— Мне кажется, на стене за девушками изображена какая-то картина, — согласилась Роберта. — К вечеру ее будет видно.

— Ну как, Ричард, наставил молодых людей на путь истинный? — спросила Глэдис, когда отец и дочерью вернулись из мастерской.

— Наша дочь сама кого хочешь наставит. Она замечательный реставратор. — Ричард поглядел на Роберту. — Только тебе ведь будет скучно сидеть тут одной все это время.

— Раз Кевин вернулся, — сказала Глэдис, — может, он заедет навестить тебя?

— Ой, вы же знаете Кевина, — беззаботно откликнулась Роберта. — Скорее он будет ждать, что я проведаю его. Но он собирается приехать на аукцион.

— Ты сказала ему про Силвиса? — удивился Ричард.

— Конечно нет. Просто намекнула, что его ждет сюрприз. Подумала, что это пойдет Клементу на пользу.

— Ого! Легок на помине! — усмехнулся Ричард, увидев на аллее знакомый автомобиль.

— Я сварю кофе, — быстро предложила Глэдис.

— Мама, а я думала, вы торопитесь… — Роберта осеклась, потом засмеялась.

— У меня найдется пять минут, чтобы познакомиться со знаменитым Клементом Кларенсом, — ответила ей мать.

Роберта вышла из дому, чтобы перехватить гостя, который направился в мастерскую.

— Эй, пошли пить кофе! — крикнула она.

— Привет! Извини, что не вовремя. Я подумал, что твои родители уже уехали. — Клемент, подходя к Роберте, улыбнулся. — Я тут мимо проезжал, дай, думаю, зайду…

— Понятно. Соскучился без Мэган, — рассмеялась Роберта. — Пойдем, я познакомлю тебя с моей мамой.

Глэдис Бринсли так же, как и Эдна Риордан, пала жертвой обаяния младшего Кларенса. Клемент, который вырос среди сестер, общался с Глэдис так же непринужденно, как с Ричардом, и завоевал ее сердце, пообещав не спускать глаз с Роберты во время отсутствия родителей.

— Я сказал ей, что готов остаться и спать на диване в гостиной. Но, увы, она отвергла мои притязания, — со скорбным видом произнес Клемент.

— Лично я, — быстро сказал Ричард, — лично я полагаю, что это неплохая идея. Место уединенное и все такое…

— Да уж точно. — И Глэдис зябко повела плечом. — Я бы не стала спать здесь одна ни за какие деньги.

— Со мной все будет в порядке, — твердо сказала Роберта. — Если мне станет страшно, я попрошу миссис О'Коннор переехать ко мне. Она в состоянии напугать до полусмерти даже баньши.

— Ну-ну, малышка, какая баньши в Финьюкейн-фарм! — рассмеялся отец.

Кажется, Глэдис не разделяла оптимизма мужа.

— Ладно, Ричард, нам пора. Я собиралась ехать не торопясь, делать частые остановки, если тебе не понравится, как я веду машину.

— Да нет, в случае чего я просто усну, — уверил ее Ричард и направился к чемоданам, однако Глэдис отрицательно покачала головой.

— Тебе не следует поднимать тяжести.

Клемент забрал чемоданы и загрузил их в багажник, пока Роберта обнимала и целовала родителей. Потом они махали вслед машине.

— Будем надеяться, все сойдет благополучно, — произнесла Роберта.

— Если что-то пойдет не так, твоя мать просто привезет Ричарда обратно, — спокойно возразил Клемент и повел молодую женщину в дом. — Она очень привлекательная леди. И гораздо моложе, чем я думал.

— Мама вышла замуж и родила меня, когда ей еще не исполнилось и двадцати. Я всеми силами старалась избежать ее судьбы, — произнесла Роберта и посмотрела на часы. — Не хотелось бы показаться грубой, но мне пора за работу… Хотя, с другой стороны, я теперь могу дольше работать по вечерам — раз мне не надо ездить в больницу.

— Ничего подобного! Давай ты будешь работать столько, сколько раньше?

— Но мне больше нечем заняться… Кстати, — добавила Роберта, — вчера вечером звонил Кевин Макдермот. Он вернулся…

— И летит к тебе на крыльях любви?

— Ни Боже мой! У меня нет времени на гостей. Но он приедет на аукцион: я намекнула ему, что будет выставлено нечто любопытное. — Роберта посмотрела на Клемента. — Надеюсь, ты не станешь меня за это ругать?

