- Напоить вас лекарством, - сдержанно ответил Лассо,проклиная про себя ночную выходку герцогини, ее последствия и обрушившуюся на его безвинную голову злость капризного Иллинойса. В качестве доказательства он извлек лекарство и потряс им перед носом Властелина.

   - Почему бутылочки две? - подозрительно осведомился тот. Нахохлившийся и завернутый в пестрое лоскутное одеяло - еще один подарок Кель он напоминал бойцового петуха на жердочке, которому поручили не владения охранять, а за цыплятами приглядывать.

   Ди Кассино опустил глаза, чтобы Иллинойс не разглядел смешинку, прыгающую в глазах оборотня и грозящую таки перескочить на язык, а оттуда вырвать наружу ехидным смешком.

   - Одна снимает симптомы, вторая лечит.

   - Я выпью только одну! - исключительно из духа противоречия заявил Властелин.

   - Предпочитаете сопли или головную боль? - усмехнулся в ответ на заявление Иллинойса Лассо. Будучи мужчиной оборотень также терпеть не мог принимать лекарства, но взращенный в нем целитель настаивал на их целесообразности и грозил прописать еще и успокоительное сидящему на кровати ушастому шантажисту.

   - Давайте обе, - буркнул эльф, открыл рот и зажмурил глаза.

   Его еще и с ложечки поить надо! За неимением оной ди Кассино нацедил настойки в мерные колпачки и опрокинул их в рот Властелина.

   - Апчхи! - и все содержимое вернулось к придворному целителю, но не в бутылочки а на лицо, руки и одежду. Иллинойс хихикнул.

   Лассо не сдержался.

   - Гр-р-р...

   - На цепь посажу, - пригрозил Властелин и добавил: - Я случайно, - но прижатые к голове уши и хитрый маниакальный блеск в глазах говорили - он сделал это нарочно и не против повторить.

   Не говоря ни слова целитель брякнул на пол возле кровати пузырьки с лекарством, крепко завинтил их и бросил рядом скомканную инструкцию по применению. Он целитель, а не нянька эльфячьему младенцу. У него есть чувство собственного достоинства, а вот платка, чтобы слюни, сопли и лекарство с лица вытереть нет, и живое воображение страшные картины в голове рисует, как мерзкие вирусы и бактерии вгрызаются в шкуру ди Кассино. Надо скорее в купальню, затем хряпнуть чего-нибудь сорокаградусного для профилактики, чтобы не пришлось самому горькие противопростудные настойки три раза в день пить. Только как можно оставить безнаказанной выходку Властелина?

   В дверях Лассо обернулся и мстительно заметил:

   - У вас на верхней шестерке темное пятнышко. Никак кариес завелся. Выздоровеете, приходите. Лечить будем. Мой ассистент как раз сверлильную машину починил на прошлой неделе, - доброжелательно улыбнулся оборотень и чуть ли не вприпрыжку выбежал в коридор, представляя изворачивающегося перед зеркалом Императора в попытках пересчитать верхние зубы и разглядеть несуществующее пятнышко. Сколько времени пройдет прежде, чем он поймет, что его обдурили? И главное, как глубоко успеет зарыться Лассо...

   Плохо на него прошлая ночь повлияла: на шалости, несвойственные взрослым оборотням отчего-то потянуло, смех из горла рвется и настроение от сделанной пакости хорошее-хорошее.

   А Иллинойс тем временем заперся в ванной комнате. Он стоял перед зеркалом с широко открытым ртом, засунув туда маленькое карманное зеркало и злился на придворного целителя, ибо тот не упомянул слева или справа он заметил пятнышко. Властелина интересовали размеры постигшей его напасти: можно потерпеть или все-таки стоит согласиться на свидание со сверлильной машиной, один вид которой приводит в священный ужас и доводит до позорного для настоящего мужчины полуобморочного состояния.

   Ничего не найдя Иллинойс в приступе ярости раскол оба зеркала и решил не выходить из комнаты, пока за ним кто-нибудь не явится. Кто-нибудь являться не спешил. О дурном настроении Императора многих успел предупредить Лассо, остальные бегали загруженные поручениями Кель. Прочим от наличия или отсутствия Властелина было ни жарко, ни холодно. Лишь Бенао продолжал исправно по вечерам приносить стакан молока и полное блюдечко овсяного печенья совсем расклеившемуся Властелину.

