Мэгги скучала по жизни на ранчо, но с радостью переехала в город, когда ее муж получил приличную работу в Денвере. Она сидела дома, воспитывая Тимми, но после смерти Дерека нашла себе место секретарши. Ведь теперь ей самой предстояло содержать и себя, и сына. Именно тогда она переехала к своей тете, чтобы не оставлять мальчика без присмотра.

Оглядевшись вокруг, Мэгги задумалась, разрешит ли новый работодатель пригласить сюда Кейт. Она уже соскучилась по ней, да и Тимми плакал, прощаясь с Кейт. Мэгги тоже прослезилась.

Она со вздохом открыла дверцу машины, чтобы вынести сына. Стоял конец июля, самое жаркое время в Колорадо. Она нежно прижала мальчика к себе. Сложения он был довольно крепкого.

– Мама? – пробормотал малыш, не раскрывая глаз.

– Все в порядке, детка. Просыпайся.

Мэгги обошла дом и поднялась на крыльцо к задней двери, надеясь, что никто не рассердится, что она вошла в дом таким способом.

Услышав за спиной какой-то звук и повернувшись, Мэгги увидела молодого человека, спешащего к ней со стороны коровника. Стоя на палящем дневном солнце, она ждала его.

– Добрый день, мэм! Вы Мэгги?

Она улыбнулась с облегчением.

– Да, это я, мистер Браунли!

– Нет, мэм. Я не хозяин. Его сейчас нет дома. Он попросил меня сделать все, чтобы вы чувствовали себя… как дома. А это кто? – спросил Ларри, жестом указав на маленького мальчика на ее руках.

– Это мой сын. Можно я внесу его в дом, где попрохладнее? Он уже довольно тяжелый!

– Так давайте я возьму его! – Мэгги помотала головой, поэтому парень осторожно обошел ее и открыл заднюю дверь. – Вы сообщили Хэнку, что приедете вместе с сыном?

Она резко остановилась на кухне и развернулась.

– Да, конечно. А в чем проблема?

– Думаю, никаких проблем, – пробормотал Ларри. – Ваша спальня здесь. – Он провел ее в маленькую комнатку за кухней и, поглядев по сторонам, смущенно произнес: – Полагаю, Хэнк не успел навести здесь порядок.

– Это не страшно! – бодро ответила Мэгги. Прием оказался не совсем таким, каким она его представляла, но это она переживет.

Ларри сдернул с кровати грязноватое покрывало и обнаружил, что на матраце нет простыней.

– Вы можете принести мне простыню или стеганое одеяло, чтобы положить Тимми? – тихо спросила Мэгги.

– Ну да, конечно! – Ларри понятия не имел, где их искать.

Карла Браунли он нашел на привычном месте в гостиной.

– Сэр, где у вас лежат простыни?

Сначала на лице старика не отразилось никаких эмоций, затем он нахмурился и буркнул:

– В стенном шкафу в холле.

Ларри помчался туда и нашел одну чистую простыню. Он схватил ее и побежал в заднюю комнату. Карл вышел из гостиной.

– Тебе не обязательно нянчиться со мной, Ларри!

Ларри повернулся и попятился к стене.

– Нет, сэр. Это для домоправительницы. – Сообщив это, он быстро нырнул в комнатку и положил на постель сложенную простыню.

Мэгги, у которой уже руки отваливались от тяжести, с облегчением вздохнула.

– Спасибо. Если бы вы еще ее развернули…

Ларри развернул простыню, и Мэгги осторожно положила сынишку на постель, прикрыв его оставшейся частью простыни.

– Кто это?

Повернувшись на голос, она увидела немощного старика, прислонившегося к дверному косяку.

– Это мой сын Тимми. Я постараюсь, чтобы он вам не мешал.

– Я люблю детей.

Мэгги улыбнулась:

– Я так рада это слышать!

Карл медленно кивнул.

– Хотите, я занесу ваши вещи? – предложил Ларри.

– Это будет очень славно, но, если вам некогда, я справлюсь сама.

– Дела могут и подождать.

– Я присмотрю за ребенком, – проговорил Карл, не отрывая взгляда от мальчика.

– С пожилым джентльменом все в порядке? – спросила Мэгги, когда они с Ларри, снова обогнув дом, подошли к машине.

– Я думал, Хэнк написал вам об этом. Его отец грустит… я хочу сказать, подавлен, с тех пор, как умерла его жена. Хэнк считает, что у него депрессия.

– Когда она умерла?

– В мае прошлого года.

– И в мои обязанности входит заботиться о нем?

– Хэнк надеялся… Да что скрывать? Хэнк почти не умеет готовить. И он решил, если вы будете хорошо кормить отца, старик почувствует себя лучше.

Мэгги снова очаровательно улыбнулась.

– Я понимаю и сделаю все, чтобы поставить его на ноги.

Когда пришло время уходить после вкусного ужина на прибранной кухне, Ларри был твердо уверен, что Хэнк поступил правильно. Он не знал, почему Хэнк передумал относительно пожилой вдовушки, но эта женщина оказалась красивой и доброй. К тому же она умеет вкусно готовить.

Прежде всего она поинтересовалась у Карла, какую еду тот любит. Старик ответил как обычно, а именно: «Да любую!» Тогда Мэгги рассказала ему, что предпочитает Тимми: печенье, пирожки, гамбургеры – словом, все, что любят дети. К удивлению Ларри, Карл полностью разделял вкусы мальчика.

Дальше все пошло просто замечательно.

В комнатке за кухней стояла односпальная кровать со старым матрацем. Мэгги с тоской вспомнила огромную постель в доме Кейт, но ее сынишке прекрасно подошла и кровать поменьше. Мальчик уснул, как только она его уложила.

Вернувшись на кухню, Мэгги увидела Карла, все еще сидевшего за столом.

– Простите, Карл, сегодня я ничего не приготовила на десерт, но обещаю вам: больше это не повторится! Вам, знаете ли, надо немного поправиться. Хотите чашку кофе без кофеина, а я тем временем испеку на завтра шоколадный торт?

Идея показалась ему странной, но в конце концов он кивнул.

Мэгги приготовила две чашки кофе. Потом, порывшись в кухонных шкафах, вытащила все, что требовалось для торта.

– А у вас тут много хорошего оборудования. Это облегчит мне жизнь.

Она не ждала реплики на свое замечание, но, немного помолчав, Карл произнес:

– Моя жена очень хорошо готовила.

– Не сомневаюсь. Расскажите мне о ней.

Она не подталкивала его, а, занимаясь тортом, ждала, пока он ответит.

В конце концов он заговорил, медленно, словно горло его проржавело от долгого молчания. Мэгги слушала, время от времени задавая вопрос или делая какое-нибудь замечание. Но голос Карла звучал все громче и быстрее, словно он торопился излить душу. К тому времени, как торт был испечен и остужен, Карл наконец замолчал. Взглянув на него, она увидела, что по щекам пожилого мужчины текут слезы.

Мэгги отрезала два куска торта, большой для него и поменьше для себя, и достала два блюдечка. Она протянула Карлу его долю.

– Давайте проверим, достаточно ли торт хорош для Тимми.

Карл медленно взял вилку и попробовал торт.

Мэгги пристально наблюдала за ним. Она не успела прочесть записку его сына, но надеялась, что ведет себя правильно.

Когда он съел несколько кусочков торта, она задумчиво произнесла:

– Сначала тяжело говорить о том, кого больше нет. Мой муж умер два года назад, когда Тимми не исполнилось и двух лет. Но чем больше я говорила о нем, тем легче мне становилось.

– Да, наверное, – ответил Карл, не поднимая взгляда,

– Надеюсь, вы мне расскажете, какие блюда стряпала ваша жена. Я постараюсь их приготовить, хотя, вероятно, до ее мастерства мне далеко.

– Торт хороший.

– Я рада. Вы знаете, Карл, я так обрадовалась, когда, приехав сюда, увидела вашу большую веранду! Думаю, Тимми понравится там играть, а я, занимаясь на кухне, буду присматривать за ним.

– Я мог бы… мог бы иногда, сидя в кресле-качалке, составить ему компанию.

– Ах, это было бы замечательно! Тимми не очень часто общался с мужчинами. Будет прекрасно, если у него появится друг.

Доев торт, Мэгги начала мыть посуду, незаметно поглядывая на Карла.

– Что приготовить вам на завтрак, Карл? Яичницу с беконом?

– Яичницу с колбасой, – ответил он, словно завтракал так каждое утро.

– О'кей. В половине седьмого?

– В это время завтракает Хэнк. Я… я так рано не встаю.

– Тимми тоже. Тогда, раз Хэнка нет дома, позавтракаем в восемь.