— Когда ты так на меня смотришь, я… я просто таю, как масло, — выговорила Агнес.

— На вкус ты куда лучше самого дорогого масла.

И Гаролд принялся целовать Агнес, пока она не застонала от наслаждения. Все мысли о бегстве были позабыты, сгорели в пламени страсти столь сильной, какой она и не подозревала в себе. Агнес ответила на поцелуй, чувствуя, как мужская рука ласкает ее грудь под водолазкой, и наполняясь жаждой более интимных соприкосновений. И тут Гаролд внезапно подхватил ее на руки и понес прочь из кухни.

Борясь с самой собой, она прошептала чуть слышно:

— Отпусти меня.

Гаролд уже поднимался по лестнице, которой она прежде не замечала.

— Осторожно, береги локти, — предупредил он.

— Я сказала: отпусти меня сейчас же. Куда ты меня несешь?

— А ты как думаешь? В постель.

— Мы не можем лечь вместе!

— Конечно, можем. Что нам мешает?

Агнес забилась в тисках его рук, чувствуя себя беспомощной, как рыба на крючке.

— Для начала — мы друг другу не нравимся.

— Тебе понравится то, чем мы займемся, — доверительно сообщил ей Гаролд.

Теперь он шагал по длинному коридору, по стенам которого висели картины, изображающие сцены охоты. Должно быть, это другое крыло дома, подумала Агнес в замешательстве.

— Но ведь мы не собираемся…

— Почти пришли — ответил Гаролд, берясь за ручку двери, которая вела в комнаты с видом на огороженные луга и темнеющий лес вдалеке.

Он пинком закрыл дверь и опустил Агнес на пол, скользя по ее плечам ладонями и ища губами ее губы, будто не в силах более медлить. Он целовал с напором, от которого у Агнес помутилось в голове. Языки их совершали некий безумный танец, руки его ласкали ее в гипнотическом ритме, наполнявшем тело Агнес наслаждением.

Бессознательно она подалась к нему, обхватила руками за шею. В самые ее губы он прошептал:

— Скажи, что хочешь меня, Агнес.

Очень медленно она отстранилась и, выпрямившись, произнесла:

— Конечно, хочу. Но…

— Я тоже хочу тебя… сильнее, чем могу выразить. Эта ночь — наша, Агнес. Нет ни вчера, ни завтра. Только эта ночь.

Взгляд Агнес неторопливо скользил по его лицу. Интересно, сможет ли она познать этого человека, к которому ее так влечет, ведь в нем столько непонятного, пугающего, враждебного? Гаролд вынес ее взгляд — без улыбки, никак не выдав своих чувств.

Раздели с ним постель, шептал ей на ухо тихий голос. Разве есть лучший способ узнать человека?

Беги, спасайся! — убеждал другой. Ты отказалась от интимной близости семь лет назад, и Карл не заставил тебя изменить это мнение. Но этот Гаролд безумно привлекателен, и в тебе взыграла кровь. Сама природа заботится о том, чтобы секс никогда не вышел из употребления.

Ладони Гаролда все еще лежали на ее плечах, их тепло беспрепятственно распространялось по всему телу. Он был так близко, что Агнес могла бы пересчитать его ресницы. И он был неимоверно желанным. Когда еще ее охватывал такой ураган страсти от одного поцелуя? Такой дикий голод, такое безумие? Несмотря на все свои путешествия, она вела уединенный образ жизни с тех пор, как Хьюго подло ее обманул. Не рисковать. Контролировать свои порывы. Никогда не позволять ничему — вернее, никому — вывести ее из равновесия.

Но Гаролд Эванс сломал все эти преграды.

Молчание Агнес только усилило его нетерпение.

— Я буду нежен с тобой, клянусь, — пообещал он.

— А если я захочу уйти, ты попытаешься меня остановить?

— Я никогда не отличался пристрастием к применению силы.

Будь на месте Гаролда любой другой, Агнес могла бы поклясться, что вопрос его ранил. Но по отношению к этому человеку подобная мысль казалась нелепостью.

— Меня не интересуют твои деньги, — решительно заявила Агнес, стремясь расставить все точки над «i».

На шее Гаролда забилась жилка.

— Речь идет о сексе. Именно это я имел в виду, когда говорил, что завтрашнего дня не будет. Тетя Флоренс попала в точку — мы с тобой воспламеняем друг друга. Не знаю почему. Да мне и дела нет. Но верь мне, обычно я более деликатен.

Почувствовав невольное уважение к его беспощадной откровенности, Агнес стояла не шелохнувшись. У нее есть выбор, вот что он хотел ей сказать.

