Роберта внимательно посмотрела на лица девушек, такие похожие и такие разные. Лицо первой, которое привлекло внимание Клемента в аукционном зале, светилось счастьем, но почему-то порождало у Роберты печальные предчувствия. За что ослепительную красавицу изгнали на чердак пылиться и покрываться паутиной? Должно быть, что-то или кто-то погасил сияние этих фиалковых глаз. И Роберте показалось, что это как-то связано с дерзкой улыбкой ее сестры…

— Не беспокойся, если завтра я появлюсь позже обычного, — сказала Роберта, целуя отца на прощание. — Клемент везет меня куда-то в Типперэри.

— Просто как в романе, — откликнулся удивленный Ричард Бринсли. — Я-то думал, у вас с ним война не на жизнь, а на смерть. А что в Типперэри?

— Красавицы сестры с портрета, кажется, оттуда родом, из какого-то тамошнего поместья. Клемент надеется разузнать что-нибудь о моделях и о художнике.

— Хотел бы я поехать с вами. — Ричард хмыкнул. — Только ведь Клемент не захочет, чтобы я вам мешал.

— У нас вовсе не свидание, — сердито сказала Роберта, сверля отца взглядом. — И кстати, ты мне не сказал, что решил насчет отдыха в маминой компании.

— Разве нет, птичка? — спросил Ричард Бринсли с самым невинным видом и улыбнулся. — Конечно, мой ответ «да». Что я, дурак, отказываться от бесплатного отдыха на море?

На следующее утро Роберта приготовилась к путешествию. Надела белый топик, голубую блузку и синюю джинсовую юбку. День обещал быть жарким, и молодая женщина обрадовалась, увидев машину, в которой приехал Клемент: это был старинный открытый «бьюик». Судя по безупречному состоянию автомобиля, «бьюик» был гордостью владельца.

— Доброе утро, — сказала Роберта, восхищенно разглядывая машину. — Какое щегольство!

Клемент перегнулся через стекло и похлопал автомобиль по капоту.

— Любовь всей моей жизни. Доброе утро, Роберта! — И нахмурился, посмотрев на молодую женщину. — Выглядите чудесно, но откуда синяки под глазами. Под цвет юбки, что ли? Плохо спалось ночью?

— Да нет. — Накануне Роберта долго не могла уснуть, ожидая звонка Клемента. — Просто вчера не выдержала и взялась на наших леди.

А потом, когда стемнело, отнесла портрет к себе в спальню вместо того, чтобы запереть в кладовке.

Клемент неодобрительно посмотрел на нее.

— Не следовало вам вчера работать.

Роберта пожала плечами.

— Но портрет же нужен срочно. Кроме того, ужасно хотелось увидеть второе лицо. Хотите посмотреть? Картина ждет вас на кухонном столе.

Вслед за хозяйкой Клемент прошел в кухню — и замер перед портретом. Глаза его сияли от восторга.

— Я был прав! — выдохнул он наконец. — Теперь я в этом уверен.

— Думаете, Джервас?

Клемент покачал головой, не отрывая взгляда от полотна.

— Я тут порылся в архивах, погулял по музеям. Думаю, это Джошуа Силвис. Как и Джервас, он учился живописи в Италии.

— В самом деле? — спросила Роберта с замиранием сердца.

— Он не так известен, как Джервас, — продолжал Клемент. — Не так плодовит и умер молодым. Поэтому картины Силвиса — большая редкость. А уж произведение его кисти, о которой раньше ничего не было известно, произведет сенсацию.

— Да, эта вещь наделает шуму, — удовлетворенно заметила Роберта.

— В таком случае, давайте запрем ее покрепче, — сказал Клемент.

Когда они несли полотно в кладовую, он сказал с укоризной в голосе:

— Кстати, зачем вы вчера весь день работали? Ведь вам пришлось одной потом делать обход.

— Дело того стоило, — уверила Роберта своего собеседника, решив не упоминать о том, что портрет ночевал у нее в спальне.

— Теперь наверняка сдерете с меня сверхурочные, — шутливо проворчал Клемент.

— Непременно! — Роберта смело взглянула ему в глаза. — Да, мы еще не говорили о деньгах. Вы в курсе, мистер Кларенс, что мои услуги стоят недешево?

— Заплачу, сколько скажете, — уверил ее он.

— Что ж, скажите спасибо, что я человек совестливый, — улыбнулась Роберта. — И потом, опыта у меня поменьше, чем у отца.

Клемент, откинув голову, рассмеялся.

— Вот тут я с вами не согласен. По-моему, вы работаете не хуже отца, Роберта. Во всяком случае, он бы с этим согласился.

— Но он пристрастен!

Роберта приехала на Финьюкейн-фарм полмесяца назад, собираясь лишь неделю пожить у отца. Но когда тот заболел, пришлось остаться на более долгий срок: ждать выздоровления отца и делать самые срочные заказы.

Сегодняшняя поездка была первым выходом Роберты за пределы круга «работа — поездка к отцу в больницу — сон». И когда Клемент вез ее по залитому солнцем шоссе, молодая женщина ощутила, что впервые за долгие недели начинает расслабляться.

— Я подумал, что мы можем перекусить по дороге, — сказал Клемент. — А потом уже отправимся на розыски.

— И куда же?

— Увидите. — Клемент самодовольно улыбнулся. — Вчера я был очень занят: ездил на ланч. А сегодня вы увидите результаты.

— Вы всегда вредничаете? — с ехидством осведомилась Роберта.

Клемент не отводил глаз от дороги.

— Я всего лишь пытаюсь заинтересовать вас.

— Ой, ну как в романе!

— Надо думать, ваш владелец галереи потчует вас замысловатыми головоломками. А я предпочитаю ланч в пабе и таинственное путешествие.

Затея Клемента имела успех. Даже без соблазнительного обещания Роберта наслаждалась поездкой. Клемент не гнал, а словно специально ехал с такой скоростью, чтобы Роберта могла как следует разглядеть незнакомые места — поля, фермы и очертания холмов на горизонте. Кевин же, выбираясь за город, всегда изо всех сил давил на газ, считая само путешествие потерей времени.

Свернув с шоссе на неширокую дорогу, Клемент через несколько миль остановил машину у гостиницы в распадке между двух невысоких холмов.

— А вот теперь ланч, — сказал Клемент, паркуясь на площадке, забитой, к удивлению Роберты, разнообразным транспортом.

— Какое чудесное место! — воскликнула она, выбираясь из «бьюика». — Но народу тут… Вряд ли нам найдется место.

— Я заказал столик заранее, — просто сказал Клемент.

— Ну конечно! — засмеялась Роберта и, увидев одобрение в глазах своего спутника, спросила: — А почему вы так на меня смотрите?

— Вам следует чаще смеяться, — ответил он.

Роберта пожала плечами.

— Последнее время мне было немного не до смеха, Клемент.

— Как будто я не знаю! Жаль, я раньше не узнал, что Ричард заболел. Я бы появился на Финьюкейн-фарм совсем по-другому. И тогда, возможно, — продолжал он, покосившись на Роберту, — встретил бы более теплый прием.

— Сомневаюсь! — выпалила Роберта, проходя в шумный и полный народу бар.

Клемент прищурился и вопросительно взглянул на нее, пока их вели к столику в углу, у окна, которое выходило в садик. Но только когда им принесли напитки и оба сделали заказ, который официант записал мелом на основательных размеров доске, Клемент вернулся к ее словам.

— Так, значит, дело не в том, что я, не спросив про здоровье Дика, обрушился на вас с требованиями немедленно заняться картиной?

— Нет. — Роберта пригубила фруктового сока с содой, глядя на сидящего напротив Клемента.

Сегодня на нем была белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и льняные светлые брюки, слегка помявшиеся после поездки. И выглядел он, как всегда, безумно привлекательно. Не заметить Клемента было невозможно.

— У меня такое ощущение, будто вы навели на меня вашу лупу, — сухо произнес он. — Так скажите, почему у меня не было шанса с самого начала.

— Папа мне еще в детстве прожужжал про вас все уши, — откровенно призналась Роберта.

Клемент уставился на нее, совершенно ошеломленный.

— Но я же тогда был ребенком. Чем же не угадил вам?

— В тот единственный раз, когда мы встретились детьми, вы вели себя со мной просто ужасно.

— А, так вот в чем дело… — протянул Клемент. — Я просто робел.

— Ох, да ничего подобного! Я была прыщавой толстушкой, и вы от меня нос воротили.