— Да я столько всего умного говорю, что и за год не разгадаю, — надулся Суслик. — Чего молчишь?

— Начнём, — внезапно встал Хома. — Сделаем по-твоему! Пошли сначала на свалку.

Заинтересованный Суслик послушно последовал за ним. И хотя он не знал, в чём дело, уж очень подкупало, что Хома признал его верх. Прекрасные слова «сделаем по-твоему!» неземной музыкой звучали в его ушах.

Набрали они на дальней свалке, возле деревни, целые охапки рваных жёлтых газет.

— Теперь Барсука проведаем, — загадочно подмигнул Хома.

— А если его дома нет?

— На это и надеюсь, — озабоченно пробормотал Хома.

— Не нравятся мне его когти, — приотстал лучший друг.

— Сам предлагал, а сейчас на попятную?

— Да что я предлагал? Что?

— Сор в избу, ну, в нору, вносить.

— Разве? — оторопел Суслик. — Я так сказал?

— Не совсем так, а сказал.

— Значит, моя мысль? Моя?

— Ну, твоя, — с неохотой признал Хома.

— Так что же мы медлим? — заторопился Суслик. — А для чего я сказал — сор внести? — небрежно спросил он.

— Чтоб оттуда Барсука вынесло!

Конечно, им здорово повезло, что Барсука дома не оказалось. Нашвыряли они ему в нору газет и убежали.

Вернулся Барсук, схватился за голову и — тоже убежал!

Не стал он газеты читать. Наверно, не понравились. А возможно, тоже читать не умел. Да к тому же в них раньше селёдку заворачивали.

Словом, вынудили его уйти Хома и Суслик.

Потом уж они узнали, что таким способом молодые, небольшие лисы барсуков из нор выживают. Нашвыряют туда мусору, и барсуки враз уходят. Чистюли какие!

До чего же Заяц доволен был, когда вновь свою нору занял! И опять, неразумный, уборку затеял. Немыслимую.

— Ты не очень-то убирай, — тревожно посоветовал ему Суслик, — а не то Барсук опять нору отберёт.

К счастью, Барсук себе новую нору выкопал. Чистую. И быстро как! Ещё бы, такими изогнутыми когтищами!

А ведь мог бы давно это сделать, никого не обижая.

Нашёл Хома весною в роще, под старыми листьями, красный лоскут. Возможно, это детская косыночка была. А возможно, и флажок, оставшийся от давней облавы.

Привязал его Хома к берёзовой палке, узел зубами затянул. Кому флажок, а Хоме — целое знамя!

Хороший флаг. Красивый. Яркий.

Поначалу Хома собирался его просто у себя в норе поставить. Для красоты. Над норой же не поставишь. Зачем всем на свете показывать, где он живёт? Пусть в норе красуется — на зависть Суслику. Так он подумал, когда флаг сделал.

Но кто же знал, что с этим флагом такое начнётся, что ахнешь!

Понёс он его домой.

Лиса увидала, ахнула — и дёру. Только пятки замелькали!

А Волк увидал — и подавно бежать. Драпал без оглядки. Волки, как и лисы, жутко боятся красных флажков. Это у них наследственное. Как увидят, думают: всё, облава!

Тут-то Хома и понял, какая удача ему привалила. Нежданно-негаданно.

А раз так, решил Хома никогда с флагом не расставаться. Ни днём, ни ночью.

И входить с ним в нору удобно. Свернул и вошёл. Дома развернул, поставил. Снова взял. Свернул и вышел. Нет, правда, удобный флаг.

Такая распрекрасная жизнь наступила! Все хищники теперь Хому боялись. И Лиса, и Волк, и даже Коршун почему-то.

Никто его и тронуть не смел, когда он с флагом выходил.

Чуть какая опасность, тряхнёт древком — вспыхнет над ним знамя! Иди, куда угодно. Не трусь. Никто не подступится!

Лучший друг Суслик и то сперва подойти к Хоме не решался. Уж очень вид у него был неприступный.

Лиса прямо с ума сходила от бессильной ярости. Наверно, опасалась, что вдруг за Хомой, откуда ни возьмись, бесчисленные колонны дружных хомяков-заступников выйдут.

Один только Медведь не боялся. Он как-то мимоходом спросил:

— А что, праздник сегодня?

