Джон обнял ее и почувствовал себя первым мужчиной на этой дикой земле, которому предстояло подчинить себе водную стихию, покорить океан. Но первый визит к воде был недолгим. Путешественники изрядно проголодались, а местные рестораны закрывались довольно рано, поскольку приезжающие в эти места рыбаки и любители серфинга вставали с первыми лучами солнца, чтобы не упустить ни улова, ни ветра.

Для ужина выбрали ресторанчик напротив гостиницы, вывеску которого украшал внушительных размеров светящийся лобстер. Несмотря на полную безвкусицу в оформлении зала, кухня в этом месте оказалась превосходной. Легкий ужин состоял из нежного крабового мяса, запеченного с овощами, к которому подали хрустящие ломтики поджаренного со специями хлеба и легкое белое вино. Первый же глоток, как волшебный эликсир, снял всю дорожную усталость. Кэролайн наконец разговорилась и охотно рассказывала о своей семье.

— Так твой дед был ирландцем? — удивился Джон.

— Не дед и не прадед, а какой-то далекий предок. Наша фамилия была О'Торо, пока не превратилась в Оттборо. А мистер что-то имеет против ирландцев?

— Нет, наоборот, теперь я, кажется, многое понимаю. Вот откуда у мисс столько упрямства и изобретательности.

— Я упрямая и изобретательная?! — возмутилась Кэролайн. — Так себе комплимент.

— Не скажи! Теперь я точно знаю, что моя мамочка будет от тебя в полном восторге.

— Это еще почему?

— Только не смейся, но вот уже лет десять, наверное, как она каждый год перечитывает «Унесенных ветром». Обожает эту книгу! А ирландские корни делают тебя похожей на Скарлетт. Хотя я надеюсь, что на этом сходство и закончится.

— Кто знает, может быть, я тщательно скрываю горячий нрав, доставшийся от предков, — улыбнулась Кэролайн.

— Только не говори, что ты умеешь стрелять и обожаешь скакать верхом, — махнул рукой Джон.

— Верхом на лошади? Нет, не умею. А вот когда-то неплохо гоняла на мотоцикле брата. Мама была просто в ужасе!

— Представляю.

— Вряд ли, на самом деле, она была в ужасе, когда я записалась в секцию стендовой стрельбы в восемь лет.

— Что?

— Да, пришла на стрельбище, где мои братья занимались, и сказала тренеру, что дома все говорят, будто я лучше, чем они, мою посуду и шить умею, так что и стрелять точно буду лучше.

— И тебя взяли?

— Взяли и, между прочим, не пожалели. Я неплохо стреляю. Выступала за команду колледжа. Да и на юридический пошла скорее потому, что на факультете была отличная команда стрелков.

— Да уж, необходимые навыки для юриста.

Кэролайн расхохоталась.

— Надеюсь, — сказал Джон, — ты с собой пистолет не прихватила?

— Я стреляю из винтовки, — заметила Кэролайн. — Но нынче взяла пулемет, он в той сумочке, что ты пристраивал в багажник.

— Очень мило! С кем я связался! Надеюсь, ты не рассказала всего этого Рут?

— Нет, не успела.

— Отлично, а то она тебе покоя не даст, пока ты не научишь ее стрелять.

— Для того чтобы преуспеть в этом деле, нужно иметь колоссальное терпение и наше ирландское упрямство. Так что, возможно, и неплохо, если Рут начнет учиться.

— Ты меня просто пугаешь! Сегодня выяснилось, что ты стрелок, а завтра что?

— Завтра будет завтра, так, кажется, говорит любимая героиня твоей мамы. — Кэролайн загадочно улыбнулась. — Слушай, а посетителей-то не осталось, взгляни на хозяина, по-моему, нам пора.

Джон оглянулся. Хозяин ресторанчика выразительно поглядывал на них из-за барной стойки. Ему пора было закрывать заведение, чтобы ранним утром встретить первых посетителей фирменными блинчиками. Джон быстро расплатился, а Кэролайн уже ждала его на улице.

Что-то неуловимо изменилось в спокойной атмосфере вечера. Кэролайн поймала себя на странной, тревожной мысли, что кто-то неведомый следит за ними с Джоном. Ощущение было таким, будто зашел в темную комнату и по движению воздуха, легким шорохам понимаешь, что там есть кто-то еще. Тихий, но несмолкающий гул катился откуда-то издалека, казалось, что воздух стал плотнее и давит необычной тяжестью на плечи. Несмотря на теплый вечер, Кэролайн вздрогнула, как если бы порыв холодного ветра хлестнул ее по лицу. Невольно она схватила Джона за руку.

