— Кристин, дорогая, ты еще не спишь? — Вивьен имела дурную привычку входить в любую комнату в своем доме, не дожидаясь приглашения.

«Дорогая Кристин» в этот момент как раз отсчитывала двести двадцатый шаг на своем замысловатом замкнутом пути от одного предмета мебели к другому. Ритмичная ходьба всегда позволяла выкинуть из головы ненужные мысли. Помогла, пожалуй, и сегодня: мыслей больше не было, остались лишь смутные ощущения. Но как избавиться от них, Кристин не представляла.

— Тебе следует отдохнуть. Если будешь поздно ложиться, испортишь цвет лица. — Говоря это, Вивьен усаживалась в кресло, расправляла складки пеньюара… В общем, совершенно не заботилась о том, что ее слова немного не стыкуются с манерами человека, явно пришедшего побеседовать.

Эти поздние посиделки стали чем-то вроде традиции — с тех самых пор, как Вивьен Лиссе сменила фамилию и вошла в дом Макферсонов на правах хозяйки. Причем традиции тягостной, так как отношения мачехи и падчерицы никогда не были исполнены откровенности. Однако Вивьен гордилась тем, что не забывает уделить внимание «дорогой малышке и ее тонкому внутреннему миру». А сама Кристин понимала, что лучше потерпеть несколько минут в день, чем давать повод для «страшной обиды».

— Бедняжка, ты, наверное, очень устала за сегодняшний день. Я видела, что ты задремала в кресле, и не стала тебя будить.

Кристин почувствовала, что краска неумолимо приливает к щекам, ушам, расползается по шее, но ничего не смогла с этим поделать. Эта реакция, естественно, не укрылась от цепкого взгляда миссис Макферсон, но она ничем не выдала своего удивления. По крайней мере, Кристин не заметила моментально взлетевшей и вновь опустившейся брови.

— Брайан рассказал о ваших неприятностях на яхте. Надеюсь, твое отношение к подарку отца не изменилось.

— Ну что ты, вовсе нет, — поспешно ответила Кристин.

Эта торопливая реплика, выдающая какую-то внутреннюю напряженность, насторожила Вивьен.

— Отлично. Тогда, может быть, завтра покатаемся вместе? У меня относительно свободный день, — осторожно предложила Вивьен. Она интуитивно чувствовала, что реакция падчерицы на эту фразу очень важна.

Кристин в свою очередь поняла, что нужно держать себя в руках. Особенно при Вивьен. Ей показалось, что это удалось. Но мачеха отметила про себя, как чуть расширились серые глаза Кристин и быстро-быстро взмахнула она ресницами.

— Да, можно, — медленно проговорила Кристин. И добавила, уже больше для того, чтобы успокоить себя: — Завтра и Эйдриан, наверное, сможет составить нам компанию. — И сама себе улыбнулась: нашла точку опоры. На крайний случай. А так до завтра еще масса времени, чтобы придумать десяток отговорок, потому что она не сможет завтра смотреть ему в глаза.

Вивьен чуть не фыркнула, услышав имя своего «любимого врага». Как же хорошо было, когда он работал в Австралии! Теперь вот опять повсюду будет таскаться за своей Принцессой…

— Посмотрим, дорогая.

Сидящая в кресле Вивьен являла собой воплощенное спокойствие. А вот мысли Кристин при одном упоминании о яхте и возможной скорой встрече с Джейком лихорадочно запрыгали. Частые удары сердца отдавались в ушах. Кристин осознала, что долго носить в себе эти бурные противоречивые чувства не сможет. Как назвать то, что она испытывает? И как не сойти от этого с ума?

— Вивьен… ты опытнее меня. Расскажи мне о жизни.

Миссис Макферсон искренне удивилась и даже не стала скрывать этого.

— О чем именно? — Поощряющая улыбка. Вивьен любила, когда ей давали понять, что она выше собеседника.

— Что такое страсть? — выдохнула Кристин. Как в омут головой.

— Хм. — Вивьен прикрыла глаза и чуть запрокинула голову. Улыбнулась. Медленно проговорила: — Не буду спрашивать, как родился этот вопрос. Хотя для девушки твоего возраста он странный. Обычно это уже знают по опыту. — Вивьен не могла удержаться, чтобы хоть как-то не уколоть падчерицу. Походя, невзначай. Случайно, мол, вырвалось. — Да и как объяснить человеку, никогда прежде не испытывавшему каких-то ощущений, что они в себе содержат? Ты загадала мне сложную загадку. Ответ я знаю, а вот дать его…

— Я уже не маленькая. Я пойму.

— Поймешь. Когда попробуешь. А вообще — великое чувство. Как немногим дано испытать настоящую любовь, так немногие же способны пережить и прочувствовать истинную страсть. Потому что люди в большинстве своем слабы, а это слишком сильное сплетений эмоций. Скажем так, — Вивьен усмехнулась, — страсть — это закон всемирного тяготения, приложенный к конкретному человеку. Словно кто-то обретает огромную власть над тобой, и ты попадаешь под воздействие сил притяжения не только Земли, но и этого человека. Ты можешь его любить, можешь даже ненавидеть. И все равно будешь падать — к нему. Если отпустить себя, дать себе волю, — Вивьен сейчас напоминала Кристин большую черную кошку, нежащуюся и потягивающуюся на солнце, — тебя ждет множество приятных моментов. Потому что, падая в объятия объекта своей страсти, перестаешь испытывать вообще что-либо, кроме острого желания. Не будет уже ни любви, ни ненависти, ни уважения, ни презрения, — только наслаждение…

Из-под полуопущенных век Вивьен внимательно следила за тем, как Кристин прячет глаза, как часто, нервно вздымается ее грудь.

— Хотя я бы скорее предположила, что ты влюблена. Давно пора, — закончила Вивьен. — Искренне надеюсь, что не в мистера Ломана.

— Да что ты такое говоришь, Вивьен?! — Кристин захлопала ресницами. Взбредет же такое в голову!

— Как скажешь, дорогая, нет так нет. — Вивьен встала. Ленивой походкой пантеры подошла к падчерице, приложилась губами к ее горячему лбу. — Спокойной ночи. Сладких тебе снов, — не без тонкого намека пожелала Вивьен.

— Спокойной…

Уходя, миссис Макферсон еще раз загадочно улыбнулась падчерице.

Кристин бросилась на постель. Закрыла лицо ладонями. Как будто так легко скрыться от себя!

Джордж Макферсон все еще был в ванной. Что ж, оно и к лучшему, есть несколько минут, чтобы подумать. Что с девчонкой?

Присев на край кровати, Вивьен взяла с ночного столика баночку с кремом, зачерпнула, стала неторопливо втирать белую шелковистую массу в кожу рук. С Кристин что-то не так. Это очевидно. Но что? И могу ли я сыграть на этом? Вивьен нахмурилась. Она, кажется, влюблена. Вот только в кого? Неужто это животное Ломан дождался своего часа? Губы Вивьен растянулись в недоброй улыбке. Было бы неплохо. Вряд ли Джорджу понравится такой оборот дела. А если нет, кто же тогда? Она ведь нигде почти не бывает, парни ей не звонят…

Вивьен стала тщательно перебирать воспоминания о разговоре с падчерицей. Как нервничала Кристин… Она беспокоится по поводу яхты. Конечно, может, это из-за сегодняшнего приключения… но вдруг из-за чего-то еще? Мужчина… Да! Рулевой, как там его, Джордж ведь называл! Наша Принцесса весьма романтичная барышня. Боюсь, вот только ее папаша не оценит дочкиного выбора, если все сложится так, как я думаю. Хорош ли он?

Это легко проверить. Вивьен тихонько рассмеялась. Хотя в любом случае вряд ли так хорош, чтобы Макферсон согласился пусть даже после смерти своей делиться куском с этим нищим! Не для того он наживал свои денежки.

Вода в ванной перестала шуметь. Вивьен быстро сбросила пеньюар, скользнула под простыню, закрыла глаза, притворяясь спящей: не дай бог у муженька сегодня взыграет.

— Нельзя портить такой чудесный вечер, — почти пропела Вивьен.

Она заснула с легкой улыбкой на чувственных губах. С загадочной улыбкой, если не сказать — зловещей. Ей грезилась бо-ольша-ая доля Кристин, которую строптивый Джордж может и «зажать», чтобы не досталась дочурке. Точнее, ее оборванцу-избраннику. Ах, если бы все так и было…

Утро выдалось на удивление пасмурным. Вивьен не спешила открыть глаза. Туманная вязкость серого дня и так чувствовалась во всем, стекала с небес, разливалась в теплом воздухе, словно мягкое, но тяжелое одеяло сковывало движения, даже само желание двигаться. Вивьен лениво провела рукой по постели и, убедившись, что мужа, естественно, уже нет рядом, довольно улыбнулась. Миссис Макферсон давно привыкла просыпаться в одиночестве. Да и Джордж не тот мужчина, который был ей сейчас нужен.