И дальше потопал, не дожидаясь ответа.

Да и что ему ответишь? У Хомы теперь каждый день праздник. При флаге-то.

Приятно так ходить — безопасно. Вот только держать его устаёшь в вытянутой лапе. От непривычки.

В конце концов приноровился его Хома носить. С флагом — на луг за зёрнами, с флагом — в рощу за орехами, с флагом — на Дальнее поле за горохом. Даже к Суслику в гости с флагом ходил. Настолько привык.

И главное, не зазнавался. Понимал, что все обиженные и слабосильные на него смотрят. Надеются на него. И гордятся им. Такой маленький, а такой видный. Отовсюду.

Ни разу он флаг не уронил. И своё достоинство — тоже. Кого только из беды не выручал!..

Однажды Зайца от Лисы отстоял, с маху огрев её древком по хвосту.

Как она улепётывала, ошалело мотая хвостом! Можно подумать, она его остудить хотела.

Что значит флаг — горячего красного цвета!

— Знаменосец ты наш, — всхлипывал на радостях Заяц, — спаситель!

И тут Хома не возгордился.

— Так бы любой поступил, — скромно ответил он.

— Но не я, — честно сказал Заяц.

— Да ты подержи флаг, — настойчиво предлагал Хома, — подержи.

Заяц трепетно взял.

— Ну? — ободряюще улыбнулся Хома. — Чуешь силу сейчас * трусоух?

— Чую! — неожиданно басом рявкнул Заяц-толстун и гордо махнул флагом. — А ну, где эта рыжая?

Хома, конечно, флаг забрал. А не то Зайца нипочём не удержишь. Будет весь день за Лисой гоняться.

Эх! Какие времена наступили! Живи, как в сказке!

Со всех сторон к Хоме мелкие зверьки стекались — под его знамя. Настоящий защитник. Около него безбоязненно паслись и кормились. Вместе с ним, под флагом, к ручью ходили пить и купаться. Все осмелели и воспрянули духом.

Но всему хорошему, увы, приходит конец. Рано или поздно.

Это и случилось однажды утром. Поздней осенью.

Выбрался из норы Хома. И привычно, с флагом, в рощу пошёл.

Внезапно дождь зарядил. Промок Хома насквозь, пока через луг к орешнику добирался.

Смотрит, из кустов поодаль Лиса выходит.

Тряхнул Хома древком, чтобы флагом запугать. Думал, Лиса вмиг скроется. Нет, прямо на него бежит.

Стоит Хома, удивляется её прыти. Никак не поймёт, почему она осмелела. Он же с флагом!

Глянул вверх. Но что это? Как ни берёг его Хома, полинял, потускнел флаг с той весны. Солнцем его палило, ветром трепало, дождём мочило. Не замечал Хома, как флаг выцветает. А сейчас и вовсе белесым стал. Боязливо повис, как мокрая тряпка.

— Сдаёшься? — злорадно кричит лиса.

Запустил Хома этим трусливым флагом в неё со страху — и бежать.

Без флага убегать гораздо легче. Только поэтому, видать, и спасся.

Суслик вечером так ему и сказал:

— С флагом бы не удрал!

Ничего он, Суслик, не понимает. Если бы Хома с прежним, настоящим, флагом был, то не он бы, а Лиса от него удрала.

Что ни говори, а красный флаг — это Флаг. Большая сила. С ним любой трусоух смелым становится!

Как известно, Хома и Суслик уже плавали вниз по ручью. Дважды. Сначала на детской надувной лодочке, затем на камышовом плоту.

— Вот бы посмотреть, откуда ручей вытекает, — размечтался как-то Хома. — Ни разу мы вверх по ручью не плавали! Даже странно.

— Зато внизу побывали, — гордился Суслик.

— Вниз плыть легко, вверх — трудно, — подчеркнул Хома.

— Интересно, почему так? — оживился лентяй Суслик.

— Вверх сам себя тащишь, а вниз сам по себе падаешь, — подбоченясь, изрёк Хома. — Вот, допустим, ты падаешь с дерева. Ну?

— Я с дерева не падал, — возразил Суслик.

— А с головою у тебя так, будто с дерева упал.

— Да не падал я с дерева! — горячо повторил Суслик. — Я всегда с дерева слезал.