Лианн взглянула на Адама, как будто он, вслед за сестрой, совсем спятил.

— Что с вами происходит? — воскликнула она. — Неужели никто из вас не понимает, что я несу такую же ответственность за семью, как и Аннабелл? Я не уеду, пока Аннабелл остается здесь одна.

— Она не будет одна, — ответил Адам спокойным, ровным голосом, который некогда внушал Аннабелл чувство такой защищенности, как будто ее объял своими крыльями ангел. — Я здесь. Я в соседнем доме.

— Нет, ты не рядом. Ты уедешь, как только заживет твоя нога.

Лианн говорила так прозаично, что Адам не заметил бы ее разочарования, если бы не поймал вначале искорку надежды, пробежавшую по ее юному лицу.

— Я буду здесь все… — Он был готов сказать «лето». Но в действительности собирался в экспедицию к побережью острова Ява, поэтому он поправился: — Весь месяц.

Лианн пожала плечами, с выражением это-все-прекрасно-но-какое-это-имеет-отношение-к-нам.

Аннабелл опустила взгляд в тарелку.

Адам упал духом — такую боль он не мог вынести.

Потребовалось лишь три дня, чтобы он нарушил данное себе обещание забыть про Аннабелл. Он бесцельно бродил по дому, починил веранду, прополол каждый сантиметр лужайки и сада, и все же его мысли снова и снова возвращались к девушке по другую сторону живой изгороди.

То, что его образ жизни разочаровывал людей, которые нуждались в нем, не было для него откровением, но он думал, что давно примирился с этим фактом. Однако небрежный отказ Лианн от его помощи больно ранил Адама.

Он часто отсутствовал, это правда, но, прежде чем уехать, всегда проверял, не нуждаются ли Лианн и Аннабелл в чем-либо, а когда бывал дома, то делал все, чтобы люди, о которых он заботился, знали, что могут рассчитывать на него. Просто он был непоседа. У него была страсть к океану и всему подводному миру, и когда Адам привозил из экспедиций пленку, об этом морском царстве, — видя которую люди проникались уважением к морю, — то чувствовал, что сделал что-то значительное.

Конечно, если уж быть совершенно честным, он должен был признаться, что всегда стремился к свободе, мечтал иметь возможность отправиться, куда он пожелает, быть самим собой и ни перед кем не отчитываться.

Однако его отношения с женщинами редко страдали, потому что он никогда не предлагал — и не просил — большего, чем мог дать сам. Он знал, что женщинам, с которыми он проводил время, не будет больно при расставании.

Он был честен, черт побери, и не желал испытывать чувство вины.

— Я думаю провести здесь все лето.

Слова слетели у него с языка, словно птицы выпорхнули из клетки.

Аннабелл и Лианн в изумлении смотрели на него, и на мгновение он почувствовал удовлетворение, несмотря на то, что еще секунду назад у него и в мыслях не было провести следующие три месяца в Колье-Бей.

— Правда? Я рада, — откликнулась Лианн, и он почувствовал себя почти героем. Пока она не добавила: — Но я говорю про следующие четыре года. Кроме того, Аннабелл нужна здесь помощь, она не может позволить себе нанимать людей, как делала это раньше.

— Но я… — запротестовала было Аннабелл, однако Лианн покачала головой, упрямая, как ослик.

— Я не еду.

Какое-то время они сидели вокруг стола — трое людей, которые только и думали о том, как помочь друг другу, и — мучили друг друга. Над ними простиралась молчаливая ночь. Тут, к счастью, раздался звонок в дверь.

Аннабелл взглянула на часы.

— Почти восемь. Ты ждешь кого-нибудь, Лианн?

— Нет.

— Посмотрю, кто это. — Аннабелл поднялась со стула.

Лианн положила салфетку на стол.

— Я пойду к себе — заниматься. Спасибо за пиццу, Адам.

— Не за что. — Все они говорили подчеркнуто вежливо, стремясь поскорее оставить комнату и избавиться от напряжения. — Я уберу со стола, — сказал он Аннабелл, — а ты открой дверь.

— Тебе не нужно… — начала она, но взгляд, который он устремил на нее, был таким успокаивающим, что она сжала губы.

