Утром следующего дня в районе Лягухиной заводи поднялся страшный переполох.

По дороге со стороны леса два десятка усталых, потных стрельцов вели на верёвочных растяжках Дракона.

Его обнаружили на Склизких болотах. Это был очень старый и дряхлый Дракон. Он тихонько лежал себе на солнышке, ел бруснику и лягушек, ни на кого не нападал, ничего не требовал. Он никуда не летал — крылья уже не слушались его. Бывало, взмахнёт ими пару раз и садится отдуваясь — одышка.

Стрельцы вели его целую ночь и очень устали. Несмотря на то, что от голода Дракон ослабел, вести его оказалось делом непростым. Он сопротивлялся как мог и периодически сбрасывал то одного конвоира, то другого в канаву. А у одного даже съел шапку.

Посмотреть на Дракона сбежалось всё село. Деревенские собаки носились вокруг с лаем, пытаясь укусить чудовище за лапу.

Наконец, Дракона загнали во двор. Конвоиры облегчённо вздохнули. Они вытирали мокрые лица рукавами и радовались благополучному прибытию на место.

Предчувствуя близкий конец, Дракон захрипел и хотел выпустить из пасти угрожающую огненную струю, но вместо этого просто икнул.

Обступив Дракона со всех сторон, стрельцы стали пихать его к дому. Вокруг бегала мама Шалбера с криками:

— Что вы делаете?! Вы же сломаете дом! Вы что, не видите — он не пройдёт в дверь!

— Чёрт с ним, с домом! — кричали служивые. — Нам приказано — мы выполняем! Подавай на меня! Морду, морду поверните левее! А теперь — раз, два, взяли!

Бегали и визжали дети, голосили старухи.

Когда Дракон уже наполовину был в доме, стена треснула и посыпались кирпичи.

Шалбер невозмутимо попросил пододвинуть Дракона ещё ближе.

— Вот ленивый, дьявол! — возмутились стрельцы.

Через несколько минут удалось-таки подтянуть голову чудовища к правой руке Шалбера.

Наступил исторический момент.

Шалбер лениво стукнул Дракона кулаком по затылку. Дракон зашипел, повалился на пол и затих.

Все облегчённо вздохнули и стали расходиться.

После обеда в Лягухиной заводи начался праздник. Громко играл местный духовой оркестр, в трактирах накрыли столы, и можно было пить и есть, сколько угодно.

Люди поздравляли Шалбера с победой. Стихийно организованная процессия ходила вокруг его дома с транспарантами, крича в окна: «Слава Шалберу! Слава освободителю Принцессы! Ура-а!» Вечером, когда стемнело, устроили грандиозный фейерверк.

Шалбер лежал на печке и ругался: из-за шума и грохота невозможно было вздремнуть после такой тяжёлой работы!

Про Дракона забыли. А он полежал немного, собрал остатки воли в кулак, уполз на задворки и как сквозь землю провалился.

К Королю Опять Двенадцатому с неофициальным дружественным визитом нагрянул гость из соседнего государства — Король Дарвидон. Да не один, а с младшим сыном Авениром.

За обедом Король Опять любовался Королевичем. Шестнадцатилетний Авенир был красив и статен: высокий, ладный, бледное лицо обрамляли густые каштановые волосы. А глаза! Большие, карие, горячие. По манере держаться, по разговору было видно, что парень умён и хорошо воспитан.

«Хороший парень!» — подумал Король и загрустил.

«О таком женихе для Мани можно только мечтать!» — услышал Король.

Снова это был неведомо откуда взявшийся Голос.

«Чертовщина какая-то!» — Король оглянулся по сторонам. Откуда этот голос? Дарвидон был занят едой, его сын тоже молчал.

«Надо будет позвать лекаря», — подумал Опять.

— Не бойтесь, Ваше Величество, — сказал Голос. — Я ваш внутренний голос. Я ничего плохого вам не сделаю!

— Любезный Дарвидон, вы что-нибудь сейчас слышали? — спросил Король Опять.

— Нет, — улыбнулся Дарвидон. — Разве что птички на улице поют. А что?

— Да нет, ничего. Мне, видно, почудилось.

