Так как разнообразие — высший закон наслаждения, то прежде всего разнообразят предмет любви. «Как скучно каждую ночь спать с той же женщиной!» — говорит мужчина, и так же философствует женщина. В любви обаятельна только новизна. «В любви интересно только начало, и потому так приятно начинать все сызнова», — пишет одна знатная дама, мотивируя частую смену любовников. Подобная философия логически завершается следующими тезисами: «Только любовник позволяет мириться с браком» и «Наиболее счастливыми бывают те женщины, в списке которых значится наибольшее количество мужчин». И эти тезисы провозглашаются совершенно открыто.

Некий господин де Бусс заявляет: «Верность делает женщин глупыми». Такие взгляды возводят адюльтер в правило для всех, чье существование он не слишком задевает. И знатоки подтверждают это: «Каждая жена хоть раз изменила мужу с другим». Если же жена не изменила, то «не потому, что хотела остаться верной, а потому, что не было удобного случая совершить неверность». Принц де Линь писал: «Самая целомудренная женщина найдет своего покорителя, она целомудренна только потому, что он еще не явился». А так как в эту эпоху все — поза, то существует и поза неверной жены: «Пока жена еще не нашла своего победителя, она позирует в роли соблазненной жены, подобно тому как во все времена мужчина позировал в роли удачника-совратителя». Такова логика вещей, находящая свое завершение в положении: не муж, а любовник — высшая слава дамы.

Супружеская верность поэтому смешна. Любить мужа или жену считается нарушением хорошего тона. Такая любовь разрешается только в первые месяцы брачной жизни, ибо потом обе стороны уже не в состоянии «дать друг другу что-нибудь новое».

Первый совет, который преподносится молодой женщине со всех решительно сторон, гласит: «Милочка, вы должны завести себе любовника». Неопровержимыми доводами стараются доказать необходимость такого шага, и среди них наиболее убедителен тот, о котором мы уже выше говорили: «Любовник — лучший и потому необходимый путеводитель в царство истинных радостей любви». Порой даже сам муж дает жене этот превосходный совет. Ибо муж, в объятия которого родители бросали молодую девушку, был далеко не всегда, как метко заметили братья Гонкуры, противным супругом, неуклюжим финансистом, старичком, а обыкновенно «очаровательным молодым человеком в духе эпохи, отшлифованным и изящным, не обнаруживавшим ни характера, ни способностей, легкомысленным, ветреным, словно насыщенным легким воздухом века, существом фривольным, посвящавшим свою жизнь праздности и рассеянности».

Между мужем и благожелательной подругой в этом отношении только одна разница. Если последняя являлась со своим советом уже в первые недели брачной жизни, то муж давал его лишь после того, как «покончил» с женой, как «заканчивал» он по очереди со всеми женщинами, бывшими его временными любовницами, и когда у него вновь возникало желание заглянуть в чужой сад. В этой фазе он находил те слова, с которыми один знакомый госпожи д'Эпине обратился к своей жене: «Вы должны развлечься. Посещайте общество, заведите себе любовников, живите, как живут все женщины нашей эпохи». И эпоха находит, что именно эти мужья обращаются со своими женами, как истинные товарищи.

И подобно тому как муж a la mode ничего не имеет против любовника жены, так она ничего не имеет против любовниц мужа. Никто не вмешивается в чужую жизнь, и все живут в дружбе. Муж — друг любовника жены и поверенный ее бывших симпатий; жена — подруга любовниц мужа и утешительница тех, которым он дал отставку. Муж не ревнует, жена освобождена от супружеского долга, беспечность — добродетель мужчин. Только одного требует общественная мораль от него и от нее, главным образом, конечно, от нее, соблюдения внешнего декорума. Последнее заключается отнюдь не в том, чтобы на глазах у всех симулировать верность, а только в том, чтобы не давать свету никаких явных доказательств противного.

