— Мне можно войти, не беспокойтесь, ведь я не буду пить ничего крепкого. И я знаю хозяина, — пояснил мальчик, открывая перед ней дверь.

Про себя же он судорожно пытался вычислить, что сможет купить на оставшиеся от выдаваемой ему на автобус и мелкие расходы еженедельной суммы. А вдруг Салли Грэм, стоявшая за стойкой, отпустит ему что-нибудь в кредит?

Брат Салли Тед был компаньоном матери Джонни, занимавшейся продажей антиквариата. Салли узнала мальчика, едва он вошел в бар. Когда же перевела взор на его спутницу, брови ее слегка поднялись.

— Здравствуй, Джонни!

— Я… Мы… Нам бы попить и чего-нибудь поесть, — решительно произнес Джонни и прибавил, смутившись: — Салли, можно тебя на минутку?

— Слушай, почему бы мне тебя не угостить? В конце концов, это же моя идея, — вступила в разговор Патриция, догадавшись о мучившей мальчика проблеме.

Он был как раз в том возрасте, когда даже намек на возможное публичное унижение, пусть самое, казалось бы, пустячное, воспринимался как катастрофа. А ей так не хотелось обидеть или заставить его почувствовать себя неловко. Но Салли тоже сразу все поняла и сказала:

— Почему бы вам сначала не найти свободный столик? Я сейчас пришлю официантку. О счете договоримся потом, — шепнула она Джонни, когда Патриция направилась к столику у окна.

Кем бы ни являлась спутница Джонни, она сногсшибательно красива, вынуждена была признать Салли. Возможно, это гостья, приехавшая навестить семью. Ведь Сильвия, кузина Джонни, кажется, вышла замуж за англичанина.

— Кэтти, — крикнула Салли одну из своих племянниц, — обслужи наших гостей!

— Мне, пожалуйста, стакан минеральной воды «Перье» с лимоном и со льдом, — сказала Патриция. — А есть я не буду.

Джонни, услышав такое, не сумел скрыть вздоха облегчения и просиял, с восторгом глядя на свою спутницу.

— Мне то же самое.

— Ну так как, — обратилась к мальчику Патриция, когда Кэтти принесла им полные стаканы. — Что же твои кузены? — Она облокотилась на стол и подперла рукой подбородок, приготовившись слушать.

Джонни был совершенно околдован. В горле застрял комок, слова никак не складывались в предложения. Мальчика охватило такое же неописуемое чувство, которое иногда возникало, когда он в лесу наблюдал за маленькими барсучатами или лисятами, играющими на траве под присмотром мамаш. Это было на редкость трогательное и завораживающее зрелище. Почему-то Патриция вызывала у него такое же чувство, хотя вряд ли он смог бы описать его словами.

Девушка виновато прикусила нижнюю губу. С ее стороны нехорошо так поступать. Ведь Джонни еще так мал и так раним. Я здесь по делу, сурово напомнила она себе, и не стоит уклоняться от избранного пути. Особенно нельзя поддаваться на…

— Должно быть, с таким ростом все твои кузены страшно увлекаются спортом, а? — улыбнулась она, прогоняя непрошеные мысли.

— Нет, не все, — серьезно ответил Джонни.

Он все еще не мог оторвать от девушки глаз. Никогда не приходилось ему видеть никого, даже отдаленно на нее похожего. Да и не могло быть никого похожего. Патриция была уникальна, чудесна, совершенна, и уж конечно, вовсе не походила на его собственных сестер-близнецов или на каких-либо других знакомых девчонок. Естественно, она старше. Правда, он не мог бы сказать насколько. Ей, должно быть, лет двадцать с чем-то.

— Нолан и Майкл — адвокаты, — сообщил он. — То есть они… — Он попытался вспомнить английское слово, точнее выражающее то, чем занимались его кузены.

Патриция сразу поняла, что он имел в виду, и кивнула.

— Ну да, я знаю — барристеры, так? Жаль, я бы предпочла, чтобы они оказались спортсменами, — призналась она, смешно наморщив нос.

— Но они и спортсмены тоже, — заверил Джонни. — Майкл играл в регби, Нолан тоже, когда учился. А Нолан еще был в оксфордской команде по гребле.

— Гребля… — Патриция с трудом скрыла улыбку, вспомнив, как во время подготовки диссертации работала вместе с двумя парнями из Оксфорда, которых на самом деле ничего, кроме гребли, не интересовало. — А ты уверен, что они такие высокие? — поддразнила она мальчика.

