Мы только и старались, что удержаться на своих местах и случайно не откусить себе язык при очередной яме. Один раз меня чуть не бросило на колени к Егору, в другой я пребольно виском ударился о приклад ружья сержанта. Ничем не прикрепленные милицейские щиты катались по всему кузову, несмотря на постоянны попытки их собрать и оставить на одном месте. Нехитрый завтрак, насилу проглоченный в перерыве между сборами, теперь напоминал о себе все настойчивее, требуя свободы. Не собираясь блевать прямо здесь, я лишь только покрепче стиснул зубы, закрыл глаза и молился, чтобы все это быстрее закончилось.

- Еще не меньше получаса, - сочувственно сказал сержант. У него тоже было бледное лицо, хотя выглядел он гораздо лучше, чем мы с Егором.

Когда, наконец, эта свистопляска закончилась, единственное, о чем я мечтал, так это встать обеими ногами на твердую, не ходящую ходуном землю, пусть даже ради этого придется спрыгивать в целую толпу мертвецов.

И все-таки, даже такой кошмар имеет конец. Мотор, то той минуты восторженно ревя, словно хвастаясь всем своей силой, сначала стал работ тише, а потом и вовсе затих. Качка тоже успокоилась, и я перестал себя ощущать первооткрывателем на палубе корабля в лютый шторм. Теперь эта забота сменилась другой, надо отбить радиостанцию и в тот же момент не погибнуть самому. То, что нас не обстреляли еще на подходе, можно считать хорошим знаком.  Открыл замок на двери и распахнул ее ударом ноги. Держа перед собой табельный Макаров, выпрыгнул наружу. Два хлопка и его крик, что здесь этой нежити немного, вылезайте быстрее.

Меня заколотило. Не знаю, от чего больше. То ли от страха, то ли от возбуждения. Назвался груздем, полезай в кузов. А что там, уже твои проблемы. Примерно такие же ощущения, только раз в двадцать слабее, я испытывал, беря билет с вопросами на экзамене. И не брать нельзя, и взять не хочется.

Первая пара, выскочившая наружу, должна прикрывать высадку остальных, никуда не отходя от дверей. Мы же, выскочив, тут же занимали уже распределенные позиции вокруг машины. Вот и моя очередь… Ура!... стараясь уже ни о чем не думать, я выскочил из машины, на ходу переставляя автомат в боевое положение. Метрах в четырех ближайший мертвяк, но я даже не взглянул на него. Много народу, наверняка положат.

Сзади меня спрыгнул Егор и легонько хлопнул по плечу. Он готов.

С левого бока… Возле второго колеса... Наше место… Весь мир через узкий разрез прицела… Мертвяк прямо по курсу. Далековато, метров семь будет. Я взял его на мушку, еще не совсем уверенный, что попаду. Прямо над ухом коротко бухнул одиночный и мертвяк свалился, нелепо вскинув руки. Егор у меня за спиной поинтересовался, почему это я не стал стрелять сразу.

Отвечать я ему не стал, так как заметил кое-что гораздо более интересное.

Рядом со зданием радиостанции, в куче обломков и обгорелых остовов автомобилей валялся боевой армейский вертолет. Сбитый, без хвоста, он рухнул прямо на дорогу совсем рядом с нами. Упал, проехавшись по асфальту несколько десятков метров. И лежит здесь совсем немного, если некоторые машины еще тлели. Я сразу вспомнил про тот вертолет, что видел ночью. Издалека, снизу вверх… Какой шанс, что это тот самый? И каков шанс, что у машины, вылетевший на боевое задание, случайно может отвалиться хвост? Или мертвяки научились стрелять из реактивных гранатометов?

- Сержант Калачаев! – позвал я, - Вы это тоже видите?

- Вижу… Вертолет… Вот ведь…

Я отошел чуть левее, прицелился и пристрелил одного мертвяка. Пришлось немного подождать, но с нашими проблемами в количестве боевых патронов, стрелять можно было только наверняка.

- Сходить бы, посмотреть, что там, - продолжил мою мысль Егор, как только я вернулся.

Наше положение уже немного стабилизировалось. Мертвяков было немного и в группки они почти не сбивались, а лезли все больше по одному. Поэтому если сейчас двое бойцов ненадолго выйдут из боя, общего положения дел это не изменит.

- Хорошо, только быстро, у вас… - он посмотрел на часы, - у вас четыре с половиной минуты.

