— Еще как суждено, поверь! — хрипло возразил он и, стремительно нагнувшись, схватил первое попавшееся пирожное. Без дальнейших раздумий откусил сразу половину, а вторую бросил мявшемуся в нескольких шагах Косте.

— Угощайся!

Бледный как полотно Костя торопливо запихнул остаток пирожного в рот. Его круглые глаза стали как будто еще круглее.

Влад толком не ощутил вкуса сладкого лакомства, адреналин бурлил в крови, грудь тяжело вздымалась, но страха парень не испытывал — только слепую ненависть.

— Ах, вот как… — небрежно протянул Николя, неторопливо поднимаясь. — Ты считаешь себя особенно умным?

— Разумеется! — выдохнул Влад, презрительно кривя губы в тщетной попытке изобразить полноценную улыбку. — Я и есть умный!

Выпрямившись, Николя мгновение разглядывал смельчака, потом недобро усмехнулся и резко хлестнул кнутом. Кончик плетки ударил Влада по лицу, и правая щека вспыхнула, словно охваченная огнем. На мгновение зажмурившись, парень услышал сдавленный стон Кости. Последний попытался оттащить друга в сторону, однако вновь безуспешно. Влад, не сдвинувшись с места, провел рукой по пылающей скуле и взглянул на пальцы. Вид багрово-красных капель взвил в его душе затухающее пламя ярости с новой силой.

— Это кровь, — с усмешкой сказал Николя. — Теперь ты мой брат-близнец. У тебя останется шрам.

— Настанет день, и я исполосую твою физиономию вдоль и поперек… — прохрипел Влад и еще быстрее, чем минутой ранее, схватил со стола блюдо с овощным рагу и силой запустил им в Николя. Тарелка осела на голове стража подобно нелепой панаме, а жирная ароматная масса облепила ему лицо, волосы и кожаный жилет.

— Твою мать… — выдавил Костя, уставившись на онемевшего от злости и удивления Николя. В зале воцарилась оглушительная тишина, все, позабыв о завтраке, со страхом и любопытством, которые ощущались почти физически, наблюдали за небывалой сценой.

Костя оглянулся на Жозефа, тот в ужасе покачал головой.

— Бежим! — заорал Костя и в третий раз потянул сокурсника за локоть.

Теперь Влад покорился, и приятели в немыслимом прыжке вскочили на ближайший стол. Скидывая миски и кружки, они добрались до окна и буквально вывалились наружу. До них донеслись сердитые выкрики опомнившегося Николя и испуганные возгласы пленников.

Хотя "лететь" было невысоко, Влад умудрился разбить в кровь колени и исцарапать ладони. Впрочем, данное обстоятельство волновало его сейчас меньше всего. Рядом судорожно закашлялся Костя.

— Бежим… — просипел он, задыхаясь. — Иначе не миновать смерти под пытками! Кстати, это и был твой план побега? Гениально!

— Заткнись! — посоветовал Влад.

Они мчались, не разбирая дороги и почти ничего не видя перед собой. Где-то сзади раздавались крики.

— Мишель сказала, отсюда не выбраться, — минуту спустя напомнил Костя.

Влад недовольно оглянулся:

— Ты, главное, беги!

— А что мне остается? — огрызнулся тот.

По-видимому, скала, на которой располагалась их крепость, формой напоминала цилиндр с такой же относительно плоской вершиной и отвесными склонами, в чем беглецы вскоре убедились.

— Девчонка была права, — пробормотал Костя, рухнув на колени и прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу.

Влад на ногах удержался, хотя и не без труда. Его мутило от голода и волнения, во рту ощущался привкус горечи.

Приятели остановились у края обрыва и, глядя в разверзшуюся перед ними зияющую пропасть, мрачно гадали, сколько времени понадобится стражам на поиски.

— Укроемся за этими камнями, — отрывисто приказал Влад, кивнув в сторону внушительных валунов.

— Это нам поможет, как же! — саркастически фыркнул Костя. Потный и бледный от страха, он, тем не менее, умудрился улыбнуться, пускай и несколько вымученно.

— Можешь стоять столбом, — процедил Влад сквозь зубы. — Или есть другие варианты?

— О, нет, мозг у нас — это ты! — живо возразил Костя. — Единственная мысль, которая приходит мне в голову — это сигануть в пропасть!

— Валяй! — хмуро усмехнулся Влад.

