— Естественно, буду… Джейк, что-то случилось? — спросила Кристин почти испуганно.

— Нет. Ничего. Просто у меня в холодильнике практически ничего нет.

Джейк болезненно переживал ощущение собственной несостоятельности. Конечно, он долго жил один и был предоставлен самому себе, а теперь появилась необходимость заботиться о Кристин и об их малыше. И как, скажите на милость, если зарплаты, получаемой в типографии, куда его устроил Эйдриан Ломан, едва-едва хватает, чтобы свести концы с концами? Что он может предложить молодой женщине, которая хочет быть с ним и родить ему ребенка, взамен того, что есть у нее сейчас? Любовь? Будут ли два зависимых от него существа сыты этой любовью? На какую работу он может рассчитывать со своим образованием, то есть при отсутствии такового? Что, заставить Кристин пойти работать? И они станут жить на ее зарплату, а он будет сидеть с ребенком! Чудненько!

Ну вот, яичница сгорела! Черт, черт, черт!

Весьма недвусмысленный запах, доносившийся с кухни, не достигал сознания Кристин. Она была не столь практична, как Джейк. Поэтому билась над решением другого вопроса: что скажут отец и Вивьен? Не заставят же они ее сделать… О господи, такого не может быть!

Кристин уже успела одеться, когда наконец в комнату вошел Джейк и поставил перед ней тарелку с бутербродами. Постарался улыбнуться. Улыбка получилась натянутой и совсем не веселой.

— Прошу прощения, моя Принцесса, но мне больше нечего предложить вашему высочеству.

Кристин подняла на Джейка глаза, мягко погладила его по руке.

— Это приготовлено твоими руками. Большего мне и не нужно.

— Отлично. В таком случае я переквалифицируюсь в повара. Глядишь, работу найду… — Джейк сел рядом с Кристин. В его движениях вновь отчетливо проявилась нервная резкость.

— Эд поможет нам…

— Он уже помог, Кристин. Думаю, этого достаточно, — поспешно бросил Джейк и тут же осекся: гордость гордостью, но теперь не до нее. И вообще — речь не о нем одном.

Кристин смотрела на него почти умоляюще.

— Прости. Конечно, поможет, — сказал Джейк.

Эйдриан Ломан ждал звонка от Кристин. Брайан позвонил утром, сообщил, что они с сестрой уже приехали, перекинулся со старым другом парой фраз о путешествии, которое на него произвело едва ли менее тягостное впечатление, чем на Кристин. Рассказал, что Кристин в последнее время совсем уж подолгу витает где-то мыслями. Причины Брайан не знал. Потом позвонила Кристин, но вообще-то разговором это назвать было нельзя. Девушка, задыхаясь от волнения, спросила, что с Джейком, записала его новый адрес, выпалила благодарность и повесила трубку. «Поговорив» с Кристин, Эйдриан вздохнул и стал ждать, когда же настанет его очередь получить свою долю внимания от Принцессы.

Около полудня позвонил Джордж Макферсон и ничуть не удивил Эйдриана просьбой передать трубку Кристин. Эйдриан, по-детски скрестив пальцы, с самым серьезным выражением сообщил другу, что его дочь «измучена ночным перелетом, спит, и очень жалко будить бедняжку». Джордж поверил. Или так же убедительно сделал вид. Без особой надежды на ответ Эйдриан послал Кристин сообщение о звонке отца.

Глупо работать в воскресенье. Но Эйдриану больше нечем было занять себя. Он прекрасно понимал, что может провести весь день, сидя в кресле в напряженной позе, дергаясь от каждого звука шагов в коридоре и с замиранием сердца срывая телефонную трубку в ответ на любой звонок.

Кристин не позвонила в дверь — постучала. Эйдриан рывком открыл дверь. Вид Кристин поразил его. Девочка на самом деле преобразилась. Мягкий взгляд серых глаз стал будто еще более серьезным и взрослым. Создавалось впечатление, что даже линии лица немного изменились. На Эйдриана смотрела не маленькая Принцесса, а взрослая женщина. Кажется, женщина страдала. Горечь и какой-то невысказанный вопрос таились в глубине глаз.

Тем не менее лицо Кристин осветилось нежной приветливой улыбкой:

— Здравствуй, Эд!

— Привет, милая.

Кристин спрятала лицо на его груди. Эйдриан дрожащей рукой легонько гладил пушистые светлые волосы. Сердце его сжалось: девушка тихо всхлипнула.

Господи, что произошло? — заволновался Эйдриан. Неужто Джейк обидел ее?! Убью…

— Девочка моя, милая, Принцесса, в чем дело? — не вполне осознавая, что делает, Эйдриан горячими пересохшими губами целовал лоб и виски Кристин, расправлял пальцами золотистые завитки волос, спадающие на лицо. Он почти ненавидел себя за то, какое чувство эйфории охватывает его сейчас, когда он держит в объятиях любимое существо. Но Эйдриан ничего не мог с собой поделать.

Кристин подняла на него широко распахнутые глаза, в которых блестели слезы.

— Эйдриан, милый, помоги мне, я не знаю, как быть!

— Помогу, Принцесса, я все для тебя сделаю, только не плачь, пожалуйста! — с жаром воскликнул Эйдриан.

В этот момент он почувствовал, что Кристин выскальзывает из его рук. Эйдриан мгновенно среагировал и подхватил девушку на руки, не дав ей упасть.

Когда Кристин открыла глаза, прямо над собой она увидела лицо Эйдриана Ломана. Он стоял на коленях возле дивана, наклонившись над Кристин, и смотрел на нее расширенными от испуга глазами.

— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? Выпьешь воды? Может быть, вызвать врача?

— Ничего не нужно, Эд. — Кристин села. Приступ дурноты еще не прошел, и по всему телу разлилось бессилие, но она отчаянно не хотела эту слабость показывать. — Эд, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

— Да, детка?

— Эд, я беременна, — выдохнула Кристин.

Эйдриан смотрел на нее не мигая.

— Я жду ребенка от Джейка.

Эйдриан забыл, как дышать. И что нужно дышать. Мир, который два месяца назад, как теперь выяснилось, всего лишь дал трещину, теперь точно рушился. Складывался, как карточный домик, задетый неосторожным движением. С нестерпимым, оглушительным грохотом. А Эйдриан находился в центре этой катастрофы и чувствовал себя так, будто время уже умерло, а пространство погибает сейчас, и ничего с этим не поделать, да и пытаться не имеет смысла…

— Эд… Эйдриан! Что с тобой? — Кристин тормошила его за плечо.

— А? Позд-рравляю. — Слова вышли сухими и шершавыми, как смятая бумага.

— Я не знаю, как сказать об этом отцу, Эд. Ты поможешь мне?

Кристин не догадывалась об истинных причинах такой реакции Эйдриана. Но ей подумалось, что так же, в принципе, отреагировал бы любой отец, привыкший считать дочурку маленькой, на известие о ее беременности.

Эйдриан молчал. Он опустил глаза, устыдившись своей слабости и еще того, что показал ее Кристин.

— Да, разумеется, помогу, милая. А что Джейк? — выдавил из себя Эйдриан. От каждого слова нестерпимо кололо в груди.

— Он рад. Но беспокоится о том, на что мы будем жить и как нам вообще устроить все так, чтобы быть вместе. Ты же знаешь отца и Вивьен.

— Знаю. Я поговорю с ними, милая. — Наконец-то Эйдриану удалось взять себя в руки.

Кристин благодарно обняла старого друга. А Эйдриан вспоминал тот вечер, когда Лилиан, волнуясь, краснея, сверкая глазами, рассказала ему, что ждет от Джорджа ребенка. На ней тогда было кремовое платье и золотая цепочка с кулоном в форме трилистника, который она нервно теребила пальцами… Маленькая такая подвеска, очень изящная. С острыми краями…

Эйдриан очень хотел, чтобы Кристин не успела отстраниться прежде, чем высохнут слезы в его глазах.

— Джордж, кстати, Кристин перезвонила тебе? — спросила Вивьен будничным тоном, прекрасно зная, что муж и сам на пределе и подогревать его раздражение вовсе незачем.

Вивьен даже не оторвала взгляда от яркой страницы глянцевого журнала. Джордж сидел на диване напротив нее и внимательно изучал изгиб изящной голени жены. По крайней мере, так показалось бы постороннему. Вивьен же понимала, что мысли Джорджа где-то очень далеко. Впрочем, ее это устраивало.

— Нет. — Голос Джорджа больше походил на рычание. — Наверняка Эйдриан забыл ей передать. Заболтались. — Было очевидно, что он успокаивает, скорее, сам себя.