Я кивнул головой. Больше мне и не требовалось. Сбегать, глянуть и обратно. Егор со мной, спину прикроет.

- Девяносто градусов в обе стороны мои, - шепнул я ему, как только отошли, - все остальное – твое, смотри, не профукай кого ненароком, оба там останемся.

- Миш, ты прям как спецназовец какой-то…

Я обернулся и посмотрел ему в глаза.

- Жить просто очень хочется…

Бежать нельзя, во всяком случае, вперед. Дорога неизвестная, в первый раз идешь. Непонятно, что такое там может встретиться. Зомби, провал или натянутая вдоль дороги проволока. Правда, нельзя и слишком медлить.

Мертвяки только на первый взгляд медленно двигаются, а вот будешь тормозить, так ахнуть не успеешь, а они уже повсюду. Быстрым шагом, держа автомат у плеча. Два шага вперед, направо взгляд, еще два шага вперед, теперь налево посмотреть. Не останавливаться и не сбиваться.

- Миш, справа!

- Вижу, далеко до нас, пусть шляется.

Между машин показался обгорелый силуэт. На секунду показалось, что человек, но люди не ходят, когда все тело – один сплошной ожог. Вскинув автомат, я примерно оценил расстояние. Между нами не более пяти метров.

А зомби все ближе. Прихрамывая на обе ноги, он вылез из-за остова иномарки. Военный! Даже бронежилет еще сохранился, только обгорел немного. Не раздумывая больше, я нажал на курок и прострелил ему голову.

Мертвяк упал, но на звук вылезли еще двое. Только уже не в форме, а явно гражданские, с полными ртами мяса. Один, направляясь к нам, все еще держал чую-то руку, с чавканьем отрывая от нее новые куски.

Первого завалил Егор, а второго снял я, даже не останавливая движение.

Надо осмотреть труп военного. Меня манила мысль о боезапасе в карманах бронежилета. Может, патроны не взорвались в огне.

- Прикрой, я посмотрю.

Он настолько обгорел, что уже нельзя разглядеть черт лица. Только развороченный пулей шашлык вместо головы. Присев на одно колено, я похлопал по карманам. К моей радости, внутри отчетливо прощупывались немного загнутые дополнительные магазины к автомату. Жаль только, что его самого нигде не видно. Может, а вертолете. Один за другим я снял с трупа четыре магазина. Два пришли в негодность, явно разбитые то ли осколками, то ли при падении. Только вот выкидывать все равно не стоит, может, хотя бы несколько патронов там еще годятся к стрельбе. Один тут же сунул себе в карман, а второй кинул Егору.

- Как ты думаешь, их все же сбили? – спросил он, даже не глядя на меня.

- Конечно… За дорогой смотришь?

- Обижаешь, - ухмыльнулся Егор, - мертвяки есть, только вот пожарные их больше привлекают, к нам никто не идет. Как ты думаешь, может, студенты не такие вкусные?

Я ухмыльнулся, только вот смеяться не стал. Слишком это громко.

- Пошли, юморист, надо еще на вертолет поглазеть…

Сама боевая машина лежала в куче обломков и разломанных машин, так что до нее пришлось ползти по металлолому, каждый раз думая, что вот сейчас из какой-нибудь щели вылезет мертвяк. В самом деле, там внутри что-то шевелилось. К счастью, наружу не стремилось вылезти и к нашим персонам интереса не предъявляло.

Длинный, обломанный винт вертолета, одна лопасть почти пополам разрезала дорогую иномарку, да и там остался. Облокотившись на него, я приподнялся посмотреть на своих. Две пожарных машины так и стояли на своем месте. А вот людей уже видно не было.

- Егор, мы вроде как опоздали, - сказал я, - нет там уже никого.

- А ты бы тут еще побольше бы полазил, мы бы вообще бы все на свете проспали бы! – ответил он у меня из-за спины, - О черт, еще один.

Хрип мертвяка оборвали два выстрела, прозвучавших почти без паузы. Я выругался про себя и полез дальше. Теперь уже принципиально надо залезть в этот вертолет и посмотреть на его начинку, даже если там ничего нет.

Вот и сама машина, разгребая подошвами ботинок, размолотый в щебень асфальт, я разглядел вход. Вертолет лежал почти на боку, полностью закрыв его, только какие-то жалкие три или четыре сантиметра проема, в которые просто нереально просунутся, если только ты не змея. Сама дверь валялась рядом, сорванная с петель, но это не сильно помогало.