Гаролд походил на тигра, которого она однажды видела в бенгальских джунглях: неукротимый и неотвратимо влекущий одновременно.

Неожиданно Агнес поняла, каким будет ее ответ. Она потянулась к Гаролду и кончиками пальцев неторопливо провела по жесткой линии его скул, по напряженному подбородку, по теплым губам. Затем, запустив пальцы в темные шелковистые волосы, пригнула его голову к себе и поцеловала с бесстыдством, которого и не подозревала в себе.

Мгновение Гаролд оставался совершенно неподвижен, будто неким непостижимым образом Агнес ухитрилась застать его врасплох. Затем сжал ее в объятиях, властно и яростно, подобно человеку, изголодавшемуся по чему-то очень простому, но жизненно необходимому, вроде еды или воздуха. Агнес задыхалась от наслаждения, отдаваясь во власть Гаролду с щедростью, которую подавляла в себе годами.

А он, словно заразившись ее желанием, вынимал из ее волос шпильки одна за одной, пока светлые локоны не рассыпались по плечам. Затем Гаролд стянул с Агнес водолазку и, расстегнув лифчик, швырнул его на пол. Наблюдая за игрой выражений на лице Агнес, он ласкал ее груди сквозь сияющий водопад волос, дразняще касаясь затвердевших сосков.

Дыхание Агнес участилось. В бледном лунном свете, падавшем из окна, глаза Гаролда казались бездонными. Я могу утонуть в них, мелькнуло в голове, затеряться и никогда не найти себя вновь.

Подавив нарождающийся ужас, она взялась за пуговицы на рубашке Гаролда. Расстегнув рубашку, она увидела курчавые черные волосы на его груди и провела по ним пальцами. Тепло его кожи заставило ее кровь быстрее струиться в жилах. Гаролд нетерпеливым жестом сорвал с себя рубашку. И, сомкнув веки в экстазе, Агнес шагнула к нему.

Она чувствовала, как губы Гаролда прикоснулись к одной из ее грудей. И Агнес показалось, что она вот-вот умрет от восторга. Ее тело было объято блаженством, и она уже знала, что Гаролд не намерен прервать грубым натиском это восхитительное обольщение.

Ибо это было обольщение. Еще никогда в жизни Агнес не осыпали настолько чувственными и нежными ласками. Зная, как она сейчас прекрасна, объятая бесстыдной жаждой наслаждений, Агнес преисполнилась желанием подарить Гаролду такую же огромную радость, какую доставлял ей он. Время у нас есть, подумала она, целая вечность для любви, которая превзойдет все, испытанное ими доселе.

Она увидела, как напряглись мышцы у него на плечах: Гаролд оторвал голову от ее груди. Он расстегнул молнию джинсов, дал им соскользнуть с бедер Агнес, оставив на ней только кружевные трусики. Щеки молодой женщины вспыхнули, когда ладони Гаролда томительно медленно заскользили по крутому изгибу ее талии к выпуклостям ягодиц. И в следующий миг он уже подхватил ее на руки. Ее лицо покоилось на груди Гаролда.

— О, если бы это длилось вечно… — прошептала она.

Теперь Агнес лежала на кровати, а он целовал ее сомкнутые веки, нежную шею, груди — как будто единственным его стремлением было коснуться каждого дюйма ее тела. Одной рукой Гаролд стянул лоскуток кружев и с величайшей нежностью раздвинул ее бедра, лаская до тех пор, пока Агнес не начала изгибаться под его прикосновениями.

Отчаянно желая принять его в себя, Агнес потянулась к поясу брюк Гаролда. И мгновение спустя, объятая застенчивостью, чуть слышно прошептала:

— Как ты прекрасен…

— Прикоснись ко мне, Агнес, — сказал он, проводя ее рукой вниз по мускулистому животу к жаркому средоточию своей мужественности.

Агнес увидела, как преобразилось его лицо, и внезапно почувствовала, что готова отбросить остатки стыдливости. Она не нужна сейчас, с Гаролдом. Одним гибким движением Агнес раскрылась, и он вошел в нее.

— Гаролд… — только и смогла выдохнуть она.

Не разжимая объятий, он перекатился на бок, так что теперь они лежали лицом к лицу. С каждым новым толчком Гаролд входил в нее глубже и глубже. Двигаясь в такт, они достигли вершины блаженства: Агнес никогда не испытывала ничего подобного. Она выкрикнула его имя во всепоглощающем восторге. А затем, обвив Гаролда руками и стиснув так сильно, как только могла, Агнес закрыла глаза и услышала биение его сердца, неотделимое от трепета своего собственного.