Все имеют право все знать, но никто не должен быть свидетелем. Влюбленные обязаны довольствоваться косвенным объявлением о своих обоюдных успехах. Желая объявить свету о том, что он добился роли осчастливленного любовника, фаворит заставляет по целым часам или дням свою карету ждать перед ее домом. А дама в тот день, когда она впервые готова официально оказать свою благосклонность новому любовнику, приказывает покрыть на ночь мостовую соломой и поднимает жалюзи спальни не раньше двенадцати часов. И чтобы подчеркнуть свой успех и влюбленность официального поклонника, она в продолжение нескольких дней подрисовывает под глазами черные круги, придает лицу переутомленный вид и устраивает lever не иначе как лежа в постели. Все ее друзья и подруги приветствуют ее в эти дни восклицанием: «Боже! Как вы переутомлены!»

Разумеется, никогда не забывают при этом, чем каждый обязан своему положению. Когда некий лорд Аберкон узнал, что его жена убежала с любовником, он немедленно же послал им свою коляску, находя неприличным, чтобы жена путешествовала в простой наемной карете. Первой обязанностью мужа в таких случаях была, по мнению света, выдержка. Ее он должен сохранять и в самые критические моменты. И мужья порой достигали в этом отношении мастерства. Некая госпожа де Мереваль готова отдаться своему любовнику, молодому офицеру, в тот самый момент, когда в комнату входит муж. И спокойным тоном, совершенно не волнуясь, господин де Мереваль говорит жене: «Как вы неосторожны, сударыня. Представьте, что вошел бы кто-нибудь другой». И он покидает комнату. Но и госпожа Мереваль отличалась по-своему выдержкой. «Не успел ее муж покинуть комнату, как она, несмотря на помеху, беспокойство и малую опытность партнера, принудила его окончить то, чему помешал приход ее вежливого мужа». Кто умеет таким образом сохранять выдержку даже в самые критические моменты, тому все «обладающие хорошим вкусом» восторженно аплодируют.

Если неверность жены не бесчестит мужа, то к чести или бесчестью жены служит лишь, как уже упомянуто, выбор любовника. Так, например, несомненная слава для женщины, если она «находится в списке героев дня или имеет их в своем списке». В первой половине XVIII в. «честолюбивой мечтой многих знаменитых красавиц нашего двора, — пишет один придворный Людовика XV, — было желание числиться в рядах любовниц герцога Ришелье, хотя бы на одну ночь». Напротив, связь с лакеем или принцем бесчестит даму, так как бесчестит только скандал. Один маркиз заявляет поэтому жене: «Разрешаю тебе всякую связь, только не с принцем и не с лакеем».

В дискуссии с госпожой Гемене герцог Шуазель однажды наметил все то, что, по мнению церемониймейстеров эпохи, может обесчестить женщину: «Немного терпения, сударыня! Давайте обсудим вообще, что может опозорить женщину? Если у нее есть любовник, это еще не бесчестье для нее, не правда ли? Но если у нее несколько, так что можно предполагать, что она не любит ни одного, то это уже есть бесчестье. Для нее бывает позором, если она делает свой выбор открыто, если она сначала публично объявит, что у нее есть любовник, а потом беспощадно отступится от него, если она не заслуживает, чтобы прежние любовники становились ее друзьями или хорошими знакомыми. Все это, видите ли, сударыня, несомненно накладывает пятно на ее честь!»

Однако самым остроумным последствием, вытекавшим из этой житейской философии, было то обстоятельство, что эпоха, провозгласившая законом неверность мужу, требовала верности любовнику. И в самом деле: если тогда можно было встретить верность, то только вне брака. Но и по отношению к любовнику верность никогда не должна была простираться так далеко, чтобы он был авансирован, так сказать, до чина мужа: только в таком случае другие мужчины имеют право ревновать к нему.

Ватто (сын ). Парижские моды. 1784

В Англии совершенно в порядке вещей, если муж имеет любовницу прямо в своем доме рядом с законной супругой. Госпожа Гилль говорит в своей книге «Женщины в английской жизни»: