Восточно-Туркестанской республикой занимались и наркомат внутренних дел, и наркомат госбезопасности. Лаврентий Павлович Берия докладывал Сталину: «В случае удачи в Синьцзяне возникнет независимое от Китая дружественное СССР мусульманское социалистическое государство».

Уйгурам отправили советских военных инструкторов и оружие, хотя еще шла война и все ресурсы требовались на германском фронте. Однако независимый Синьцзян даже при советской поддержке просуществовал недолго. После капитуляции Японии в августе 1945 года китайское правительство бросило против мятежников большие силы.

Берия обратился к Сталину: «НКВД просит указаний о целесообразности дальнейшей поддержки повстанческого движения мусульман в Синьцзяне». Но стало ясно, что дело обреченное. Воевать против Чан Кайши в тот момент Сталин не мог — китайцы, как и англичане с американцами, были союзниками в войне против Германии и Японии. Советских инструкторов вывели на территорию СССР, оружие у уйгуров забрали. 12 октября 1945 года правительство Восточно-Туркестанской республики вступило в переговоры с центральным правительством Китая. 2 января 1946 года подписали мирное соглашение. Непризнанная республика перестала существовать.

Китайцы эту историю с попыткой отделить Синьцзян тоже не забыли. Но мы забежали вперед…

В ночь на 12 декабря 1936 года «Молодой маршал» Чжан Сюэлян и генерал Ян Хучэн, связанные с коммунистами, арестовали Чан Кайши и потребовали от него создать единый фронт гоминьдана и КПК и решительно действовать против Японии (см. «Проблемы Дальнего Востока», 2009, № 1). Сталин велел по каналам Коминтерна добиваться «мирного решения конфликта» и тем самым спас жизнь Чан Кайши. Этот инцидент убедил Чан Кайши в искренности СССР. И он пошел на примирение с коммунистами. В качестве ответного жеста отпустили его сына Цзян Цзинго.

13 июня 1937 года советский полпред Дмитрий Васильевич Богомолов писал в НКИД: «Японцы в ближайшее время не рискнут ни на какую новую большую авантюру к югу от Великой Стены… К большой войне в Китае японцы не готовы».

Полпред ошибся. 7 июля война началась.

Японские войска развернули наступление, намереваясь полностью оккупировать Китай. Чан Кайши сразу попросил военной помощи у Советского Союза. Предложил забыть прежние распри и объединиться против общего врага. На сей раз Сталин откликнулся немедленно.

Еще до заключения договора, 29 июля 1937 года, на политбюро приняли решение отправить в Китай двести самолетов и двести танков, а также обучать в СССР китайских летчиков и танкистов. Чан Кайши предлагал подписать договор о взаимной помощи. Сталин не хотел напрямую втягиваться в войну, поэтому 21 августа 1937 года полпред Дмитрий Богомолов и министр иностранных дел Ван Чжунгуй в Нанкине подписали более скромный договор о ненападении (см. «Новая и новейшая история», 1999, № 6).

Полпред от имени правительства огласил секретную декларацию: «Советский Союз не заключит какого-либо договора о ненападении с Японией до того времени, пока нормальные отношения Китайской Республики и Японии не будут формально восстановлены». (Заметим, что это обещание не помешало Сталину 13 апреля 1941 года подписать договор о нейтралитете с Японией…) Китайский министр в ответ обещал, что Китай «не заключит какого-либо договора с третьей державой о так называемых совместных действиях против коммунизма, который практически направлен против СССР».

Сталин предложил ввести договор в действие немедленно, без ратификации. Почему-то он остался недоволен Богомоловым. В сентябре полпреда отозвали. 18 ноября 1937 года приехавшему в Москву китайскому генералу Ян Цзе Сталин сказал: «Я хочу, чтобы Чан Кайши понял, мы имели от Богомолова неправильную информацию… Мы вызвали Богомолова и спрашиваем, кто ты такой? Оказывается, он троцкист. Плохих информаторов, и послов в том числе, мы арестовываем».

В наркомате приготовили записку для Молотова: «Бывший посол в Китае предатель Богомолов как накануне, так и после начала войны всячески старался дезинформировать правительство СССР… Однако несмотря на вредительство Богомолова, наше правительство правильно оценило события 7 июля и сделало дальнейший шаг в направлении улучшения отношений СССР и Китая».

