— Что ты изучала в Брандайзе?

— Эмоциональное и половое развитие девочек-подростков.

— Здорово! — улыбается Бен.

Братьев наверняка обо всем проинформировали, но ни один из них не упоминает ни об авиаторе, ни о враче.

Бен едет по песчаной дороге в центр пляжного сообщества, которое недостаточно велико, чтобы называться деревней. Здесь расположены пруд с омарами и магазин. Прихватив спасательные жилеты, троица направляется по усыпанной гравием дорожке к деревянному пирсу. Джефф беседует с парнем в шортах и футболке, который пожимает ему руку и улыбается. Сидни, братья Эдвардс и парень садятся в лодку и пересекают бухту. Их доставляют на «Бостонский китобой».

Оказавшись на борту, Сидни немедленно садится на ящик для наживки. Бен становится к штурвалу, а Джефф располагается рядом с Сидни, положив руку на поручень. С глухим ворчанием двигатель оживает, и ее лицо тут же овевает бриз. Она надевает джемпер, который полностью закрывает купальник, но не ноги. Теперь Сидни чувствует себя более обнаженной, чем в одном купальнике.

«Китобой» борется с приливом, и какое-то мгновение кажется, что яхта замерла на месте. Бен говорит, что они выбрали неподходящее время. Но Сидни нравится это подвешенное состояние: вода напирает, двигатель сопротивляется. Она думает о чайках за окном. Об авиаторе во время преднамеренной остановки в воздухе.

Ограниченная площадь на яхте способствует возникновению интимной обстановки. Несколько мгновений лицо Сидни находится в нескольких сантиметрах от обнаженного бедра Джеффа. Если бы они были любовниками, она бы наклонилась вперед и поцеловала его. И это было бы воспринято как нечто само собой разумеющееся.

Со стороны Сидни это просто предположение, а вовсе не желание. Но тут ей приходит в голову, что еще месяц назад она была неспособна на подобные мысли.

Пока они пересекают бухту, Бен любезно показывает на выстроившиеся вдоль берега массивные коттеджи и рассказывает историю каждого. «Китобой» огибает мыс и плывет параллельно длинному пляжу. Джефф указывает на коттедж их семьи в конце пляжа. Сидни перебирает в уме поездку на машине, прогулку к доку, переезд на яхту, борьбу с приливом и плавание вдоль пляжа. Ей кажется, что это очень сложный способ преодоления небольших расстояний.

— Чья девушка приезжает на выходные? — спрашивает она. Двигатель выключен, яхту слегка покачивает на волнах.

— Моя, — отвечает Джефф.

Вечером за обеденным столом восемь человек. Мистер и миссис Эдвардс сидят во главе орехового стола, сделанного мистером Эдвардсом. Овальная поверхность отполирована до блеска, скошенная кромка неровная, как будто инструмент время от времени выскальзывал из его рук. Сидни принципиально садится рядом с Джули. В подобной принципиальности не возникало необходимости, пока в столовую спускалось не более пяти человек. Но в присутствии братьев и гостей, с триумфом вернувшихся из Портсмута, не говоря уже о необходимости иметь дело со всевозможными штуковинами — неотъемлемыми элементами обеда с омарами, нагрудниками и прочим, Джули, похоже, немного растеряна и не уверена в себе.

— Я сделала математику, — доверительно сообщает она.

«Да ну ее, эту математику», — хочется сказать Сидни.

— Хорошо, — вместо этого произносит она одобрительно учительским голосом. — Очень хорошо, Джули.

— У меня на сегодня не осталось уроков, — продолжает девушка и запинается, — то есть я хочу сказать, я могла бы…

— Нет, — говорит Сидни, — не сегодня. Сегодня особенный вечер.

— Правда?

— Приехали твои братья.

Джули улыбается, переводя взгляд с Бена на Джеффа. Она сияет, но это не радость собственника.

Сразу же после приезда Сидни почувствовала, что, возможно, от нее ожидают (за изрядную оплату) большего внимания к Джули, чем необходимо для уроков. Сидни не против. Они с Джули вместе гуляют вдоль пляжа. Девушка собирает красивые камешки и отполированные стеклышки, демонстрируя незаурядную наблюдательность. В этом она значительно превосходит Сидни, которая зачастую видит камешек, только когда Джули уже за ним нагибается. Утром Джули нашла большой кусок аметиста, на котором можно было различить два круга. В верхней части внутреннего круга виднелась метка стеклодува.

Гости, Венди и Арт, одеты слишком хорошо для обеда с омарами. На розовом оксфордском манжете Арта уже красуются белые мясистые волокна.

Бен с наслаждением атакует своего омара. Джефф пальцами отламывает мягкие клешни и ест сладкую мякоть без масла. Миссис Эдвардс даже самые крошечные кусочки купает в желтой жидкости. В масле нет углеводов.

Ни Венди, ни Арт во время обеда не обращаются к Сидни, установив сразу по прибытии, что она находится в доме ради Джули. Лет сто назад они отнесли бы ее к разряду прислуги. На плечи Венди небрежно наброшен шоколадно-коричневый свитер от Армани. Рукава связаны и болтаются спереди. Сидни знает, что свитер от Армани, потому что так написано на ярлычке, который торчит у Венди на шее.

Через открытую дверь доносится шум прибоя, удивительно громогласного для такого жаркого вечера. Несмотря на распахнутые окна, в столовой нечем дышать. Сидни хочется на пляж. Ей хочется погрузиться в воду и поплыть.

Три или четыре раза в жизни Сидни по-настоящему наслаждалась омаром. Каждый такой обед был скорее праздником, чем приемом пищи. Сегодня, однако, изысканная еда оставляет ее равнодушной. Она разламывает клешни, вилкой вынимает из них мясо. Жара похитила у нее аппетит.

Во время обеда Сидни обращает внимание на то, что Бен все время рядом, в то время как Джефф, похоже, постоянно отсутствует. Совершенно ясно, что Бен — гурман, а Джеффу как будто безразлично, что он ест. Манеры Бена безупречны, все его внимание направлено на гостей, которые пространно рассказывают о какой-то лампе, сделанной из старинного клаксона и за бесценок приобретенной ими в Портсмуте. Джефф наклоняется к отцу и что-то шепчет ему на ухо. До Сидни доносятся слова «ставни» и «помочь тебе с этим».

— Мы просто влюбились в Портсмут, — говорит Венди. — Все эти кофейни и маленькие бутики.

— Толпа, — говорит Арт.

— Этот город преобразился в восьмидесятые, — замечает мистер Эдвардс. — До этого он мог похвастаться разве что верфями и грубостью нравов.

— Мы обедали на набережной, — говорит Венди. — Арт заказал чаудер [4], а я жареных каламари [5].

— Почти невозможно припарковаться, — добавляет Арт.

— А потом мы гуляли по главной улице, и в одной из витрин я увидела эту лампу.

— Вы обязательно должны нам ее показать, — говорит мистер Эдвардс.

— Она упакована, — говорит Арт.

— Из Портсмута на пароме можно добраться до островов Шолс, — делится информацией Бен.

— Может, завтра так и сделаем? — произносит Венди в пространство.

— Так какие у тебя планы, Джефф? — спрашивает Арт, вытирая губы огромным бумажным полотенцем.

Джефф удивленно приподнимает светлую бровь.

— Преподавание, — дружелюбно отвечает он. — Осенью. А сейчас — научная работа.

— Преподавание чего? Что именно ты преподаешь?

— Постколониальная Восточная Африка, — говорит Джефф. — Геноцид в двадцатом веке.

— А почему не Ближний Восток? И не борьба с терроризмом?

Сверху Арт лысый, а во всех остальных местах волосатый. Из расстегнутого ворота его рубашки наружу рвутся пучки курчавых волос. Сидни пытается установить связь между этим человеком и мистером Эдвардсом. Ей это не удается. Она делает вывод, что друзьями здесь являются миссис Эдвардс и Венди. Похоже, запланированный на утро визит в Эмпорию, на местный блошиный рынок, обеим вскружил голову.