Звонок раздался снова, и она пошла к дверям, а Адам и Лианн занялись каждый своим делом.

Идя через холл, Аннабелл со вздохом подумала, что почувствовала себя слишком счастливой, когда Адам объявил, что целый месяц будет находиться по соседству.

Не радуйся, старушка,мудро предупредила она себя. Неважно, что он в соседней комнате. К тебе это не имеет никакого отношения.К тому же, подумала она, скорее к ней на чай заглянет Жан Маре, чем Адам проведет все лето в Колье-Бей.

Она открыла дверь, предполагая, что, возможно, вновь пришла миссис Костелло — с новыми идеями относительно съедобных карточек на столе для гостей. Но на освещенной веранде стояла не миссис Костелло.

Аннабелл ахнула, когда увидела кузин своего отца. Они бросились через порог, обхватили ее за талию и принялись покрывать ее щеки поцелуями и восклицать голосами, полными сочувствия:

— Не бойся, дорогая. Помощь прибыла.

— Лианн, о чем ты только думала?! — прошипела Аннабелл, торопливо укладывая куски торта на блюдо. Несмотря на спешку и волнение, она аккуратно и красиво разложила между кусками торта замороженную малину, предварительно окунув ее в сахарную пудру. В конце концов, эмоциональное напряжение не может служить оправданием небрежно приготовленного угощения.

Она была взволнована. Да еще как! Вслед за гортанными криками: «Вот и мы!» — она услышала сочувственный шепот теток: «Лианн нам все рассказала». А потом увидела их багаж, позволивший бы им благополучно прожить здесь до 2000 года.

Аннабелл бросилась наверх за сестрой и потащила ее на кухню — чтобы помогла приготовить ужин для родственниц, которые путешествовали более десяти часов из Бельвю, штат Вашингтон, и останавливались лишь раз — в давно полюбившемся им кафе.

— Там вкусно кормят, — объявила Ивлин, — но все такое соленое. Поневоле будешь мечтать о чем-то сладеньком.

Аннабелл достала ситечко и обсыпала сахарной пудрой широкий край блюда. Бросив взгляд на сестру, она покачала головой.

— Мы годы не виделись. Почему ты пригласила именно их?

Прислонившись к посудомоечной машине, Адам молча наблюдал за сестрами. Лианн была смущенная и грустная; Аннабелл выглядела испуганной.

— Я делала все возможное, чтобы помочь тебе, — произнесла младшая сестра. — Мне хотелось снять твое напряжение.

— Знаю. И ценю это.

— Но я не в силах помочь. Бизнес мне не по зубам. Не то, что тебе…

— О, Лианн, это не так. У тебя бывают… отличные идеи. — Вроде пакетов для остатков с праздничного стола. — У нас у каждой свой особый дар.

— Я знаю, именно об этом я и думала.

— Вот и отлично!

— Я поняла, что не могу решить наши проблемы. Что один человек не может решить проблемы всей семьи.

— Ты права.

— И что это показатель зрелости — умение признать свое несовершенство.

— Именно.

— А также — попросить о помощи.

— Точно. Что?..

— Вот почему я позвонила Ивлин и Джесси.

На другом конце кухни Адам, оценивающий старания Лианн, весело хмыкнул и пожал плечами, когда Аннабелл метнула в его сторону гневный взгляд.

— Ты попалась в ловушку, дорогая.

— Ивлин и Джесси хотят помочь, — живо проговорила Лианн. — Они всегда спрашивали, не нужно ли что-нибудь сделать для нас. Спрашивали в каждой открытке, которую посылали нам к Рождеству или ко дню рождения.

— Я всегда говорила на это — нет.

— Но почему? — спросил Адам, скрестив руки на груди.

— Да, почему? — Лианн не удержалась и ткнула пальцем в замороженную малинку. — Они милые. А тетя Ивлин к тому же богата.

— Лианн, нас это не касается. Кроме того, — заявила Аннабелл, — тетя Ивлин — сумасшедшая. И Джесси тоже. Ты была слишком мала и не помнишь, как они приезжали к нам погостить. Ивлин спала во внутреннем дворике, потому что ей было видение, что на заднем дворе намерены приземлиться инопланетяне, и она не хотела пропустить это событие.