— Конечно нет. Какая разница, кто заплатит за картину? — Подойдя к двери, Клемент обернулся, его глаза вспыхнули сквозь полуопущенные ресницы. — Если честно, то я приехал пригласить тебя на обед, — сказал он и театрально вздохнул. — Но нет никакого сомнения, что в данных обстоятельствах ты откажешься от моего предложения…

— Почему это? — спросила Роберта.

— Твой возлюбленный вернулся.

— Ой, это слово не годится для Кевина, — возразила Роберта. — И вообще, почему его возвращение должно что-то менять в моей жизни?

— Тогда я заеду за тобой в восемь.

— Нет, подожди…

— Ровно в восемь, — повторил Клемент и одарил Роберту улыбкой, которая буквально озарила старую мрачноватую кухню.

Дверь за ним закрылась. И Роберта ощутила странную смесь досады и удовольствия. Нет, обед с Клементом, безусловно, лучше, чем вечер, проведенный в одиночестве на Финьюкейн-фарм!

— Я сегодня поработаю подольше, — сказала молодая женщина Лэму, — поскольку Мне не надо ехать в больницу. Но вы уезжайте как обычно.

Тот покачал головой.

— Боб пусть едет, а я останусь с вами, пока вы не закончите. Я обещал мистеру Бринсли помогать вам закрывать мастерскую. Если, конечно, мистер Клемент вам не поможет, — добавил он безо всякого энтузиазма.

— Нет, не поможет. — Роберта нахмурилась. — Но если ты останешься, как же Боб уедет?

— Пустяки. Его заберет Хелен.

После того как Боб, закончив работу, уехал в город вместе со своей подружкой, Роберта проработала еще около часа. А потом вдруг испустила крик восторга. Лэм подскочил к ней, и молодая женщина убрала с картины картонный защитный экран.

На стене, на фоне которой позировали сестры, художник изобразил не картину, как поначалу подумала Роберта, а зеркало, в котором отражалось лицо юного красавца.

— Ричард Герри, неверный возлюбленный…

Лэм присвистнул.

— Цена картины вырастет?

— Думаю, да. Отец ведь сказал, что Силвис любил оригинальничать, помнишь? А если вспомнить, чем все это кончилось… Возможно, интуиция навела художника на эту идею. — Роберта не сводила глаз с картины, откровенно радуясь появлению третьего члена любовного треугольника.

— Ну все, мисс Роберта. На сегодня хватит, давайте убираться… Не то что бы я торопился, — тут же прибавил Лэм, — но вид у вас усталый.

Роберта покачала головой.

— Еще чуть-чуть. Надо добраться до подписи — и тогда будет все на сегодня.

Полчаса напряженного труда — и Роберта добралась-таки до подписи. В точности такой, как говорил Клемент: монограмма из двух больших букв с неразборчивым росчерком.

— Готово! — торжествующе воскликнула она.

Снедаемый любопытством Лэм, перегнувшись через плечо молодой женщины, посмотрел на подпись.

— Но ее не очень хорошо видно…

— Лучше уж так, чем рисковать смыть подпись вместе с остатками лака. — Роберта, глядя на подпись с глубоким удовлетворением, сняла рабочие очки и кепку. — Да, вот теперь все. Спасибо, что задержался, Лэм. Не отнесешь портрет в дом? Позже заедет Клемент и наверняка захочет взглянуть на мои открытия. Он мне поможет потом отнести картину в кладовую.

— Как скажете.

Лэм не произнес больше ни слова, пока они убирались. И Роберта начала думать, что Клемент прав относительно чувств, испытываемых молодым человеком по отношению к ней. Закрывая дверь на ключ, она подавила глубокий вздох. Не хватало лишь ассистента, страдающего от неразделенной любви!

— Ну, я поехал, — сказал Лэм, положив портрет на кухонный стол. — Спокойной ночи, Роберта.

— Спасибо, Лэм. До завтра.

Когда позвонила Глэдис Бринсли — сказать, что они с Ричардом благополучно добрались до Дроэды, Роберта горячо поблагодарила мать, а потом попросила к телефону отца, чтобы рассказать про отражение в зеркале.

— И еще я добралась до подписи. Это Силвис!

— Я так и понял, едва посмотрев на картину, птичка. Находка Клемента произведет фурор… Но будь осторожна, — добавил отец.