Она вышла на улицу. Ночь была тихая, прохладная; в воздухе пахло навозом и сырой землей. Запрокинув голову, Луиза смотрела на звезды, точно алмазы рассыпанные на темном небе. Какая красота! Услышав, что за ней открылась дверь, она не оглядываясь улыбнулась:

— Знаешь, Ник, я всегда думала, что звездное небо лучше всего наблюдать с палубы корабля где-нибудь в просторах океана. Я ошибалась.

— Коулы рады стараться, — послышался из темноты голос Гейджа. — Ты готова?

Луиза вздрогнула:

— А Ник…

— Попросил отвезти тебя, раз уж я все равно еду туда же, — беззаботно ответил он. — Зачем же ехать двоим?

— Разумеется, ты прав. Поехали, — холодно произнесла Луиза.

Гейдж напряженно вглядывался в темноту, следя за дорогой, хотя мог проехать по ней с закрытыми глазами. Он не говорил ни слова, и молчание висело в кабине словно холодный туман. Луиза не могла больше выносить этой гнетущей тишины. Она начала без умолку болтать:

— Завтра обязательно позвоню Нику, поблагодарю за сегодняшний вечер. Мне так понравились рассказы ковбоев. Я, наверное, всю ночь не буду спать, я должна их записать, чтобы не забыть…

— Надо было мне сказать, что ты хочешь поиграть в покер, — перебил ее Гейдж, — я бы все устроил.

Луиза поерзала на сиденье, задетая его холодным тоном. Как ему сказать, что она не обратилась к нему, потому что никак не могла забыть тех жарких поцелуев. С Ником она провела несколько совершенно беззаботных часов. Насчет Гейджа у нее такой уверенности не было.

— Ты был занят, — возразила она. — Не хотела тебя беспокоить, да к тому же я не знала, что там играют в покер, только попросила Ника отвезти меня в пивнушку.

Вдали показался дом, фонарь на крыльце одиноко светился в темноте. И Луиза облегченно вздохнула. Едва машина остановилась, она стала открывать дверцу.

— Спасибо, что довез…

— Я зайду, — коротко бросил Гейдж, исключая всякие возражения с ее стороны. Чтобы удостовериться, что тебя не ждут никакие сюрпризы.

Луиза застыла, с ужасом вспомнив о прошлом визите негодяя, терроризировавшего ее. Но она также знала, что невозможно впустить Гейджа в дом ночью, ведь она уже сама не своя от одного его присутствия.

— Хорошо! — отрезала она, подавив в себе желание убежать куда глаза глядят. Не дожидаясь, пока он поможет ей выйти, она выскочила из машины.

От Гейджа не укрылось то, что она старательно избегает его прикосновений. Он без звука прошел вслед за ней на крыльцо, где их уже поджидал Дирк, приветственно вилявший хвостом. Луиза потрепала его за ухом. Гейдж наклонился и тоже погладил Дирка.

— А ты негодник, — пожурил он его. — Ты должен охранять территорию, а не отсиживаться на крыльце.

— Все как будто нормально, — беззаботно сказала Луиза, открывая дверь. — Собака не вела бы себя так, если бы в наше отсутствие здесь кто-нибудь побывал.

— Пожалуй, — согласился Гейдж. — Но все равно, лучше проверить. Стой здесь, — приказал он, переступая порог. — Скоро вернусь.

Он исчез прежде, чем Луиза успела возразить. Гейдж с видом собственника обошел первый этаж, поднялся наверх. Он ни разу не взглянул в ее сторону, словно знал, что она не посмеет ослушаться его. Луиза возмутилась и вошла в дом.

В доме царила тишина, и с первого взгляда она определила, что все осталось на своем месте. Луиза с облегчением перевела дыхание.

— По-моему, я предупредил, чтобы ты оставалась на месте, пока я проверю, все ли в порядке.

Погруженная в собственные мысли, Луиза чуть не подпрыгнула от неожиданности — за спиной стоял Гейдж.

Сердце девушки екнуло, хотя он и не думал дотрагиваться до нее. С нарочитым безразличием взглянув на него, Луиза насмешливо вскинула брови:

— Выходит, я не очень хорошо выполняю приказы?

