— И вы ему помогаете, играя роль Сайта-Клауса?

— Ну да. — Он явно не хотел распространяться на эту тему. — Вы написали о рекомендациях. Я могу вам их представить, если вы не против позвонить по междугородному.

— Не против, — пробормотала Дэни.

Ей бы хотелось узнать поподробнее и о его службе в армии, и об аварии, и о полученных увечьях, но Сэм, видимо, не был расположен обсуждать это. В конце концов, зачем ей знать его послужной список, чтобы принять решение? Она будет спрашивать о существенном.

— А семья у вас здесь есть?

— Нет.

— Но вы решили поселиться именно здесь?

— Если получится. А если нет, мне предлагают канцелярскую работу. В объявлении вы написали об испытательном сроке.

— Я посчитала это необходимым, в случае, если мы не… В общем, мы можем и не… Может, вы решите, что это вам не подходит.

Сэм окинул быстрым взглядом кухню, заставленную изделиями Дэни, и выражение его лица смягчилось. Потом он взглянул на нее саму, и в глазах у него появилось нечто такое, чего она не могла определить.

Что-то неуловимое, таинственное, заставившее ее затрепетать. В этом взгляде читался не просто мимолетный интерес. Сэм смотрел на нее как на женщину! Однако его ответ был прямым и без тени кокетства:

— Пока что подходит.

Сомнения в душе Дэни растаяли, будто снег весной, и впервые за много лет она ощутила, как в груди у нее потеплело. От слов совершенно незнакомого человека!

Это опасно, когда кто-то обладает такой магнетической силой! Но зато как прекрасно чувствовать, что краснеешь, запинаться, потому что все в тебе натянуто как струна, снова на что-то надеяться, будто тебе семнадцать! Но это же безумие! Глупо и безрассудно!

Что это за мужчина, который откликается на такое объявление?

А что она за женщина, которая дает такое объявление?

У него какая-то тайна, размышляла Дэни, разглядывая Сэма. Ну и что? Разве у нее нет?

А может быть, именно у них, безумных и безответственных, и получится?

Дэни снова попыталась внушить себе, что делает все ради Тимми. Но если уж Судьба посылает тебе подарок, хватай его и не раздумывай. Уже несколько лет она подавляла в себе чувства, которые могли причинить лишь боль. А сейчас возрождается надежда на жизнь, о которой она мечтала. Смех, родство душ, близость и долгие, полные страсти ночи — на какое-то мгновение Дэни дала мечтам увлечь воображение.

— Мне бы хотелось помочь вам, Дэни. — Уверенный, спокойный голос вернул ее к действительности и напомнил, что они еще ни до чего не договорились. — Но, по правде говоря, у меня в этом деле нет никакого опыта.

Брови Дэни непроизвольно поползли вверх. Он говорит о браке, напомнила она себе, смущенная своими грешными мыслями.

— Представьте, и у меня тоже, — улыбнулась Дэни, несколько удивленная отсутствием у Сэма мужского тщеславия. — Может, оно и к лучшему. Меньше надежд, не так ли?

— Но вы должны надеяться, — возразил он, хмурясь. — Это же ваша жизнь, ваши средства существования. А что будет входить в мои обязанности?

— Обязанности? Ну… я… — Дэни опустила взгляд и покачала головой. — Звучит как-то странно.

— Почему? Должны же у меня быть обязанности. — Может быть, это армейская привычка, так выражаться? — Вам с каждым, кто обратится по объявлению, придется говорить об обязанностях.

— Об обязанностях? — повторила Дэни.

Ирония в ее голосе явно насторожила Сэма.

— Может, лучше, чтобы собеседование проводил ваш отец?

— Мой отец? — Дэни даже рот раскрыла от удивления. Так она и знала! Наконец-то обнаружился первый недостаток этого человека — полное неверие в то, что женщина может сама решать свою судьбу.

Надеясь, что она все же ошибается, Дэни осторожно спросила:

— А зачем? Я приняла решение, и оно касается только меня.

— Согласен. И решение очень важное. Именно поэтому вам не следует допускать, чтобы первый встречный стал вас уверять, что он может выполнять свои обязанности на все сто. Если вы не объясните ему, чего от него ждете, тогда что вы будете делать, если окажется, что он не годится?

