— А до того вы ему ничего не говорили?

— Нет.

— Почему?

Клэр перевела взгляд с судьи на Джека.

— Потому что, кроме одной ночи, между мной и Стрейкером ничего не было. После нее он не захотел общаться со мной и сказал, что женат. Ему не терпелось отделаться от меня. Я не желаю, чтобы подобный субъект имел отношение к моему ребенку.

Джек прищурился и кивнул своему адвокату. Тот встал и спросил:

— Вы полагаете, что мистер Стрейкер окажет дурное влияние на сына?

Вопрос показался Клэр подозрительным. Она не понимала, куда клонит адвокат.

— Да, конечно, — ответила она.

Адвокат спокойно продолжил:

— И тем не менее мисс Лонгман нанимает в няньки человека, которого не раз арестовывали за бродяжничество и пьянство. Я имею в виду некоего мистера Альберта Джоунзи, в настоящее время проживающего в приюте для бездомных. Это так, мисс Лонгман?

Лицо Клэр побелело от гнева, и она испепелила Джека презрительным взглядом.

— Я знаю Джоунзи, то есть мистера Джоунзи, с тех пор, как Тоби исполнилось два года. Он предан ему и не притрагивается к спиртному, когда ухаживает за Тоби. Однажды он спас Тоби жизнь, когда ребенок подавился: Джоунзи вытащил игрушку у него из горла. Он хороший, добрый человек. Я доверяю ему, потому что знаю его. На него можно положиться с большей уверенностью, чем на какую-нибудь неизвестную няню из агентства. А в том, что мистер Джоунзи бездомный, он не виноват. Он образованный и умный человек. У него была хорошая работа, но его уволили по сокращению штатов. Он нашел другую работу, но оставил ее, так как его жена смертельно заболела. А затем он лишился и дома, потому что не мог платить закладные. Жена у него умерла.

Словно не слыша ее, адвокат продолжал свое:

— Но мистер Джоунзи дважды в течение последних трех лет арестовывался за пьянство. И вы, насколько мне известно, время от времени дарите ему виски.

— Он позволяет себе выпить только в день рождения. Это печальная дата для него, — заявила Клэр. — И тот, кто целый год воздерживается от выпивки ради моего сына, заслуживает самого лучшего спиртного!

Джек подавил улыбку, поражаясь преданности Клэр. Он в общем-то доброжелательно относился и к Клэр, и к пожилому человеку, но эта ситуация была его самым сильным доводом.

Тут вмешалась судья:

— Мисс Лонгман, почему вы считаете, что мистер Стрейкер окажет плохое влияние на вашего сына?

— Потому что в своих действиях он руководствуется исключительно деньгами, — прямо заявила Клэр. — Он пытался откупиться от меня после… после нашей близости. А я отказалась. — Она задрала подбородок. — Я не продаюсь. Он тайком сунул чек мне в карман. Когда я его обнаружила, то хотела разорвать, но потом узнала о своей беременности и была вынуждена воспользоваться им. Сейчас у меня свое дело, оно достаточно прибыльное, и я не нуждаюсь в финансовой поддержке. Я в состоянии обеспечить Тоби всем необходимым. У него есть дом, он окружен любовью и лаской. Вот в чем он не нуждается, так это в том, чтобы в его жизнь вошел незнакомец, который попытается купить его любовь и превратить во второго Стрейкера.

Она говорила так страстно и убежденно, что на какое-то мгновение Джек восхитился ею и даже почувствовал сожаление. Но пути назад не было. Он встал и сказал:

— Меня здесь обвинили во многих грехах, но ни один из них не соответствует действительности. Да, я хочу участвовать в воспитании сына. Какой отец откажется от этого? Но я хочу помочь, а не навредить. — Он улыбнулся, словно подобная мысль сама по себе была нелепой. — Согласен, что преуспеваю в деловых операциях, но почему я не могу давать деньги моему сыну? Так поступил бы любой отец, — добавил он, сделав ударение на слове «отец». — Пять лет я был лишен этого удовольствия и этого права. Я не собираюсь быть диктатором, но хотел бы стать частью жизни Тоби. Мы должны узнать друг друга. Я ценю усилия мисс Лонгман, но у Тоби нет настоящей, полноценной семьи. Мне кажется, что он тоже имеет право иметь отца.

