— Отосланными, вы имеете в виду?

— Ага.

— Я знаю одного из них, — сказала я, с нежностью думая об Ульфуре и его призрачной лошади. — Он должен был отправиться в Остри, но остался помочь мне.

— Свяжите его хранительницей и возьмите вместе с собой, — сказала она с легким пожатием плеч. — Допускаю, он захочет пойти, то есть. Хранительницы отличный способ, позволяющий им путешествовать и держать их в безопасности. Не упоминая эпиляцию в то время, когда вам нужно немного уединения.

Я улыбнулась на ее внезапную ухмылку, и было собралась поблагодарить, когда Кристиан появился в дверном проеме. Он держал своего сына у одного бедра, маленький металлический вертел, который я признала, торчал из старинного башмака и в виде побега из его живота. Свирепый взгляд, который он подарил своей жене, испугал бы до смерти, если бы был направлен на меня.

— Эллегра, я просил слишком много у тебя, не поощрять моего сына протыкать меня колом при каждой доступной возможности?

— Он был Ван Хельсингом. Это — то, что Ван Хельсинг делает. И я не велела ему добираться до твоего сердца, — ответила она, приласкав своего сына по голове. — Кроме того, я думала, он собирается стрелять в тебя из своего воображаемого арбалета. Такой способный маленький мальчик как ты должен следить за состоянием обуви.

Выражение лица Кристиана превратилось в одно из истинно мученических, когда он вырвал металлический вертел из своего живота.

— Вот именно. Я уничтожу ваши диски с Баффи. Кристофф, если у тебя когда-нибудь будут дети, я бы советовал тебе запретить все до единого диска в твоем доме. Пойдем Возлюбленная. Есть несколько вещей, которые я должен сказать Джозефу, и надеюсь, они принесут пользу так же и тебе.

Кристофф, стоявший за ним, наблюдал с испуганным выражением, как Кристиан бросил вертел на стол в коридоре, прежде чем взять свою жену за руку. Элли подмигнула мне, когда уходила с ним, оставив Кристоффа и меня наедине.

— Пия, ты вернулась? — Дверь напротив меня открылась. Магда появилась, порозовевшая и пахнущая ароматными солями для ванной. — Это тебя я слышала. Я вижу, ты нашла Кристоффа. Снова привет. Я не знаю, помните ли вы меня. Я Магда подруга Пии.

— Магда и ее приятель, Реймонд, любезно предложили поехать со мной в Вену, — объяснила я.

Кристофф сделал ей короткий поклон, но ничего не сказал.

— Хорошо… — Магда мгновение изучала Кристоффа, затем не отказала себе немного просемафорить мне бровью. — Рей принимает быстрый душ, но хочет выйти и посмотреть достопримечательности. Я полагаю, вы предпочитаете принять приглашение в другой раз заниматься туристическими делами?

Я поглядела на Кристоффа. Он выглядел даже отдаленно не так ужасающе, как когда я впервые увидела его, но его лицо все еще было очень сильно изможденным, и что более важно, я ощущала грызущий его голод, который, однако, должен был быть полностью успокоен.

— Я думаю, принять приглашение в другой раз будет лучше.

— Ясно. Как прошла встреча с клыкастыми?

Я извлекла несколько слабую улыбку.

— Это было…интересно. Я расскажу тебе об этом завтра, ОК?

— Хорошо, но я заставлю тебя сдержать слово. Приятно было увидеть тебя снова, Кристофф.

Магда ушла в свою комнату с едким взглядом, обращенным ко мне, предупреждавшим что она, действительно, ожидает полного разглашения сведений.

Я взглянула на Кристоффа. Кристофф на меня.

— Неловко? — Спросил он.

— Ладно…да. Отчасти.

— Если ты предпочитаешь, чтобы я не жил в одной комнате с тобой…

— Не будь смешным, — сказала я, хватая его за рубашку и затаскивая в комнату за собой. — Это не вроде того что мы не спали вместе прежде. Если ты озабочен тем, что я собираюсь потребовать секса от тебя…

— Христос, женщина, это что все, о чем ты думаешь? — Внезапно взорвался Кристофф, одной рукой пробегая сквозь свои прекрасные коричневые кудри.

