— На какую компанию вы работаете?

— Я работаю на себя. Компании — мои клиенты.

— Значит, у вас нет постоянного работодателя?

— Нет.

— Вы имеете дело с крупными компаниями?

— В основном да. Иногда приходится иметь дело с более мелкими…

— Может быть, в ходе своей работы вы ненамеренно задели, обидели кого-то?

— Нет. Ведь я… Я работаю с определенными товарами или торговыми марками. Кого это может задеть?

— Не происходило ли с вами в последнее время чего-то необычного? Допустим, вы стали участницей ДТП… Или не сошлись во мнениях с каким-нибудь клиентом? Или поссорились с садовником, слесарем, уборщиком?

— Нет.

— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить. Может, все-таки были происшествия, способные вызвать такой исход?

На последний вопрос ей тогда отвечать не захотелось.

— Итак, я ответила полицейским «нет», но, так сказать, уклонилась от истины, — сказала мне Эмма.

Торшер у нее за спиной отбрасывал мягкий, приглушенный свет, словно сочувствуя ей.

«Уклонилась от истины?» Я решил пока помолчать.

— Я… не хотела… Я не была уверена, имело ли отношение то, что произошло… Нет, не так… Я не хотела, чтобы две эти вещи были как-то связаны между собой. Во всяком случае, то, первое происшествие имело место в тысяче километров от Кейпа; возможно, это был Якобус, а возможно, и нет, в общем, я не хотела морочить полицейскому голову — тем более что, скорее всего, у меня просто разыгралось воображение. — Внезапно она замолчала, посмотрела на меня и медленно улыбнулась — как будто устала от себя самой. — Кажется, мои слова звучат совершенно бессмысленно?

— Пожалуйста, рассказывайте. Не торопитесь.

— Все… очень странно. Видите ли, мой брат… — Она снова замолчала, вздохнула. Опустила голову, посмотрела на свои руки, а потом медленно подняла глаза на меня. Глаза ее блестели от слез; она едва заметно развела кисти в стороны. — Мистер Леммер, он умер…

Ее жестикуляция вкупе с подбором слов и внезапной сменой передачи включили у меня в голове сигнал тревоги. Она как будто долго репетировала последние фразы. Кроме того, она явно пыталась манипулировать мной, как если бы она желала отвлечь мое внимание от фактов. Ее поведение заставило меня задуматься: зачем ей это надо?

Эмма Леру — не первая клиентка, которая сообщает о мнимой опасности, угрожающей лично ей; и почти у всех выдумщиц на лбу появляется такая легкая морщинка, как будто призванная свидетельствовать об искренности рассказчицы. Очень легко также вызвать у себя слезы и намеренно преувеличить степень опасности, чтобы оправдать присутствие телохранителя. Люди лгут по многим причинам. А бывает, лгут и вовсе без причины, просто так. Лишнее подтверждение первого закона Леммера, который гласит: не увлекайся. Кроме того, всеобщая ложь — один из главных побудительных мотивов второго закона Леммера: никому не доверяй.

Пришлось признать, что оправилась она быстро. Не получив от меня никакого ответа, Эмма тряхнула головой, словно отгоняя лишние эмоции, и начала:

— Моего брата звали Якобус Даниэль Леру…

Оказалось, что в 1986 году ее брат пропал без вести. Речь ее стала не такой плавной; она говорила отрывисто, как если бы боялась лишний раз вспоминать о том происшествии. Тогда ей было четырнадцать, а Якобусу двадцать лет. Он был кем-то вроде егеря; попал в число немногих солдат-призывников, которые проходили службу на территории Национального парка Крюгера — препятствовали истреблению слонов браконьерами. И вдруг он пропал. Позже в тех местах, где он пропал, нашли следы стычки — стреляные гильзы, кровь и мусор, оставленный на месте покинутого в спешке браконьерского лагеря. Поиски велись две недели; в конце командование пришло к единственному возможному выводу: Якобуса и его чернокожего напарника убили в перестрелке, а трупы браконьеры утащили с собой, боясь возмездия.

