На расстоянии ровно в тысячу три мили от этого театра военных действий восседала в небольшом служебном кабинете, не имеющем ни единого окна, некая дама. Обстановка кабинета состояла из письменного стола, двух простых, лишенных обивки стульев: один помещался за столом, и именно на нем расположилась дама, а другой - напротив стола. Оба стула ничуть не отличались друг от друга степенью комфорта. На двери была надежным образом закреплена мишень для игры в дартс. Поверхность мишени несла на себе следы частого и совершенно немилосердного использования. Применяли ее, видимо, как по прямому назначению, то есть для игры по всем правилам - “кольцо удвоения” покрывали обильные следы дротиков, - так и для удовлетворения самых различных прочих потребностей. В настоящий момент в центре мишени красовался хорошенько обработанный метательными инструментами портрет мужчины с крупным, холеным, округлой формы лицом и столь серьезными усами, что их внушительные размеры невольно вызывали опасение, как бы эти усы не соскочили с физиономии своего хозяина и не пустились, подобно гоголевскому носу, искать счастья где-то на стороне и совершенно самостоятельно. Глаза у портрета отсутствовали; лишь пятна искореженной дротиками пробки могли бы напомнить постороннему зрителю о том, в каких местах находились когда-то органы зрения сего солидного господина. Изо рта, когда-то улыбавшегося, но теперь окончательно потерявшего всякую форму, из самого угла его, подобно хорошей сигаре, торчал очередной дротик.

За столом сидела Жанель Баррет собственной персоной. Стол ее, как и всегда, был идеально чист и блестел; сейчас на нем дозволялось обитать лишь компьютерному терминалу и единственному листку бумаги. Совсем другое зрелище представлял собой пол кабинета с хаотично нагроможденными кипами бумаги, магнитными лентами, дискетами, кассетами и прочими канцелярскими принадлежностями. В общем, обстановка ясно давала понять, в какой именно манере хозяин кабинета предпочитает складировать деловые бумаги: свалить все прямо на пол, откуда уже ни единый листок не сможет упасть. Некоторые из стопок (большей частью те, что непосредственно прислонились к стене) были совершенно ровненькими и могли похвастаться прямо-таки военной выправкой и организованностью; однако многие соседи их делали все возможное, дабы нагнать на окружающих страху: с самым свирепым видом клонились они кто вправо, кто влево, а кто прямо вперед.

Что касается самой Жанель, то в данную минуту она, похоже, придерживалась точно такой же жизненной позиции. Госпожа Баррет тяжело оперлась на локти, низко наклонившись над тем самым единственным листком бумаги, что покоился на столе, и сверлила его глазами, одновременно вполуха слушая раздающееся из компьютера бормотание переговоров одной из боевых групп, посланных на перехват вражеского десанта.

“…Давайте-ка теперь поосторожнее…”

“…Босс будет отнюдь не в восторге, если мы вернемся, не захватив никакого барахлишка…”

Жанель слегка улыбнулась - плутовато и криво, одной стороной рта, затем оторвала взгляд от бумаги и покачала головой из стороны в сторону - особым, заранее условленным образом, такой сигнал вызывал на связь ее секретаря.

- Джоэл?

- Да, босс?

- Это пятую группу мы сейчас пеленговали?

- Именно ее. Они в Триполи.

- Дай-ка мне восьмую. Где они сейчас?

- Все еще ощипывают того самого гуся, босс. Где-то над Средиземным морем.

- А где третья?

- В Равенне.

Улыбка Баррет сделалась еще более хитрой.

- Итак, злодей возвращается на место преступления, - вполголоса произнесла Жанель.

- Полковник Лоренц бывал там со своей группой и раньше?

- Нет, не с группой, - ответила Жанель и возвела свою ухмылку в наивысшую степень плутоватости. - Ладно, это не важно.

Из компьютера раздалось потрескивание, и некий женский голос произнес: “Я тут. Торчу за этой гигантской сиськой, босс”. - “Это же мавзолей, никчемная ты личность! Темнота, некультурная. Может, ты ни разу в жизни не видела мавзолея?”

- Очень тактичная светская беседа, как и всегда, - пробормотала Жанель, высоко вскидывая брови.

- Что вы говорите, босс?

- Да нет, ничего, Джоэл.

Устройство связи с секретарем наполнилось непроницаемой тишиной, что наверняка предполагало его поднятые в немом вопросе брови. А также серьезное подозрение, что под подобными репликами кроется гораздо больше, чем просто “ничего”. Жанель перевела взгляд на мишень, висящую на двери, затем снова обратилась к пресловутому бумажному листку и, взяв его в руки, поднесла почти к самому носу.

В листке значилось:

“Кому: Баррет Жанель, командиру базы Икс-команды “Ирил М’Гаун”.

Отправитель: Кении Деннис, старший командующий, штаб-квартира Икс-команды.

С настоящего момента Вы назначаетесь региональным командующим Икс-команды на территории Южной Европы и Северной Африки. Документы, подтверждающие Ваши полномочия, а также необходимые Вам секретные коды прибудут со специальным курьером”.

Что ж, прочитать все это было весьма приятно. В первый раз. Неделю назад, когда сия бумага впервые легла на стол Жанель Баррет, она радостно улыбнулась.

Вот уже второй год, а точнее, ровно тринадцать месяцев, Жанель является командиром этой базы, “Ирил М’Гаун”. И положа руку на сердце она ни за что не назвала бы подобный пост синекурой. Кое-где в другом месте командование базой, может быть, и доставляет некоторое удовольствие, но только не здесь. Единственные дары природы, окружающие ее нынешнее жилище, - это скалы да песок. Или, если уж вам очень хочется отыскать какое-нибудь разнообразие, - песок и скалы. Да уж, Марокко - воистину заноза в сердце.

А что сложного в том, чтобы соорудить новую базу? Подыщи на земном шаре местечко, которое нисколько не интересует ни аборигенов, ни звездных пришельцев (или по крайней мере сделай вывод о никчемности данной местности, исходя из своих собственных данных), вырой там большую глубокую яму (ну, или, пожалуй, несколько таких ям) и преспокойно строй свою базу. Потом нашпигуй ее парой сотен совершенно одержимых, свихнувшихся на своих открытиях ученых да еще (вот с этим народом как раз наиболее скверно иметь дело) таким же примерно количеством пилотов и солдат.

А потом сиди себе спокойненько да поплевывай в потолок.

Если проследить за действиями предыдущего командира базы “Ирил М’Гаун”, никаких отклонений от вышеописанной стратегии при всем желании не разыщешь. У Жанель просто в голове не укладывалось, как человек, дослужившийся в Икс-команде до столь высокого звания, мог вообразить, будто секретная военная база - это такое заведение, которое будет без всяких хлопот процветать, в то время как сам командир не обращает на него никакого внимания и даже не заботится о финансовых вливаниях. Предшественник госпожи Баррет довел базу до того, что на ней решительно все оказалось в острейшем дефиците. Хронический дефицит личного состава, дефицит оборудования и даже - ну можно ли такое вообразить? - дефицит продовольствия! Мозг Жанель долго и напряженно работал в поисках причины того, что подобная ситуация сохранялась так долго и никто не обращал на полный развал базы никакого внимания. Может, у этого горе-командира было баснословное количество высокопоставленных друзей? Или, может быть (Жанель все-таки склонялась именно к этому варианту ответа), высокие чины Икс-команды просто-напросто не переставали мучиться головной болью по поводу гораздо более серьезных проблем где-нибудь в других уголках земного шара, чтобы заметить что-то неладное? Так или иначе, “Ирил М’Гаун” продолжала катиться по наклонной плоскости ко всем чертям, и никто палец о палец не ударил… До тех самых пор, пока в Страстную пятницу террористический десант пришельцев не высадился в одной из религиозных столиц мира - городе Риме.

Воспоминание об этом конфузе Икс-команды и настоящей трагедии для человечества заставило Жанель поморщиться. “Ирил М’Гаун” была единственной базой, способной в тот день отразить вторжение. Но вторжение не только не удалось отразить. Не удалось даже хоть сколько-нибудь серьезно помешать этим убийцам. Результат - более шести сотен человеческих трупов и сплошная пустыня на месте древнейших кварталов Рима. То, что за две тысячи лет не смогли сделать ни само время, ни бесконечные толпы туристов, норовящих от каждого памятника отколупнуть по кусочку и унести в кармане в качестве сувенира, ни озабоченные лишь собственными сиюминутными благами местные жители, то и дело перестраивающие древнейшие памятники архитектуры на свой лад, инопланетный десант проделал за каких-то десять минут, превратив Колизей в кучу мусора и вдобавок (а ведь это был только “побочный эффект” их деятельности) похоронив не кого иного, как самого Папу Римского под развалинами. Сказать, что итальянское правительство, как выражаются дипломаты, было “всерьез озабочено” - значит не сказать ничего.