Дмитрия Богомолова расстреляли в мае 1938 года. Оставшимся в советском полпредстве временным поверенным в делах Сталин тоже был недоволен. Бросил в раздражении: «Река Янцзы у вас глубокая? Может, утопить его в ней?»

В Китай вновь стали прибывать советские военные специалисты. Некоторые из них уже приезжали в Китай в 1920-е годы.

Гражданская война между компартией и гоминьданом приостановилась. 22 сентября 1937 года появилось обращение ЦК КПК к народу с призывом создать единый национальный фронт для сопротивления агрессии. Чан Кайши, в свою очередь, прекратил преследовать коммунистов. 23 сентября он согласился на легализацию партии и Красной армии. Мао Цзэдун получил из Москвы указание признать центральное правительство и передать под командование Чан Кайши Красную армию для совместной борьбы против Японии. В сентябре 1937 года коммунистическая партия Китая и центральное правительство подписали соглашение о совместных действиях против оккупантов. Но даже сообща они с трудом противостояли наступавшей японской армии.

Чан Кайши рассчитывал, что его спасение — в огромных просторах Китая: японцам не по силам оккупировать всю страну. Но 7 июля 1937 года Япония начала полномасштабную войну против Китая. Вскоре японцы взяли Пекин. В августе под Шанхаем разбили семьдесят три из ста восьмидесяти китайских дивизий.

26 ноября 1937 года Чан Кайши отправил Сталину телеграмму с просьбой перебросить в Китай Красную армию для совместной борьбы против японцев. Отправлять войска и вступать в прямое военное столкновение с японцами Сталин не хотел. Но ему важно было не допустить капитуляции Китая, заставить Чан Кайши продолжить сопротивление, чтобы у японцев руки были связаны.

После катастрофы в Нанкине Чан Кайши запросил дополнительной помощи.

17 января 1938 года в Москву прибыл председатель законодательного юаня (парламента) Сунь Фо, доверенное лицо Чан Кайши. Полтора месяца с истинно восточной невозмутимостью и спокойствием он ожидал приема у Сталина и все-таки добился своего. Он потом рассказывал послу в Великобритании Ивану Михайловичу Майскому, как это произошло:

«Мне сообщили, что я увижу вашего лидера в определенный день, но не назвали точного времени. Я приготовился. Сижу в посольстве и жду. Наступает вечер — восемь часов, девять часов, десять часов, одиннадцать часов… Ничего!.. Несколько разочарованный я решил лечь спать. Разделся, залез в постель. Вдруг без четверти двенадцать за мной приезжают:

— Пожалуйста, вас ждут!

Я вскочил, оделся и поехал. Вместе со Сталиным были Молотов и Ворошилов. Под конец пришли еще Микоян и Ежов. Беседа наша продолжалась с двенадцати ночи до половины шестого утра. И тут все было решено».

Сталин сказал, что вступление Советского Союза в войну с Японией невозможно, но он поможет Китаю оружием. 1 марта 1938 года было подписано соглашение о выделении кредита на покупку советского оружия на пятьдесят миллионов долларов.

10 мая Сталин и Ворошилов подписали телеграмму, адресованную Чан Кайши:

«Мы вполне понимаем тяжелое валютно-финансовое положение Китая и учитываем его. Поэтому мы и не требуем от Китая в виде уплаты за вооружение ни золота, ни иностранной валюты. Но мы бы хотели получить от Китая такие товары, как чай, шерсть, кожу, олово, вольфрам и т. д.

Мы знаем наверняка, что товары такого рода Китай мог бы поставить Советскому Союзу без ущерба для народного хозяйства и обороны Китая».

Сталин выделил Китаю кредиты на льготных условиях, оружие и боевую технику. За два года, с октября 1937 года по сентябрь 1939 года, Советский Союз поставил Китаю около тысячи самолетов, восемьдесят танков, тысячу триста орудий, свыше четырнадцати тысяч пулеметов, пятьдесят тысяч винтовок, боеприпасы и снаряжение в больших количествах. Это даже больше, чем получила республиканская Испания. Военные грузы везли автотранспортом по дороге, которую специально для этого проложили через Синьцзян. Там же, в Синьцзяне, советские техники собирали истребители и другую боевую технику для китайской армии.