Судья посмотрела на Клэр.

— Эта просьба вполне разумна, мисс Лонгман.

Клэр так сильно сжала пальцы, что ногти впились в ладони.

— Но факт остается фактом: Стрейкер не предпринял никаких усилий, чтобы узнать, не беременна ли я, после того как вышвырнул меня. Ему было все равно. А что произойдет, если он начнет осыпать Тоби знаками внимания и деньгами, а потом снова женится и у него родятся дети? Он ведь еще молод, и это вполне реально. Тогда он просто бросит Тоби. Зачем тратить на него деньги? — добавила Клэр и метнула на Джека мстительный взгляд. — Я не могу рисковать сыном.

Джек вскочил на ноги. Адвокат схватил его за руку, но тот сердито отмахнулся.

— Это оскорбительно и к тому же неправда! — резко заявил он. — Как только я узнал о существовании Тоби, то хотел лишь одного — помочь ему и принять участие в его жизни.

— Вы считаете, что подача судебного иска этому способствует? — спросила Клэр, свирепо глядя на Джека.

— Я был вынужден это сделать из-за вашего же упрямства!

Судья постучала по столу ручкой, и они оба, красные и злые, повернулись к ней.

— Вижу, что дело обстоит очень серьезно. Но моя главная забота — ваш сын. — Она замолчала, и Клэр потрясло, что судья обратилась к ним обоим. Клэр раньше и в голову не приходило, что Тоби — их общий ребенок. Обратившись вначале к Джеку, судья спросила: — Мистер Стрейкер, вы собираетесь жениться?

— Нет, — мрачно ответил Джек.

— А вы, мисс Лонгман, собираетесь выходить замуж либо завести долговременную связь, чтобы у Тоби была полноценная семья?

Клэр не знала, как ей лучше ответить: ведь судья примет это во внимание. Сказать «нет» было опасно, и потому она ответила осторожно:

— В настоящее время — нет.

Судья кивнула и официально заявила:

— Я внимательно изучу все стороны этого дела и поставлю вас в известность.

Она поднялась, и все вышли из комнаты.

Клэр остановилась поговорить со своим адвокатом, который сделал ей выговор за то, что она не смогла сохранить хладнокровие. Клэр занервничала: неужели она все испортила? Джек, кончив беседовать с адвокатом, собирался уходить. Она подбежала к нему, вцепилась в рукав и повернула к себе лицом.

— Вы просто мерзкий тип! И еще осмеливаетесь называть Джоунзи пьяницей. Он хороший и добрый. Не его вина, что он потерял работу, а жена у него умерла. Только такая гнида, как вы, может опуститься до того, чтобы обвинять беззащитного человека! А вам не пришло в голову, что Тоби любит его? Ну конечно же, нет. Все, что вы…

Джек зажал ей рот ладонью.

— Если вам есть что сказать мне, то не превращайте это, черт возьми, в публичное выступление! Понятно?

Презрительно глядя на него, Клэр все же кивнула, и он убрал руку.

— Боитесь трясти свое грязное белье? — насмешливо произнесла она.

Джек сжал губы, затем сказал:

— Здесь неподалеку есть кафе. Давайте зайдем туда.

Клэр нерешительно согласилась, и они прошли по улице до кафе, где оказался свободный столик в углу.

— Что вы будете пить?

— Если можно — бокал белого сухого вина. — Клэр вынула из сумочки деньги. — Я сама расплачусь.

Джеку хотелось ее придушить, но он со злостью взял у нее деньги, тщательно отсчитал сдачу и сходил за вином.

Сдерживая раздражение, он сказал:

— Я рад, что мы можем поговорить.

— Да? — Голос Клэр звучал язвительно. — Я-то думала, что мы пришли сюда исключительно из-за того, чтобы никто не слышал, как вас называют мерзким типом.

Джек сжал бокал и невозмутимо ответил:

— Спор не поможет. Почему бы нам просто не пообщаться, чтобы узнать друг друга получше? Возможно, мы сможем договориться.

— Вы шутите!

Он нарочито медленно сказал:

— А почему нет? Один раз нам это удалось.

Клэр покраснела и опустила глаза, опушенные длинными темными ресницами.

— Это нечестно.

Джеку стало ее жалко.

— Простите, — произнес он.

Она бросила на него быстрый и удивленный взгляд.