки в запечатанном конверте?

Завтра начну отмывать свою квартиру, с жаром подумала Энн. И пришла в ужас от такой перспективы. Зато это поможет ей не думать о Мартине. И его женщинах. Или одной женщине. Как ненавистна была ей мысль о Мартине в объятиях другой женщины!

Мартин уехал в четверг, едва попрощавшись с Энн. В пятницу днем, пока Тори была в школе, она посетила своего врача. Тот объяснил ей, как правильно питаться и заботиться о своем здоровье, и Энн, уклончиво ответив на тактичные вопросы, вернулась в дом Мартина.