Джонни кивнул.

— И они, в самом деле, твои кузены?

— Думаю, троюродные, — задумчиво проговорил Джонни.

— Троюродные… Ну и ну… Может, объяснишь мне, что это значит? — спросила Патриция, подавляя протестующий внутренний голос, который язвительно осведомлялся, зачем она задает столь дурацкий вопрос, ведь у нее самой полно троюродных и четвероюродных.

— Я не совсем точно это знаю, — начал Джонни, — но, видите ли, сначала был прадедушка Артур. Он вместе с прабабушкой приехал из Чарлвилла, чтобы открыть новую адвокатскую контору здесь, в Лонгриче, потому что поссорился с отцом и братьями… Поэтому семья Стюарт здесь, в Лонгриче, как бы отделена от Стюартов, живущих в Чарлвилле, но мы все всё равно родственники. Нолан, Майкл, их сестры Мэри и Софи, а также Энтони, Питер и Берт относятся к чарлвиллской ветви. Отец Нолана, Роберт, и его брат Кеннет — оба адвокаты. Или, во всяком случае, были ими. Теперь они на пенсии. Нолан — КС, королевский советник. Дед хочет, чтобы Родни стал им тоже, но я не уверен…

— Ой, погоди-ка… — Патриция рассмеялась. — Кто такие дед и Родни? Ты меня совсем запутал…

— Тут нет ничего сложного, — заверил ее Джонни. — Вот если бы вы с ними встретились…

— Встретилась? — Синие глаза Патриции расширились от любопытства. — Это интересная мысль, но…

— Мы… Мои сестры-близнецы устраивают в конце недели вечеринку в честь своего восемнадцатилетия, — заторопился Джонни. — Отмечаться событие будет в «Хилтоне», это отель в Чарлвилле. Вы могли бы прийти и познакомиться со всеми…

— Я могла бы?.. — Патриция нахмурилась. — Джонни, это очень мило с твоей стороны, но я не думаю…

— Вы могли бы прийти как моя подруга, — почти шепотом пробормотал Джонни. — Мне разрешили… Я могу привести, кого захочу. Это было бы здорово.

Да уж, хороша подруга, ничего не скажешь, усмехнулась Патриция. Можно не сомневаться, что родителям Джонни и во сне не могла присниться такая подруга — незнакомая женщина двадцати шести лет…

Джонни ожидал ответа. В его глазах горела мольба… и надежда, и у нее не хватило духа разочаровать мальчика. К тому же разве можно упустить такой шанс?

— И я, стало быть, повстречаюсь с твоими рослыми кузенами? — медленно произнесла она, делая вид, что раздумывает.

Джонни кивнул.

— Думаешь, я бы ему понравилась, этому твоему Нолану? Ты ведь сказал, что он повыше?

— Да… гмм… — Вдруг Джонни покраснел и отвел взгляд.

— Ну-ка, ну-ка, в чем дело? — насторожилась Патриция. — Ему не нравятся рыжие?

— Нравятся, конечно, — пылко заверил ее Джонни, но вид у него стал такой несчастный, что Патриция с трудом удержалась от смеха, сообразив, в чем дело.

— Ага… ему нравятся женщины, но не такие высокие, так? — мягко осведомилась она. — Он из тех, кто предпочитает красоток величиной с креветку. Бедный парень! Ну ладно, не расстраивайся. Это не его вина, что у него дурной вкус. Стало быть, мне придется обратить внимание на Майкла, да? Вот и прекрасно. — Она ласково улыбнулась Джонни. — Когда девушка умудряется так вымахать, она, в общем, быстро привыкает быть не слишком разборчивой.

— Майкл такой хороший, — заверил ее Джонни.

— Но Нолан у вас — номер один, так? — догадалась Патриция.

Прежде чем ответить, Джонни пару минут подумал.

— С Майклом проще, он не… Нолан всегда все замечает, даже если кажется, что он ничего не видел, а потом…

— Все тебе припомнит, так? — проницательно заметила Патриция. — Наверное, любит верховодить, ему необходимо быть первым. — Она сморщила свой восхитительный носик, а губы слегка скривились в циничной усмешке. — Что-то мне подсказывает, что из них двоих я предпочла бы Майкла, и…

— Совсем не обязательно, — тут же вступился за любимого родственника мальчик. — Понимаете, Нолан очень нравится девушкам. — Джонни подумал и добавил: — Сильвия, моя кузина, которая вышла замуж за англичанина, говорит, что Нолан — воплощение настоящей мужской красоты.