После обеда Короли сели обсуждать свои королевские дела. Авенир подошёл к глобусу Опятьского государства и стал крутить его в разные стороны.

— Прошу прощения, Ваше Величество! — спросил Королевич. — А далеко эта Золотая роща??

Король Опять не успел ответить. Его перебил Дарвидон. Он резко повернулся к сыну и строго сказал:

— И не вздумай, Авик! Выкинь это из головы! С этим Драконом и без тебя разберутся. Тоже мне — герой выискался! Пойди порисуй или в мячик поиграй!

— Ну, па! Что я маленький, с мячиком играть! — возмутился Авенир. — Тут такие дела творятся, а ты говоришь — поиграй.

Дарвидон повернулся к хозяину дворца.

— Ты видишь? — зашептал он. — Вбил себе в голову, что именно он освободит Маню. Ночи не спит, ничего не ест. Всю комнату увешал её портретами.

— Может, влюбился? — тоже шёпотом спросил Король Опять. Эта мысль была ему приятна и желанна. «Мане он понравится. Может, и она в него влюбится? Почему бы и нет».

«Хорошая мысль!» — сказал неведомый Голос.

— Рано ему ещё влюбляться, — решительно заявил Дарвидон. — Пусть подрастёт как следует.

— Ну, хорошо, — сказал Авенир. — Пойду прогуляюсь.

— От дворца ни на шаг! — скомандовал отец. — Чтобы я тебя всё время видел в окно, ясно?

— Ясно, — покорно ответил Королевич.

Он спускался по дворцовой лестнице и думал, как поступить. Если ослушается отца — сурового наказания не избежать. Но, с другой стороны, надо спасать Принцессу. И как можно скорее.

По ночам Авениру снился один и тот же сон — как он сражается с Драконом Кавардаком, спасая прекрасную Принцессу. О битве с Драконом он вычитал в книжке про Тристана и Изольду. [8]И теперь всё время ставил себя на место Тристана.

«Да! — подумал Авенир. — Хорош богатырь, нечего сказать! Коня нет, доспехов нет, копья и того нет. Не с голыми же руками идти на Дракона?»

Внизу, у парадной лестницы, о чём-то мирно беседовали два стражника. Один из них держал под уздцы коня.

Авенир решил действовать.

— Эй, служивый! — приказным тоном сказал он. — Ну-ка дай мне твоего коня! Хочу прокатиться!

— Воля ваша, Ваше Величество! — Стражник засуетился. — Только конь у меня того, порченый. Он третьего дня на гвоздь напоролся, таперича хромает.

— Ничего, служивый, ничего, — сказал Королевич, взбираясь в седло. — Я его гнать не буду. Я потихоньку. И копьё мне твоё дай, и щит.

Стражник неуверенно протянул Королевичу свои доспехи.

— Если Его Величество будет меня искать, скажите, что поехал на прогулку. В войнушку, скажешь, решил поиграть. Понял?

— Дык как не понять-то, понял, Ваше Величество, — ответил стражник.

— И ещё скажи-ка, далеко ли до Золотой рощи? — спросил Авенир.

— Далёко, — начал объяснять стрелец. — Это сперва надо до Мохнатой горы, вон туды… А уж опосля и Золотая роща образуется… Только тама страшный Кавардак!

— Он-то мне и нужен! — крикнул Авенир, развернул коня и поскакал в сторону леса.

Когда Тутукин и Гарольд в сопровождении разбойников подошли к хижине, уже начало смеркаться. Дверь была приоткрыта. Разбойники с трудом пропихнули внутрь Пузыря, поздравили Кочергу с очередной шишкой и вошли.

Принцессы в доме не было.

— Сбежала! — предположил горбатый разбойник.

— А может, она нас обворовала? — сказал Жмот.

— Чего у нас красть-то? — засомневался Плут. — А смотрите — вон на столе записка лежит.

Шеф подскочил к столу и схватил записку.

— Жалко, я очки потерял.

На самом деле у Шефа никогда не было очков. Он просто не умел читать. Впрочем, как и остальные разбойники.

— Давайте, я прочту, — любезно предложил Гарольд.

Гарольд расправил мятую бумажку и стал читать вслух: