Девочка с грустью подумала, что, если она сбежит, никто даже не пожалеет об этом, а скоро о ней и вовсе забудут. Но куда ей бежать? Скитаться по дорогам в одиночку негоже для молоденькой девушки, даже если она умеет постоять за себя. А в чужой табор её вряд ли примут. Там не любят чужаков.

Впрочем, к цыганам её тоже не тянуло. Марика вспомнила, как однажды обрадовалась, увидев пёстрые кибитки, как бросилась к ним, точно к родным. Но её ждало разочарование. Смуглое свободолюбивое племя, среди которого она выросла, стало для неё чужим. Они будто говорили на разных языках. Образование и воспитание сделали своё дело. Марика рассталась с прежней жизнью, но так и не нашла места в новой.

В глубине души девочка понимала, что так не может продолжаться вечно, когда-нибудь страница в книге её судьбы перевернётся, и всё будет по-новому, но прежде ей надо получить знак свыше. Как учила её старая цыганка Варга, всякая перемена должна быть отмечена велением духов. Пока что духи молчали, видимо, время ещё не пришло.

Марика вернулась в свою комнату, наспех надела лёгкое полотняное платье и сандалии и поспешила прочь, не дожидаясь, когда к ней явится парикмахер и модистка. Чтобы не привлекать внимания, она свернула к чёрному входу, но не прошла и половины коридора, как столкнулась с гувернанткой. Увидев воспитанницу, классная дама воскликнула:

- Наконец-то я вас нашла! Где вы ходите? Сейчас к вам должен прийти парикмахер. Возвращайтесь к себе. Времени осталось в обрез, а вы ещё не одеты.

- Вам кажется, я бегаю нагишом? - усмехнулась Марика.

- Шутки сейчас неуместны. На вашем месте я бы поторопилась.

- Удивительно, отчего все лучше меня знают, что нужно делать на моём месте? Я сама хочу решать за себя. И вообще оставьте меня в покое! - воскликнула Марика и побежала прочь.

Она свернула в боковой коридор, пронеслась через проходную комнату и оказалась в небольшом кабинете, окна которого выходили в сад. Дальше бежать было некуда. Гневные окрики гувернантки стихли где-то позади, но это вовсе не означало, что та оставила попытки найти свою воспитанницу. Марика огляделась. Можно было спрятаться в шкафу, но кто знает, как долго придётся там сидеть.

Девочка подбежала к окну, отодвинула шпингалет и распахнула створки. Ветерок, ворвавшись в комнату, надул занавеску парусом. Марика, не задумываясь, перемахнула через подоконник, ловко повисла на руках и спрыгнула вниз. Прячась в зарослях жасмина, чтобы её не заметили со стороны двора, она обогнула замок и бросилась в парк.

Марика неслась так, словно за ней гнались волки. Ветер дул ей в лицо, давая ощущение свободы. Несколько раз девочка переходила на шаг, чтобы передохнуть, а затем продолжала бег. Когда ухоженная часть парка осталась позади, она перевела дух и задумалась: чего ради она сбежала? Какой леший дёрнул её дразнить мадам Стилет? Теперь дома обозлятся пуще прежнего. Впрочем, бесполезно сожалеть о том, чего не изменить. Возвращаться не хотелось, и Марика продолжала идти в глубь парка.

Чем дальше она уходила от замка, тем меньше становилось тропинок. Эту часть парка не облагораживали и не убирали, и она больше походила на лес. Погружённая в невесёлые мысли, Марика не заметила, как забрела в непролазную чащобу. Поваленные деревья преграждали путь. Со всех сторон девочку окружал бурелом. Люди старались обходить эти места стороной. Поговаривали, что где-то в лесу, в самой чаще, находится заколдованный замок.

Старожилы помнили, что в былые времена заброшенный замок принадлежал герцогине, а тот, в котором она жила сейчас, - её отцу. После всех злоключений герцогиня хотела вычеркнуть колдовское прошлое из своей памяти, поэтому, вновь вернувшись в свои владения, сменила всех слуг и перебралась в замок умершего к тому времени родителя.

Марика считала рассказы о заброшенном замке выдумкой, поэтому, увидев в чаще выщербленную зубчатую стену, не поверила своим глазам.