   Тем временем замок преображался. Углы зарастали крупными лохмами паутины. Мебель покрывалась спешно привносимой из амбаров и конюшен пылью. Дорогие ковры и гобелены украшала пятнами и дырами целая артель старательных слуг. Свежесобранные гипсовые скелеты обвешивали отборной мясной вырезкой и расставляли вместо убранных в кладовые пустых доспехов и скульптур. В картинной галерее предков Иллинойса парадные портреты заменялись устрашающими подделками. На кухне Скуразо освобождал полки под специальный список продуктов. Поварята ловили мышей, чьи грудки и спинки должны были лечь на гостевой стол, а церемонимейстер строчил срочные письма в столицу с просьбой выслать извращенцев, блудниц и прочих действующих лиц пьесы под названием "К нам приехали послы".

   К вечеру четверга более-менее оклемавшись от насморка и кашля измученный Властелин выполз сперва из многочисленных одежек, следом из комнаты, предварительно приняв ванну и наведя на помятом императорском лице марафет. Он-то думал его темнейшейству все обрадуются, но первый же мальчишка-слуга, сбивший его с ног, опроверг эти мысли.

   - Куда прешь не видишь?! - взвился подросток, наблюдающий за выпрыгивающими из мешка кузнечиками. Не видать ему теперь мороженного, зато на гневное лицо герцогини вдоволь насмотрится, а виноват кто? Олух разряженный, он же... Ой, мама, а мертвец-то живой оказывается!

   - Вы совсем за четыре дня охамели?! - Иллинойс смахнул с кончика носа нагловатое насекомое. - Властелина не узнаете?!

   - Да... Нет! - мальчишка застыл, мотнул головой и исподлобья взглянул на Императора. - Дык нам сказано было, что вы болеете и тревожить вас не велено, а как вы почти неделю не появлялись, то слушок пошел - померли вы, потому и праздник герцогиня с полюбовничком закатить решили, - не думая доложил слуга последние сплетни.

   - Умер?! - возмутился было Иллинойс, но тут до него дошло окончание фразы. - Кто чей любовник? - глаза эльфа чуть не выпрыгнули из орбит.

   - Дык Правой Руки вашей, - ой, лишнего сболтнул слуга. Ой и достанется ему теперь. Если неделю сидеть не сможет уже счастье!

   - Кто?! Имя, парень, назови мне имя! - эльф сжал кулаки. Он, значит, болеет, страдает невыносимо, а она развлекается демон-знает-с-кем за его спиной! - На плаху... - вслух прошептал Иль. - Четвертовать... - припомнил он череду супружеских измен в жизни прошлых Властелинов и из бесславную кончину. - Заживо похоронить...

   - Меня?! - парнишка был готов провалиться сквозь землю.

   - Да не тебя! Хотя... - задумался Император. - И тебя если не назовешь мне имя! - рявкнул мужчина.

   - Лассо ди Кассино! - выпалил мальчишка и сжался в комок.

   Иллинойс дернул ушами. Поднялся. Стряхнул с бархатного темно-синего пиджака кузнечиков и размашистым шагом двинулся к покоям Кель. Кто-то сегодня очень зол. Кому-то будет сегодня очень плохо.

   Надо же оборотень! Да он ей не пара! Смешно: зверь и охотница на зверей. Это шутка. Точно чья-то злая шутка. Все вокруг, кроме Осантейи знают, что Властелин в нее уши втрескался. Хотя бы слухи до ее светлости могли дойти. Не стала бы она таким образом над ним глумиться. Кто Кассино, а кто он?!

   В покоях Правой Руки не оказалось. На кухне его отправили к Снэйку. Помощник Кель отправил его к церемонимейстеру. Тот, запинаясь, отослал Императора к... придворному целителю. Мол, герцогиня с утра себя плохо чувствовала, вот и заглянула к оборотню за вспоможением.

   Представив себе, чем именно ди Кассино может ей помочь, Иллинойс бегом бросился в указанном направлении. Выдохнул перед кабинетом целителя, собрал волю в кулак и без стука распахнул дверь. Разум отказал в тот же миг.

   Кель, словно девка дворовая, сидела на столе у Лассо. Она. Ему. Улыбалась. Он. Держал. Ее. Ладонь. В своей. И гладил!!!

   - Убери руку... - прошептал эльф.