Дэни потеряла дар речи. Не годится.

— Послушайте, — мягко сказал Сэм, облокачиваясь на стол и обворожительно улыбаясь, — я просто хочу сказать, что, насколько я понимаю, вы не можете себе позволить ждать дольше.

О!

Внезапно Дэни захлестнула ярость. О чем она, черт возьми, думала, когда давала это дурацкое объявление! Да во сто крат лучше быть одной, чем выслушивать оскорбления первого встречного, да еще в собственном доме.

Она встала и оперлась ладонями о стол.

Она была похожа на хор греческих фурий и вся дрожала от негодования. Щеки ее пылали и были почти такого же цвета, как волосы. Что он такого сказал? Чем вызвал такую реакцию? — недоумевал Сэм.

Все вроде шло на лад, даже слишком. Она была такой мягкой, нежной и вместе с тем практичной, от нее-то исходила сила, а то она вдруг становилась застенчивой. Когда он ехал сюда, то решил наплести, что работал на дюжине таких ферм, что у него богатый опыт в этом деле, что лучше его она работника не найдет. И любой бы на его месте поступил так же. Но теперь он понял, что рядом с Дэни Хармон непременно должен быть кто-то, например отец, кто бы, нанимая работника, дал ему ясно понять, что ни о чем, кроме работы в саду и огороде, тот и думать не смеет.

И собеседование должно быть жестким, безо всяких эмоций. Дэни Хармон слишком эмоциональна и доверчива: испекла печенье для Сайта-Клауса, предложила пообедать, услышав, как у него урчит в животе, — и это после пяти минут знакомства. Да она и мухи не обидит — Сэм был в этом уверен.

— Как вы смеете! — Голос Дэни уже не был похож на мед, скорее — на раскаленную лаву. — Убирайтесь! — указала она дрожащим пальцем на дверь. — К вашему сведению, мне не нужны услуги жеребца. Я дала это объявление исключительно ради сына. Ради сына,понятно? Что касается меня, — Дэни гордо вздернула подбородок, — меня вполне устраивает мое нынешнее положение. Теперь я понимаю, что сделала объявление в припадке временного помешательства. А от имени всех женщин старше двенадцати заявляю, что ваше замечание относительно того, что мне уже перевалило… просто оскорбительно. Так что катитесь к чертовой матери.

— Мамочка, ты сердишься?

Дэни ужаснулась, увидев в дверях кухни Тимми и отца, переводившего взгляд с Дэни на незнакомца и обратно.

— Вы давно тут стоите?

— Да, наверно, с той минуты, когда ты говорила о лошадях, — потирая подбородок и чуть усмехнувшись, ответил Джин. — Что-то там о жеребцах.

— У нас будет лошадка, да, мама? Здорово!

Тимми даже подпрыгнул от радости. Однако Дэни взяла его за плечи и выпроводила из кухни:

— Пойдем раздеваться.

Сэм ничего не понимал. Что происходит? Отец Дэни улыбался, а из соседней комнаты доносились радостные возгласы Тимми: «Лошадка! Лошадка У нас будет лошадка!» — и приглушенный голос Дэни, пытавшейся увести сына подальше.

Джин с интересом взглянул на тарелку с печеньем и сидящего за столом мужчину.

— Давай выпьем кофейку, сынок.

— Он ушел? И ничего не объяснил?

Дэни села за стол, притворяясь, будто ест лазанью, которую отец принес с церковного благотворительного базара. Тимми подпевал какой-то песне, раздающейся из магнитофона, и не слышал их разговора.

— Объяснять пришлось мне.

Джин был настолько обеспокоен решением Дэни найти себе мужа по объявлению и тем, чем это может для нее обернуться, что решил дать объявление о найме работника на ферму. Он при этом рассуждал так: работой заинтересуется честный, работящий человек, а на объявление о муже откликнется только какой-нибудь прощелыга. Признавшись в содеянном, Джин смотрел на дочь, как нашкодивший щенок, и у Дэни не хватило духу на него рассердиться. Ведь он хотел защитить дочь, а это занятие не из легких. Ей хотелось обнять отца и сказать, что она на него не сердится, но у нее было слишком тяжело на сердце.