— Секс? — Спросила я, мой живот сжался от его ошибочного предположения. Я начала протестовать, но он пресек меня.

— Нет! — Он бушевал дальше, его руки сжали мои плечи, когда я попыталась отступить. — Почему ты упорствуешь в своем заблуждении, что я не хочу тебя?

Моя челюсть на мгновение отпала, прежде чем я огрызнулась в ответ: — Почему? Может быть факт, что ты сбежал от меня, имеет некоторое отношение к этому.

— Я объяснил это, — мрачно сказал он, но был жар, формировавшийся в его глазах, который заставил все виды моих скрытых частей подняться и обратить внимание. — Ты сказала, что хотела Алека. Я просто дал тебе то, что ты хотела.

— Что я хотела? — Я сдержала себя от крика разочарования, который угрожал вырваться на свободу, сказав вместо этого: — Отложив мои пожелания в сторону на минуту, с какой стати ты подумал, что у Алека и меня есть будущее? Ты знал, что я была твоей Возлюбленной, а не его.

Он отпустил меня. Я сделала шаг назад, одновременно желая полностью обвить его и не желая быть так близко к нему. Ощущение, запах и близость его были почти непреодолимыми. Мое тело и разум вели колоссальную войну, решая, собиралась ли я накричать на него или запрыгнуть на его тело.

— Мы были Воссоединены, но не соединены, из-за отсутствия лучшего слова, связь не вступила в силу. Алек может быть не был бы способен кормиться от тебя, но если бы вы объединили свои разумы, будучи вместе, ты смогла бы жить с ним в относительном комфорте.

— Но ты не смог бы долго выжить без меня, не так ли?

Его глаза мельком взглянули на окно.

— Вероятно, нет. Но Возлюбленная может пережить утрату Темного. Даже если бы я умер, у тебя и Алека могло бы быть будущее.

Я мгновение была безмолвной, десяток мыслей вращались по кругу в моей голове. В первую очередь среди них было понимание, что такой благородный жест был сделан фактически попусту, что у него не было горячего желания быть со мной. Он был готов умереть, чтобы остаться верным своей давно потерянной любимой.

Слезы на мгновение обожгли мои глаза. Я отвернулась и сделала вид, что занята, суетясь с одеялами и подушками на кровати.

— Хорошо, что сделано, то сделано, — сказала я, всегда руководствуясь практичными соображениями. Я ужасно хотела сказать ему, что точно чувствую, но я уже говорила, что не хотела Алека, и он ответил, что я знала его желание — вежливый отказ обращаться к проблеме каких-либо чувств между нами, за пределами простой физической совместимости.

— Да, сделано. — Что-то неосязаемое пронизывало его голос. Я ощутила его сзади себя, не касающегося, но достаточно близкого, чтобы жар от его тела заставил покалывать мою спину. — Говоря о той ночи, я был небрежен с благодарностью тебе за возвращение моей души. Я приношу извинения за такую оплошность. Обладание душой снова, конечно не что-то, что я когда-либо думал произойдет.

— Снова? — Спросила я, любопытство заставило меня развернуться к нему лицом. — У тебя была прежде одна?

Его лицо разгладилось в маску безразличия, которая приходилось признать, предназначалась им для скрытия настоящих чувств.

— Есть два типа Темных: те, что были рождены от не искупленных отцов и те, кто были обращены.

— И ты был одним из последних?

— Да. — Он прошел к стенному шкафу, тому, где прятался Джозеф и стянул свою рубашку, аккуратно повесив ее на пустую вешалку. — Однажды я был человеком.

— Я понятия не имела. Так ты, Андреас и твой кузен все были людьми, но были обращены в вампиров?

— Нет. — Он стянул туфли и носки, кидая на меня не читаемый взгляд. — Андреас и я делили одну и ту же мать, но у нас были разные отцы. Его отец — Темный.

— Темный? Он все еще рядом?

Скорбная улыбка изогнула его губы.

— Темные не умирают легко. Обычно для этого требуется оказаться в кровавой бойне. Да, его отец все еще живет. В Баварии, я полагаю. Андреас почти не говорит о нем — они не очень близки.

— А твоя мама?

— Она была человеком. Она умерла столетия назад, — сказал он, отворачиваясь, когда расстегнул ремень.