Они распластались на земле за скальными обломками и постарались слиться с откидываемой ими тенью. Влад осторожно выглянул и сощурился, всматриваясь в громаду замка. Отсюда особняк представлялся геометрически правильной частью горной породы.

— Они не спешат, — шепнул парень с сомнением.

Костя тоже выглянул из-за камня, и взгляд его круглых карих глаз торопливо обежал округу.

— Знают, что бежать некуда, вот и не торопятся, — предположил он с легким вздохом. — Вопрос, что нам делать? Ты продумал стратегию?

— Ага, и тактику заодно, — проворчал Влад, недовольный в первую очередь собственной несдержанностью. Ну почему у него никогда не хватает выдержки сохранять хладнокровие?! Чего он добился своей безумной выходкой?

Оформить мысль в слова Влад не успел — раздался неясный шум, и высоко в небе возникло три черных пятна. Костя, перевернувшись на спину, внимательно в них всмотрелся.

— О боже… — севшим голосом протянул он. — Это все три красавца верхом на скакунах…

— Но один-то на нашей стороне, — тревожно напомнил Влад, убеждая скорее себя самого. Теперь он тоже разглядывал три точки в небе. — Может, он нас защитит?

— Как? — с досадой откликнулся Костя. — Он ведь конспирируется!

— Ладно, вставай, и бежим! — быстро скомандовал Влад, пытаясь подняться. Осуществить задуманное им было не суждено — три наездника опустились на землю буквально в нескольких шагах от беглецов, отрезав им путь к отступлению. Позади маняще зияла пропасть, и оставалось лишь последовать совету Кости и броситься с обрыва…

"Пошел он к черту, этот Николя!" — свирепо подумал Влад и выпрямился. Щека его по-прежнему горела огнем, и хотя во время короткой неудачной пробежки он о своей травме забыл, теперь та вновь дала о себе знать.

Все три палача (ладно, два) неспешно приближались к ним: Роберт — со скучающей миной, Жозеф — сосредоточенно-угрюмый, Николя — с ослепительной улыбкой на губах. Жилет он успел сменить, а лицо вымыть, однако на волосах до сих пор оставался жирный отпечаток от овощного рагу. Влад невольно усмехнулся.

— Скоро ты разучишься улыбаться, — с угрозой пообещал Николя, и ноздри его точеного носа слабо задрожали. — На тебе не останется ни одного живого места… и на твоем дружке тоже!

Костя демонстративно зевнул и принял нарочито-вальяжную позу, а Влад мысленно зааплодировал. Надо же, какие у его приятеля актерские способности!

— Ну, и бей! — с фальшивой беззаботностью предложил Влад, растягивая губы в попытке улыбнуться. — Давай, давай! Плевать я хотел!

"Я буду улыбаться, пока жив!" — пронеслась отчаянная мысль. Юноша старался справиться с дыханием — воздух словно загустел, стал вязким и горьким…

Николя выступил вперед, крепко сжимая хлыст, на губах его вновь заиграла улыбка. В лице Роберта проступило нетерпеливое возбуждение, что-то ненасытно-алчное и столь звериное, что Влад передернулся. Он всегда считал себя эгоистом до мозга костей, но при этом ни разу в жизни не испытал ничего сродни этому садистскому желанию насладиться чужой болью. "Нелюдь! — брезгливо подумал парень. — Животное… и Николя, и этот Роберт…"

— Ты знаешь, что такое наслаждение, Влад? — вдруг вкрадчиво спросил Николя, поигрывая плеткой, и от деланной мягкости его тона юношу пробрал озноб, и играть роль эдакого Джеймса Бонда стало труднее.

— Знаю, — сдавленно отозвался он и мысленно проклял себя за севший от волнения голос. Прокашлявшись, твердо и громко продолжил: — Это то, что приносит удовольствие.

— А особенное удовольствие приносит ощущение власти над другим человеком, — почти нежно произнес палач, и его зеленые раскосые глаза сверкнули адским пламенем. — Истинной власти. Когда можешь позволить себе все — и даже убить. Медленно. Неторопливо. С наслаждением.

На лбу Влада выступил ледяной пот, руки мелко задрожали. Парень не смел взглянуть на друга, но был уверен, что тот тоже едва жив от страха. Убить медленно, неторопливо, с наслаждением… Боже, боже, в какой фильм ужасов они попали?!