— Мы говорим не о размере обуви, Конни, душечка, — не преминула съязвить Диди. — А теперь помолчите, я еще не все выведала у нашей Алекс. Ты познакомилась с ним в университете? Он преподаватель? Или инструктор по сексуальному воспитанию молодежи?

Алекс в отчаянии застонала.

— Да нет же, Диди, нет, он не преподаватель.

Поняв, что от Диди ей так просто не отделаться, она решила, что лучше рассказать им все, как было.

— Мы встретились у торгового центра. У него сломалась машина, и я предложила отвезти его в Сиэтл после детской вечеринки. Что я и сделала. Вот и все, — решительно сказала она. — Мы будем играть в бридж или нет?

— Нет, Алекс, выкладывай все как на духу, — вмешалась Сара. — Брендон сказал, что твой Тревис интересовался, есть ли у тебя мужчины, с которыми ты встречаешься, он даже спрашивал, замужем ли ты. Что-то не похоже на случайного попутчика.

Алекс не сомневалась, что малыш Брендон как всегда присочинил. Она не представляла, чтобы разумный Тревис Кросс вел подобные разговоры с мальчуганом из детского сада. Скорее. Брендон сам рассказал ему больше, чем следует.

— Я всего лишь подвезла его к отелю, — продолжала убеждать подруг Алекс.

Несмотря на ее кажущееся спокойствие, где-то в душе росла тоска. Неужели по нему? Она постаралась прогнать эту опасную мысль. Скорее всего, она никогда больше его не увидит. А даже если судьба снова сведет их, он не ее герой. Его профессия исключает всякую их близость. Было бы эмоциональным самоубийством связывать жизнь с человеком столь опасной профессии. Насилие отняло у Алекс мужа, которого она любила. Она не хотела снова пройти через это.

— Знаешь, Алекс, — ласково сказала Сара, — пора бы тебе оглянуться вокруг. Я хочу сказать, есть столько мужчин, которым ты нравишься. Ты только сама должна проявить интерес. Не можешь же ты все время быть одна.

— Сара верно говорит, — вмешалась Диди. — Посмотри правде в глаза, дорогуша. Твоя личная жизнь на нуле.

— Спасибо, подружки, — сдержанно ответила Алекс. — Вы, конечно, правы, но Тревис Кросс не для меня. Возможно, мы с ним никогда больше не увидимся.

Она пыталась убедить себя в том, что все это ей совсем не нужно, но тоска не уходила. Алекс взглядом недвусмысленно предупредила подруг, что не намерена далее продолжать разговор на эту тему.

— Давайте начнем. Две трефы.

Диди, посмотрев на свои карты, ограничилась коротким:

— Пас.

Сара и Алекс удовлетворенно переглянулись.

— Две черви, — сделала свой ход Сара.

— Три пики, — спокойно, как всегда, сказала Конни и, прислонившись к Алекс, прошептала: — Жаль, что он тебя не оценил, дорогая, но помни, что я тебе говорила: не вышло с первого раза, пробуй, пока не получится.

Алекс вдруг захотелось подбросить свои карты в воздух.

Над Скалистыми горами самолет изрядно болтало. Тревис никак не мог расслабиться в узком неудобном кресле. Единственным плюсом этого неожиданного ночного полета было то, что самолет был почти пуст и два соседних кресла были свободны.

Вот уже несколько дней Тревиса мучила головная боль. Вспомнив об аспирине, который он купил в аэропорту перед посадкой, он порылся в карманах пиджака и наконец вместе с флакончиком таблеток вытащил смятую визитную карточку.

« Алекс Райт». Он совсем забыл, что она дала ее ему. Алекс, женщина с золотой косой, нежной кожей и улыбкой, которая многого стоит…

Он вытряхнул на ладонь сразу три таблетки и запил их остатками виски. Затем, откинувшись на спинку кресла, попытался кое-как устроить свою ноющую голову на твердой маленькой подушке сиденья.

Алекс! Странно, что он вспомнил о ней именно сейчас, когда снова летел в Сиэтл. Дорого же ему обошелся ее поцелуй. На много дней он был выбит из колеи, потерял покой, ночью его мучили кошмары. Такого за собой он еще не помнил.