Возле крепостной стены буйствовали заросли сирени. Высокие, двухметровые кусты были щедро усыпаны лиловыми и белыми цветами. В воздухе витал нежный аромат, который хотелось вдыхать и пить, как целебный напиток. Марика нагнула ветку и втянула носом дурманящий сладкий запах, а потом поискала глазами цветок с пятью лепестками. В детстве она часто гадала «на пятёрочку»: кто съест цветок-пятилистник, тому счастье будет. Наконец она увидела то, что искала. На вкус цветок был чуть горьковатым.

Марика отпустила ветку и тут заметила скрытую за сиренью железную калитку.

«Ну и ну! Может, это и есть моё счастье? » - подумала девочка и стала пробираться сквозь густо разросшиеся ветки. Она толкнула калитку, ржавые петли из­дали противный скрежет. Марика проскользнула через тайный вход, и её взору предстал заброшенный замок. Казалось, призраки прошлого бродили по его пус­тынным коридорам, а стены хранили не одну страшную тайну.

Девочка, затаив дыхание, смотрела на возникшую наяву легенду. Она слышала о чёрном замке, но не думала, что он существует на самом деле. Сюда давно не ступала нога человека. Между булыжниками брусчатки густо зеленела трава. Клумбы сплошь заросли лебедой и осотом. Парадная дверь была наглухо заколочена. В каменных вазонах на полуразвалившейся лестнице вместо цветов буйствовал чертополох. Дикий виноград и плющ почти полностью скрыли окна, отчего стена фасада казалась глухой. Надо всем возвышалась обуглившаяся башня с часами. Покорёженные стрелки курантов проржавели.

Чёрный ход оказался запертым. Марика вскарабкалась на подоконник. Сквозь мутное стекло комната почти не просматривалась. Девочка толкнула оконную створку в тщетной надежде, что она отворится, но защёлка не поддалась. Здесь не желали видеть гостей. Однако недаром говорят: запретный плод сладок. Так долго подавляемый бунтарский дух Марики вырвался на свободу.

Девочка что было сил ударила каблуком по деревянной раме. Раздался звон осыпающихся осколков. Из помещения пахнуло сыростью и затхлостью. Зев оконного проёма ощерился зубьями битого стекла. Сбив с оконной рамы острые осколки, чтобы не пораниться, Марика пролезла внутрь, спрыгнула на пол и оказалась в просторном зале.

Должно быть, когда-то он был красивым и торжественным. Здесь проходили балы и приёмы, но теперь зал будто съёжился под многолетним слоем пыли. На улице стоял ясный, солнечный день, а в помещении царил полумрак. Несмотря на то что по обеим сторонам тянулись огромные окна, свет едва проникал сквозь давно не мытые стёкла. Лихой солнечный луч заглянул в разбитое окно и загрустил. С тусклых подвесок богатой хрустальной люстры гирляндами свисала лохматая от пыли паутина.

Воздух был спёртым, стоял неприятный запах плесени, как обычно бывает в помещении, где давно не живут. Марика сделала несколько шагов и поразилась густой, непроницаемой тишине. Неожиданно девочка в страхе остановилась. У дальней стены зала шевельнулась тень. Постояв несколько мгновений, Марика шагнула вперёд и снова боковым зрением уловила, как вокруг ожили бестелесные призраки.

Призвав всё своё мужество, девочка пошла прямо на привидение и рассмеялась. Под слоем паутины она сразу не заметила, что окна перемежаются с потерявшими блеск зеркалами, в которых её собственное отражение выглядело, как привидение.

Смех прозвучал странно и чужеродно в этом таинственном царстве безмолвия, но звук живого голоса вселил в девочку спокойствие и уверенность. Марика осмелела. Даже если здесь и обитают призраки, то вряд ли они появляются средь бела дня, решила она. Сбросив страх, девочка отправилась исследовать запретные места.

В торце зала висела большая картина в вычурной лепной раме. Марика как могла смахнула паутину и увидела портрет молодой Агнессы. За прошедшие годы герцогиня изменилась, но не только потому, что стала старше. Жёсткий и надменный взгляд женщины на портрете говорил о том, что его обладательница не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Марика поспешно отвернулась. Девочка знала герцогиню совсем другой. Не удивительно, что Агнесса не хотела вспоминать о своём прошлом.