Когда Юлиана проснулась, Блейка рядом не было. Она увидела, что лежит нагая поверх одеяла. Картина в стиле декаданса! Волосы разметались по подушке, губы опухли, грудь и бедра были в мелких синяках.

- Мне можно попробовать извиниться? Или ты сразу потребуешь развода?

Юлиана резко подскочила на постели и повернулась в сторону голоса Блейка.

Он сидел голый на подоконнике, спиной к ней, притянув к груди колени.

Юлиана проглотила подступивший к горлу комок.

- Почему… С чего ты взял?

Он медленно повернулся, и их взгляды встретились. В его глазах было столько муки и мольбы, словно он не переспал с собственной женой, а совершил какое-то страшное преступление. Положим, он временами был несколько резок и даже груб и, казалось, стремился за ночь взять все, от чего отказывался все десять предыдущих месяцев. Но она не чувствовала себя жертвой - напротив, едва ощутимая боль лишь еще больше возбуждала ее. Никогда в жизни ей не было так хорошо. При воспоминании об ощущениях прошлой ночи губы ее вдруг стали сухими, и она облизнула их.

Блейк в удивлении уставился на нее.

- Судя по твоей реакции, можно подумать, что тебе понравилось то, что я сделал с тобой ночью?

Юлиана вспыхнула. Конечно, нельзя отрицать, что днем все представляется несколько более прозаичным и менее прекрасным, чем ночью. Но ей не было стыдно. Она жена Блейка и всем сердцем любит его. И нет никакого стыда в том, чем супруги занимаются, лежа в постели. А ночь на то и темна, чтобы скрыть все грехи. Некоторая необузданность порыва Блейка была вызвана тем, что она сама спровоцировала его. А то, чем они занимались раньше, трудно даже назвать сексом. Это была лишь неумелая, неловкая подделка. И сейчас Юлиана совершенно отчетливо понимала это. Видимо, пока ее чувства не пробудили ее плоть, она просто мирилась со всем. Ну а если бы Блейк был не способен на большее, ей пришлось бы найти в себе силы и подавить плотские желания.

- Да, - решительно ответила она. - Я всем довольна. Мы ведь женаты, не так ли?

- Но разве этой ночью не произошло элементарного изнасилования? - глухо отозвался он.

- Я не почувствовала насилия в твоих действиях!

- Нет, так оно и было.

- Правда? - Ее поразило, что он искренне уверен в якобы содеянном и переживает из-за того, чего не совершал. - Но почему ты так думаешь?

Блейк пристально посмотрел на нее.

- И ты меня спрашиваешь? Ты, которая тряслась от страха в первую брачную ночь, которая дрожала всякий раз, когда я лишь слегка заигрывал с тобой в постели, которая даже в эту ночь не желала, чтобы я смотрел на нее! Бога ради, Юлиана! Что ты хочешь мне доказать - что ты в одну ночь вдруг из не в меру стыдливой, целомудренной невинности превратилась в распутную шлюху? Разумеется, я изнасиловал тебя! А если нет, тогда… тогда…

Он замолк и взглянул на нее так, словно видит перед собой призрака.

Боже, испугалась Юлиана. Он все понял. Теперь ему известно, что я влюбилась в него.

Но на самом деле все оказалось еще хуже. Резко взмахнув руками, Блейк соскочил с подоконника и уничтожающе посмотрел на нее. Юлиана сжалась от страха, когда он с убийственным видом приблизился к кровати, как оказалось, за халатом. Надев его, он в ярости с силой затянул пояс. Прошло не больше двух-трех секунд, и на его лице снова появилась непроницаемая, каменная маска.

- В первый момент я подумал, - сказал Блейк, тяжело дыша, - что это мой верный помощничек постарался тебя так развратить за три недели моей отлучки, и решил стереть его в порошок. Но потом понял, что он не мог позволить себе подобные штучки. Стюарт Марджин, конечно, очень честолюбив и способен мечтать об этом - почему бы и нет? Но никогда не осмелится исполнить это свое сокровенное желание. Ему прекрасно известно, как я отплачу ему. То же самое касается остальных моих коллег и приятелей. Значит, остается кто-то из твоих сослуживцев. Юлиана, первое, что ты сделаешь, придя на службу в понедельник утром, - подашь заявление об увольнении. Если тебе не подходит мое требование, я немедленно начинаю бракоразводный процесс.

Юлиана, не веря своим ушам и раскрыв рот, в изумлении смотрела на мужа.

