— А как выглядит граница? — спросила я у Стефы.

Лошади, которых нам предложили, были довольно молодыми и резвыми, поэтому мы решили пустить их рысью.

— А никак, просто линия белого камня, которую нечисть не может пересечь, и на всех дорогах стоят стражи, которые с эльфийским занудством проверяют документы, — весело отозвалась она.

— А нам до нее еще долго ехать? — устало крикнула я.

— Дня два, — ответил Шейрон. — И это если останавливаться только чтобы поесть.

— А спать? — поинтересовалась эльфийка.

— Ну… и спать тоже, — как-то уклончиво сказал маг. — И все-таки мне кажется, что они бы нас так просто не отпустили, — сказал он уже в забегаловке, куда мы заглянули, чтобы перекусить. — Даже если мы отправились в Эльград. Наверное, отправили парочку наемников или метаморфов приглядывать за нами.

Я внимательно оглядела помещение, но ничего подозрительного не заметила. Разве что несколько мужчин, с интересом поглядывающих на Стефу, и девушек, без стеснения рассматривающих Шейрона. Я хмыкнула и вновь повернулась спиной к залу.

— Лошадей не тронут? — поинтересовалась я, делая глоток морса.

— Нет, я наложил на них парочку заклинаний… — Он немного пожевал губами и сказал: — Я думаю нам надо тоже наложить друг на друга свою метку.

— Что? — поперхнулась Стефа, а я закашлялась.

Своя метка — это метка стихии, к которой ты принадлежишь. Это как маячок, по нему можно найти того, кому ты его подарил.

— А что? Нужно перестраховаться. Мало ли что. Вдруг какой-нибудь метаморф вновь превратиться в одного из нас, чтобы контролировать наши действие в эльфийский Землях? А с меткой мы быстренько определим…

— Я не согласна! — шепотом воскликнула я, стараясь не привлекать к нам внимания.

— Почему? — подозрительно прищурился Шейрон.

— Потому, — огрызнулась я. — Если заклинание знака Земли я смогу принять, — я кивнула на Стефу, — то знак Огня — нет.

— А… черт, точно. Ты же Вода, — протянул он. — Тогда как мне понять ты это или нет?

Стефа неожиданно хихикнула:

— А ты подойди и поцелуй ее, если ответит — самозванка, а если нет… то тебе будет о-очень больно.

Ее неуместное веселье быстро потухло под нашими немигающими взорами.

— А что я такого сказала? — буркнула она обиженно.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — пробормотал Шейрон.

Быстро стемнело, с неба повалил густой снег, мешая разобрать дорогу. Я нетерпеливо махнула рукой, разгоняя тучи. Снег прекратился, а вот морозный ветер остался. Начался какой-то глухой лес.

— Ну? — крикнул Шейрон эльфийке, когда ее заклинание-поисковик вернулось. — Есть что-нибудь поблизости?

— Нету! Только в ста километрах какая-то заброшенная хижина, — отозвалась она.

Я услышала, как выругался Шейрон и сильнее пришпорил коня.

— Эй! Мы не успеем туда, даже если помчимся во весь дух! — заорала я.

— Да знаю я, — нетерпеливо подгоняя коня, крикнул он.

— Тогда куда ты так… несешься?! — я еле поравнялась с ним, а Стефа поравнялась со мной.

— Подальше от этих! — он махнул куда-то себе за спину.

Мы синхронно обернулись и взвизгнули. Парочка диких волков сидела на опушке и скалила нам вслед зубы.

— А чего они за нами не бегут?! — прокричала Стефа.

— Я их немного обездвижил, — послышался голос мага.

Я фыркнула и вцепилась в гриву коня. Сбоку послышалось рычание.

— Мама! — взвизгнула эльфийка. — Еще два!!

— Слева тоже! — воскликнула я, а потом закричала ей: — Давай, оживи деревья!!

Она принялась что-то истошно вопить, а я все пыталась сосредоточиться. Но это было довольно трудно, подскакивая вверх-вниз, вверх-вниз. Мне нужны были обе руки, поэтому я отпустила поводья и гриву, опасно наклоняясь назад.

Деревья и кустарники принялись хватать рычащих волков. Но тут лес резко закончился и показалась равнина. Лошади испуганно заржали, когда сзади послышалось клацанье зубов и рык.