— Это случилось около двадцати лет назад, мистер Леммер… Видите, прошло уже много времени. Вот почему мне сейчас так трудно… В общем, неделю назад, двадцать второго, произошло одно событие, о котором я не могла рассказать полиции…

В тот субботний вечер, в начале восьмого, она находилась у себя дома, в бывшей гостевой спальне. Она устроила в ней рабочий кабинет со встроенным столом, шкафчиками для папок и стеллажами. Кроме того, в той комнате имеются телевизор, стационарный велотренажер и доска с фотографиями и газетными вырезками, подтверждающими ее профессиональный успех. Эмма работала на ноутбуке; она изучала статистические данные, что требовало полной сосредоточенности. Телевизор был включен, но она почти не вслушивалась в содержание выпуска новостей. Одно и то же, одно и то же. Дежавю. Президент Мбеки и члены его альянса спорят с представителями оппозиции; еще один террорист-смертник взорвал бомбу в Багдаде; лидеры африканских стран требуют от стран «Большой восьмерки» списания долгов. Позже она не могла вспомнить, что именно заставило ее обратить внимание на экран. Может, она закончила строить очередной график и ей ненадолго понадобилось переключиться, может, то было простое совпадение. Но через несколько секунд после того, как она взглянула на экран, там появилась фотография. Она услышала, как диктор произнес:

«…участвовал в перестрелке в районе Коковелы возле Национального парка Крюгера. Убиты народный целитель и еще трое местных жителей. Неподалеку обнаружены останки четырнадцати редких птиц, занесенных в Красную книгу…»

Фотография была черно-белая. Белый человек лет сорока с небольшим смотрел прямо в камеру — как будто его снимали на удостоверение личности.

Эмма тут же инстинктивно подумала: он выглядит так, как в его возрасте выглядел бы Якобус. Скорее, она даже не подумала, а заметила это про себя вскользь и, может быть, ощутила легкую тоску.

«Полиция провинции Лимпопо разыскивает Якобуса де Виллирса, также известного как Кобус, сотрудника реабилитационного центра для животных в Клазери, которому предстоит ответить на ряд вопросов. Все, кто располагает сведениями о нем, могут позвонить в полицейский участок в Худспрёйте…»

Она покачала головой. Поморщилась. Совпадение! Диктор перешел к экономическим новостям, и Эмма переключила свое внимание на монитор. Ее ждала работа. Она навела курсор на колонку с цифрами, выделила ее. Выбрала место, куда цифры следует переместить…

Как выглядел бы Якобус… да, в сорок лет, ведь в этом году ему исполняется как раз сорок? Эмма представляла себе внешность брата в основном по фотографиям, сделанным родителями; самого его она помнила смутно. Но она помнила его невероятную силу духа, настойчивость, упорство. Он был яркой личностью.

На мониторе возникли созданные ею разноцветные графики и диаграммы, отражающие объем продаж аналогичного товара конкурирующих компаний.

Совпадение. Странно, что того человека из телевизора тоже зовут Якобус.

Она выделила еще одну колонку.

Якобус… Довольно редкое имя.

Ей необходимо построить диаграмму, отражающую изменение уровня спроса и наглядно показывающую, что салатная заправка ее клиента — аутсайдер, последняя в своей категории. Ее задача — помочь клиенту изменить положение вещей.

Неподалеку обнаружены останки четырнадцати редких птиц, занесенных в Красную книгу.

Происшествие наверняка огорчило бы Якобуса.

По ошибке Эмма перенесла данные не в тот столбец и с досады прищелкнула языком. Совпадение, чистой воды совпадение! Она на протяжении двадцати лет ежедневно перелопачивает горы информации и знает: такое случается за всю жизнь однажды, ну, может, дважды. Обрывки данных и сведений словно вступают в заговор, желая подразнить, поманить несбыточным…

Почти два часа, пока Эмма не закончила работу, она заставляла себя не думать о брате. Закончив с графиками, она проверила электронную почту и выключила компьютер. Вынула из комода чистое полотенце и села на велотренажер с мобильным телефоном в руке. Прочитала текстовые сообщения, прослушала голосовые. Она механически крутила педали, рассеянно глядя на экран и переключая каналы пультом.