- Судя по твоему молчанию, ты согласна со мной, - после некоторой паузы, растягивая слова, сказал он. - Ведь как бы там ни было, у тебя нет желания менять свою фамилию, так?

А так ли?

- Что ж, будем считать инцидент исчерпанным, - ледяным голосом подытожил он и, резко повернувшись, быстро вышел из комнаты, даже не позаботившись закрыть за собой дверь.

Несколько секунд Юлиана сидела в оцепенении, глядя ему вслед, потом в сердцах отшвырнула подушку и, забыв о своей наготе, бросилась вдогонку за мужем.

Его спальня оказалась пустой. Где же он? Она услышала плеск воды в его ванной и, наплевав на все рамки приличий, обуреваемая только страстным порывом отстоять себя, рванула туда и бесцеремонно толкнула стеклянную дверь. Блейк стоял под душем спиной к ней с закрытыми глазами. Он явно услышал, как открылась дверь и кто-то вошел, но никак не отреагировал.

- Что ты себе позволяешь? - с порога накинулась на него Юлиана. - Как ты посмел? За все время своего замужества я ни разу не взглянула в сторону другого мужчины, не то чтобы переспать с кем-то. А ты намекаешь… нет, ты не намекаешь, а обвиняешь меня в неверности! Почему я… я… Чего стоит наш брак, если ты так думаешь обо мне?

Ей не хватало воздуха. Она дрожала и никак не могла справиться с собой. Осторожно, думай, что говоришь, предостерег ее внутренний голос, не зарывайся. Но она больше не желала его слушать.

- А почему бы тебе не задуматься, что мне, мягко сказать, слегка поднадоели наши сексуальные отношения? Любой скажет, что иначе и быть не могло. И ты не можешь не понимать этого, Блейк. Наша сексуальная жизнь настолько расписана как по нотам, настолько разложена по полочкам, что, придерживаясь ее, поневоле станешь занудой. Тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, мне иногда хочется, чтобы ты обнял меня не только в постели? Какой же жене не приятно, когда ее муж как бы невзначай, случайно, выказывает ей какие-то знаки внимания?

Блейк, не веря своим ушам, с вытаращенными глазами уставился на нее. Юлиана стояла, уперевшись руками в бока.

- У меня нет любовника ни на работе, ни где-либо еще. И я не собираюсь увольняться в понедельник! Если ты хочешь развестись со мной - пожалуйста! Ничто в мире - ни мой брак с тобой, никакие деньги - не заставит меня поступиться своим Я, потерять себя. Если честно, меня до сих пор удивляет, что толкнуло меня тогда принять предложение выйти за тебя замуж, Блейк Престон. Ты уже тогда был самым эгоистичным и бесчувственным чудовищем, каких только видывал свет!

Юлиана не успела охнуть, как оказалась вместе с ним под душем, прижатой к стене. Блейк словно спеленал жену в своих объятиях, а ногу втиснул ей между бедер.

- Значит так, да? Отлично. Ну так вот, я не верю ни единому твоему слову. Ты просто бессовестная. И у тебя больное воображение. Говоришь, надоело? Не удовлетворена мной? Так что же заставляло тебя молчать столько времени? Ты же умная, интеллигентная женщина и должна понимать, что мне, здоровому мужику, нужно намного больше.

Глядя в упор с циничной ухмылкой, он принялся тереться бедром у нее между ног. Она знала, что ей сейчас просто необходимо продержаться, заставить себя не реагировать на его провокацию.

Юлиана, только не возбуждайся! Юлиана! Боже… я не могу…

- В тебе вдруг ни с того, ни с сего проснулась сексуальность, - тяжело дыша, издевался он. - Притом, заметь, как раз в мое отсутствие. Вот в этом-то все и дело, моя драгоценная маленькая женушка. Но я из тех, кто из всего извлекает для себя пользу. Если это то, чего тебе не хватает, пожалуйста, я постараюсь удовлетворить твой аппетит.

Она ойкнула, когда он втиснул и другую ногу промеж ее бедер и, еще сильнее прижав ее к стене, вошел в нее. Ее плоть предательски затрепетала в наслаждении, вопреки ее желанию. И она отвернулась в отчаянии, что не в силах скрыть бешеного восторга, когда он задвигался в ней в яростном, страстном ритме. Вода падала ей на голову, заливалась в открытый рот, струилась по груди и набухшим соскам.