— Лиз, что ты делаешь!?! — заорал Шейрон.

Я не обратила на него внимания, продолжая делать сложные пассы. Вокруг разлилось голубое сияние и откуда ни возьмись, появились большие сверкающие волки. Только на этот раз их было восемь, и они были в два раза больше обычных волков. Мои снежные звери зарычали не хуже своих сородичей из плоти и крови и бросились на них. Послышался визг.

Я устало опустилась и обхватила шею коня. Я потратила очень много магической энергии… Слишком много. Наверное, потому что долго не могла сосредоточиться, вот она и выплескивалась просто так. Голова кружиться… Я накренилась влево и упала бы, но правая нога застряла в стремени и не дала мне выпасть. Кто-то схватил меня за шиворот и поднял. Секунда — и я уже сидела, прижатая к чему-то большому и горячему.

— Стефа! Привяжи поводья ее коня к своему седлу! — прокричал Шейрон сверху.

А мне было уже все равно. Все равно, что я ехала уткнувшись носом в его шею. Все равно, что конь скакал так, будто за ним гналась сама смерть. Все равно…

— Не хотел бы тебя тревожить, но… — пробормотал Шейрон через десять минут и потряс меня. — Но у нас ма-а-аленькая проблема.

— Какая? — я открыла глаза и со смущением поняла, что бесстыдно к нему прижимаюсь.

— Лошади очень боятся волков и им все равно из снега они, или…

Я выглянула из-за его плеча и заметила пять голубоватых фигур, бегущих за нами по пятам. Лошади испуганно ржали и скакали во весь опор. Я отпустила вороты плаща Шейрона, за которые держалась, и махнула ладонями, собираясь убрать снежных волков, но сбилась, так как Шейрон положил свою руку мне на спину, придерживая, чтобы я не упала.

— Ну, чего ты ждешь? — поинтересовался он и посмотрел на меня.

— Н-ничего, — отозвалась я.

Сверкающие волки исчезли, и лошади замедлили ход.

— Надо найти место, где можно переночевать, — крикнул он.

— Впереди какая-то поляна! А там большое дерево! — послышался голос Стефы.

Я резко обернулась, пытаясь увидеть это дерево, но только больно заехала Шейрону ногой по колену. Послышался приглушенный вскрик боли, и я поспешно уткнулась ему в плащ, сказав:

— Ой, как голова закружилась!

Он проворчал что-то сугубо нецензурное, потер колено, наклонившись вбок вместе со мной, и вздохнул.

— Приехали, — прошипел он и резко спрыгнул с седла.

Потом грубо схватил меня поперек талии и опустил рядом с собой. У меня теперь действительно закружилась голова и я с размаху села в сугроб.

— Горе ты луковое, — пробормотал Шейрон и вновь поднял меня. — Стоять можешь? — поинтересовался он, придерживая меня.

— Да! — с вызовом ответила я, вырываясь из его рук. — Сам луковый!

— Дети, хорош ссориться, — крикнула Стефа.

Она уже вовсю занялась приготовлением места для ночлега, для себя, разумеется. То есть нагло сцапала одеяло с моего седла, пробормотала парочку заклинаний и соорудила себе что-то из корней дуба, отдаленно напоминающее куриное гнездо. И теперь лезла через сугробы к этому самому «гнезду», с двумя одеялами подмышками!

— Ха! Да я щас…

Я резко дернула ладонью, собираясь очистить поляну от снега, но голова запульсировала тупой болью, отдаваясь в висках.

— Че-ерт! — схватилась я за нее, поскользнулась и второй раз шлепнулась в сугроб.

— На этот раз вылезешь сама, — пробурчал Шейрон.

Он лениво повел пальцем по кругу, поляна тут же вспыхнула, и снег пропал. Стефа с визгом упала в грязную жижу, а мне и падать не пришлось. Я там уже сидела.

— Перестарался ты, обогреватель хренов, — пробормотала я, кое-как поднявшись.

— Немного, — признал тот и шевельнул пальцами. Послышалось шипение, легкий пар, и земля стало сухой и твердой.

— Идиот, — не хуже прошипела Стефа и подергала ногой. Та прочно увязла почти по колено в застывшей земле. — Дубина стоеросовая!

Она отбросила тонкие одеяла и пару раз взмахнула руками. Ничего не произошло.