Образ длинноногой, стройной обольстительной Алекс с золотой косой и темными, как ночь, очами, снова возник перед глазами. Тревис легонько провел пальцем по тисненым буквам на визитной карточке. Чертовски восхитительная женщина эта сумасбродная лихачка… Что ж, возможно, он и позвонит ей, если задержится в городе…

Он так поспешно сунул карточку в карман джинсов, будто она жгла пальцы. Черт, о чем он думает? Ему ведь предстоит важное и опасное задание.

Скрестив руки на груди, Тревис закрыл глаза. Он чертовски устал. Кое-как устроившись, он зевнул…

Очевидно, он уснул. Сначала он все еще ощущал болтанку и помнил, что летит в самолете. Он не понял, как это произошло, но внезапно оказался на задворках Нью-Джерси, в узком грязном проходе между домами.

С чувством нарастающей тревоги он узнавал эти места. Он уже был здесь или видел все это во сне. Места были ему знакомы, как его собственная физиономия. Где-то в одном из этих мрачных кирпичных домов была ювелирная лавка Леклера, она же — явочная квартира его банды.

Тревис чувствовал, какими тяжелыми, словно свинцовыми, стали его ноги, когда он заставил себя приблизиться к большому железному контейнеру для мусора. Холодный пот прошиб его, взмокли волосы и прилипла к спине рубаха. Страх причинял физическую боль, словно воткнули нож в сердце. Но он знал, что должен это сделать, должен во что бы то ни стало найти его, даже если придется поднять тяжелую крышку мусорного контейнера. Ему было страшно, все в нем восстало, и внутренний голос предупредил: не делай этого.

Но он уже ухватился за грязную ржавую крышку. Она не поддавалась и зловеще скрежетала, словно предостерегала его…

Невероятным усилием он, однако, преодолел ее сопротивление и заставил себя взглянуть на застывшее, неловко скрюченное тело того, кто был его другом. Джоэл Гибсон, самый близкий ему человек, лежал на высоком ложе из городского мусора. Еле удержавшись от крика ужаса и отчаяния, он смотрел на мертвое лицо, на котором был безмолвный упрек: «Ты виноват, Тревис, что я лежу здесь».

Он отшатнулся, хотел бежать, но острая боль обожгла бедро. Он не слышал звука выстрела, но понял, что ранен…

Задворки Нью-Джерси исчезли, узкий тупик между домами сузился еще больше, и он оказался в грязной кабине старого лифта. Он заметался, стараясь выбраться и всем существом чувствуя грозящую ему опасность. Лифт остановился, дверцы со зловещим шорохом неохотно раздвинулись, он с опаской вышел и оказался в каком-то пустом полутемном помещении. Неяркий свет под потолком освещал лишь его середину, оставляя углы в темноте. Где он?

Но вскоре он понял. Это отель, тот самый старый грязный отель в Сиэтле, куда его привезла Алекс Райт. Здесь он и Макгрегор условились встретиться. Но что-то изменилось, их встреча не состоялась. Он был здесь один.

Нет, он не хочет умирать, но опасность преследует его, он чувствует, как она близка, совсем рядом. Так и есть. Это те двое, которых он видел у торгового центра, пистолеты в руках, они идут на него…

Он бросился на пол и вытащил пистолет. Перевернувшись несколько раз, он откатился в угол, прицелился и нажал на курок…

— Сэр?

Вздрогнув, Тревис открыл глаза. Перед ним было миловидное лицо стюардессы.

— Приготовьтесь, скоро посадка. Простите, что разбудила вас. Надо поднять все сиденья.

Тревис плохо соображал и недоуменно смотрел на нее. Сердце бешено билось, во рту была горечь. Приподнявшись, он почувствовал, как ноет каждая косточка его тела, ставшего тяжелым и непослушным.

Он видел, что стюардесса чего-то ждет от него, и попытался улыбнуться.

— Сейчас, сейчас, — наконец сообразив, пробормотал он и позволил ей поднять спинку сиденья.

— Вам плохо, сэр? — заботливо спросила стюардесса.

Тревис чувствовал, как пот струйками стекает по спине. Отчего ему так жарко? Ведь температура в салоне самолета, пожалуй, близка к нулю.

— Нет, нет, ничего, — поспешно ответил он.

Девушка продолжала с недоверием смотреть на него.

— Вы уверены, сэр?..

— Да, уверен.

Их глаза встретились, и стюардесса, должно быть, поняла, что ей лучше оставить в покое этого странного пассажира. Смущенно покраснев и извинившись, она быстро удалилась по проходу.