— За неповиновение обычно наказывают, — хриплым голосом предупредил он. В его глазах зажегся чувственный огонь, он дотронулся указательным пальцем до мягкого овала ее подбородка. — Насколько я помню, я предупреждал, чтобы ты не оказывалась у меня под рукой. Иначе я… поцелую тебя…

Загипнотизированная его взглядом, Луиза чувствовала, что ее сердце вот-вот вырвется из груди, в горле пересохло, голова кружилась. Он должен поскорее уйти, что бы она не совершила какую-нибудь глупость. Луиза не двигалась, глядя в его бездонные глаза, в них можно было утонуть и вряд ли пожалеть об этом…

— Не думаю, что это очень удачная идея…

— Возможно, идея и неудачная, — прошептал он, — но это совершенно не имеет значения, когда дело касается тебя.

Он шагнул к ней.

— Нет!..

— Да, — отрезал он, пожирая ее пламенным взглядом и наклоняясь к ее рту. — Да!

Он хотел поцеловать ее только один раз, но, едва прикоснувшись к ее горячим влажным губам и почувствовав их неповторимый вкус, Гейдж мгновенно забыл о своих намерениях, они растаяли словно дым. Желание, сжигавшее его уже в течение долгих дней, сводившее с ума, достигло своего предела: он задыхался, ноги едва держали его. Пылко прижимая Луизу к себе, он снова и снова жадно приникал губами к ее сладким устам, не в силах оторваться…

А Луиза чувствовала себя так, будто тонула: она цеплялась за Гейджа, прижималась к нему, чтобы выплыть. Когда он, задыхаясь, жарко шептал ее имя, она забывала, где она, кто, и знала только одно — она никогда не ощущала ничего подобного.

Надо остановить его! — пронеслось в голове, когда Луиза неистово обнимала его широкие плечи, обтянутые вытертой кожаной курткой. Но куда легче ей было уступить натиску этого неистового ковбоя, покориться дикому порыву, который он рождал в ней.

Было в нем что-то горячее, сильное, властное, отчего сердце ее начинало бешено биться в груди и перехватывало дыхание. Гейдж не спрашивал, он брал, как будто имел на это полное право. Как будто и не сомневался, что Луиза полностью с ним согласна. Как будто каким-то непостижимым образом чувствовал, что она хочет его так же страстно и неотвратимо.

И Луиза действительно хотела его! Хотела, Господи, помоги! Признание пришло неожиданно и вернуло ее на землю. Что она делает?

— Подожди. — Едва держась на ногах, она уперлась руками ему в грудь, но оттолкнуть не смогла.

А он уже нежно прикасался к ее груди, гладил большим пальцем набухший сосок. Луиза вздрогнула, словно электрический ток пронзил ее с головы до ног.

— Нет!..

Гейдж услышал панику в ее голосе и прижал Луизу к своей груди, пытаясь успокоить, но было уже поздно. Только что он держал в объятиях страстную, пылкую женщину, и вот она уже вырывалась от него.

— Черт возьми, Луиза!

Она отскочила от него как ошпаренная. Глаза ее гневно горели; она побледнела, лишь на щеках пылал лихорадочный румянец. Гейдж попробовал вновь привлечь ее к себе, но вдруг понял, что испугает ее еще больше, если сделает хоть одно неверное движение.

— Что такое? Что случилось?

Луиза молчала, только качала головой.

— Ну, — наконец выдохнула она, бессильно махнув рукой, — все… Не за тем я приехала сюда.

— Сюда? — переспросил Гейдж. — Ты имеешь в виду, в Аризону?

— Да, в Аризону! — стала объяснять Луиза, глотая слезы. — Моя мать умерла два месяца назад, и с тех пор я совсем не… своя… Я перестала писать… Ну, в общем, зашла в какой-то творческий тупик…

В волнении она стала ходить по комнате и, торопясь и путаясь, рассказывать ему, зачем приехала в дом своего детства, в дом отца, которого, оказывается, совсем не знала…

— Я многое забыла. Например, как он смеется. Я открыла ящик стола и нашла мешочек с кубиками для игры в кости… Как я могла это забыть?

Наблюдая за ней, Гейдж уже готов был сказать, что, возможно, она забыла об этом потому, что Том Хадсон не очень-то любил смеяться. Но он понимал, что Луиза говорила скорее для себя, поэтому, нахмурившись, заметил:

— Вот и хорошо, что вернулась. Ты все вспомнишь.

— Да… кое-что я уже вспоминаю… — согласилась она.

— А когда все вспомнишь, то уедешь?