— Что это? — прошептала Кэролайн, стараясь скрыть испуг.

— Океан, — тоже шепотом ответил Джон. — Начинается прилив.

Произнеся эти слова, он вдруг почувствовал, будто мощь водной стихии, заглатывающей широкий песчаный пляж, передается и ему. Где-то в глубине его существа начала неумолимо разворачиваться сжатая волей пружина яростного желания. Джон властно взял Кэролайн за руку.

— Идем.

Они быстро дошли до гостиницы, почти бегом преодолели холл. Едва закрыв за собой дверь номера, Кэролайн, тяжело дыша, безвольно прислонилась к ней. Джон крепко сжал запястья Кэролайн, прижав их к двери у нее над головой. Он покрывал жадными поцелуями лицо, шею, плечи Кэролайн. Тщетно пытаясь хоть сколько-нибудь умерить свою страсть, Джон надолго приникал губами к губам Кэролайн, но сила желания у обоих была слишком велика, чтобы удовлетвориться поцелуями. Порывисто дыша, Кэролайн высвободила руки и начала лихорадочно расстегивать ремень брюк Джона, стараясь как можно скорее дать волю его восставшему естеству. Ладони Джона блуждали по ее бедрам, комкая и поднимая все выше подол легкой юбки. Чуть сдвинув тонкие кружевные трусики Кэролайн, Джон двумя мощными толчками вошел в нее. Кэролайн застонала. Джон подхватил ее под ягодицы, она обвила его талию ногами. Неловко переступив через упавшие брюки, Джон направился к широкой постели. Каждый шаг его передавался Кэролайн безумной волной наслаждения. Любовники, не ослабляя объятий, упали на кровать, и почти мгновенно Кэролайн испытала сильнейший оргазм, а Джон, прежде чем погрузиться в сладостное небытие, успел лишь прошептать:

— Прости, я не мог больше сдерживаться.

Очнувшись от короткого забытья, Кэролайн огляделась. Постепенно глаза ее привыкали к темноте. Джон лежал рядом, охваченный глубоким сном. Кэролайн улыбнулась, тихонько поднялась с постели и направилась в душ. Несмотря на скромный вид гостиницы, номер был оборудован прекрасно. С наслаждением подставляя тело упругим горячим струям, Кэролайн поймала себя на том, что улыбается. Выйдя из кабинки, она накинула на себя мягкий махровый халат, пахнущий чем-то стандартно-гостиничным, и босиком вышла на небольшой балкончик. Только сейчас она по-настоящему увидела океан. Он медленно подползал к стенам отеля, поглощая метры пляжного песка. Волн почти не было, только движущаяся масса воды с чуть фосфоресцирующей каймой. Так, наверное, выглядит бездна, подумала Кэролайн. Ею овладело невероятное ощущение, возбуждавшее ничуть не меньше, чем секс. Странное, дикое, первобытное чувство причастности к природе. Кэролайн заглянула в комнату. Ей хотелось немедленно разбудить Джона, показать ему чудо живой воды, но она не решилась.

Постояв еще немного на влажном воздухе, Кэролайн вернулась в постель. Устроившись рядом с Джоном, она вдруг подумала, как же обходилась раньше без этого человека и сможет ли дальше засыпать без него. Эта мысль была пугающей, но Кэролайн слишком хотелось спать, чтобы зацикливаться на ней.

Утром Кэролайн разбудил поцелуй Джона, и они вновь занялись любовью. На этот раз любовники не торопились, сдерживая нетерпеливое возбуждение, словно рвущуюся в полет птицу. Нежно лаская друг друга, они были похожи на путников, прилежно изучающих язык, обычаи, нравы неведомой ранее страны, какой было для каждого тело партнера. Прокладывая поцелуями тропки к самым интимным местам, губы Джона научились различать малейшие нюансы вкуса кожи Кэролайн, она же чутко улавливала движение каждого мускула партнера, его запах, малейшую реакцию на ласки. Вскоре для них не осталось ни одной тайной клеточки на теле любимого, и каждый раз новое прикосновение делало взаимное удовольствие все острее. Неоднократно Джону или Кэролайн казалось, что большего наслаждения вынести уже невозможно, что они подошли к пределу своих сил, но за этим открывались новые горизонты удовольствий. Придя в себя после оргазма, Кэролайн первая запросила пощады.