Оказавшись перед дверью, я просто стоял на месте, пока мое сердце бешено колотилось, а самообладание ускользало. Кольцо в кармане напоминало свинцовую гирю. В конце концов, я постучал костяшками по деревянной двери, и звук отозвался эхом в коридоре. Мне же он показался громоподобным, отдававшимся в груди и ушах. Ладонь свободной руки начала потеть, и я вытер ее о джинсы, пальцами впиваясь в ткань.

Раздался щелчок замка. Когда открылась дверь, при виде Коры у меня на миг остановилось сердце.

Вот оно. Этому вечеру было суждено соединить нас или же разлучить.

Час спустя мы закончили ужинать и устроились на диване смотреть кино. Романтический фильм, который я бы не выбрал, но решала Кора. Она держал бразды правления в своих руках. Женщина, способная заставить меня пройти через огонь за одну лишь ее улыбку.

Я взглянул на нее, и хоть диван не был большим, она казалась так далеко. Я хотел Кору рядом, хотел прижать к себе, поэтому без раздумий взял ее за руку и осторожно притянул ближе. Поначалу она выглядела удивленной, но затем одарила меня теплой нежной улыбкой. Кора прильнула ко мне, и я обнял ее за плечи, просто удерживая возле себя.

Я чувствовал себя чертовски хорошо, так правильно и замечательно.

Прекрасно и естественно. Все, о чем можно было мечтать, а ведь я еще даже не сделал предложение. Я просто смотрел со своей девочкой кино, и это было идеально.

Фильм служил скорее фоном, пока я искал подходящие слова и обдумывал свой следующий шаг. Я хотел признаться, как много Кора для меня значила. Хотел объяснить, что стоило мне впервые ее увидеть, и я сразу понял, кто она для меня.

Коре было предначертано стать моей.

«Нет времени лучше, чем сейчас, верно?»

— Кора? — тихо позвал я и внезапно почувствовал, как у меня перехватило дыхание. Поерзав на диване, я увидел, что она взглянула на меня. Я тоже посмотрел на нее, глаза в глаза, и мое сердце подскочило к горлу. — Прошло так много времени… — остальные слова так и не вылетели изо рта, оставшись вертеться на кончике языка.

— Да, — ответила Кора с тоской в голосе. — Но теперь ты вернулся, — ее губы изогнулись в улыбке, осветившей всю проклятую комнату.

— Все восемь лет за границей не было ни дня, чтобы я не думал о тебе и не беспокоился о том, в порядке ли ты, — потянувшись, я прижал ладонь к ее щеке, такой гладкой и теплой. Я хотел поцеловать Кору, но сдержался, решив сначала признаться. — Всегда были только ты и я против всего мира, да? — прошептал я. Кора медленно кивнула и, выпрямившись рядом со мной, немного напряглась. Возможно, она догадывалась, к чему я вел. — Ты в моем сердце. Всегда была и всегда будешь.

Несколько минут мы просидели в молчании, но оно не было неловким.

— Я чувствую то же самое, Ксавьер, — тихо призналась Кора.

Любуясь ею, я большим пальцем погладил ее по щеке. Пришло время быть честным.

— Для меня всегда существовала лишь ты, — прошептал я, впервые говоря правду.

«Я люблю тебя. Ты — мое все»

— Я люблю тебя, — вздохнул я, зная, что следующие слова могли все разрушить. — Я в тебя влюблен.

Кора широко распахнула глаза, и я услышал ее судорожный вздох. Долгие секунды она не отвечала, но слушая тиканье часов, я порадовался, что признался, независимо от ее ответа.

А затем Кора застала меня врасплох, наклонившись и поцеловав. У нее были мягкие теплые губы, и я застонал от ее вкуса. Поцелуй был нежным, очень интимным, но как бы мне ни хотелось усадить Кору к себе на колени и углубить поцелуй, я замер, позволяя ей вести.

Поначалу она действовала несмело, почти робко. Мы просто дотрагивались друг до друга губами. Тем не менее, ее теплые сладкие выдохи и легчайшие касания уверили меня, что происходящее реально.

«Боже, все это на самом деле. По-настоящему»

Едва я застонал и приготовился взять поцелуй под контроль, как Кора отстранилась. Я хотел притянуть ее обратно к своему рту, впиться в ее губы, погрузить язык в сладкий горячий рот и никогда не отпускать. Я хотел потеряться в Коре, потеряться так, чтобы никогда не найти пути обратно.

Кора положила руку мне на щеку, и я прильнул к ее ладони, закрыв глаза и просто упиваясь прикосновением. Но вскоре я уже не мог сдерживаться. Обхватив Кору за талию, я усадил ее на себя верхом и прижал грудью к своей груди. Она ахнула и оказалась так близко, что мне захотелось зацеловать ее до потери сознания.

И все же я не желал быть ублюдком, ни за что, только не с ней, даже если моя животная сторона рвалась на свободу. Пускай я никогда ни с кем не спал — меня не привлекала ни одна женщина, кроме Коры — зато знал, что хотел сделать с ней, и мои намерения были грязными.

— Бывали дни, когда я гадала, увижу ли тебя снова, смогу ли когда-нибудь посмотреть в твои голубые глаза, обнять тебя, сказать, как много ты для меня значишь, — ее голос был сдавленным от нескрываемых эмоций.

Соприкоснувшись с Корой лбами, я на долгую секунду закрыл глаза, борясь со своими чувствами.

— Этого бы не случилось, — я немного отстранился от нее. — Последние восемь лет были самыми тяжелыми в моей жизни, — я обхватил ладонью ее щеку, пальцами касаясь мягкой кожи.

— Ксавьер, — прошептала Кора и закрыла глаза. — Ты на самом деле здесь, — сказала она скорее самой себе.

— Я здесь и никуда не уйду. Я люблю тебя.

Было замечательно чувствовать ее поверх себя. Из моей груди вырвался прерывистый вздох. Мы просто смотрели друг на друга и ничего не говорили, черт возьми, даже не дышали. Жар между нами был ощутим, а химия сильна и неприкрыта. Я мечтал, чтобы этот миг длился и длился. Вечно.

— Я всегда хотел тебя как никого и никогда. Ни одна женщина не выдерживала сравнения с тобой и не могла заинтересовать меня, — я сглотнул. У меня свело горло, а во рту пересохло. Озвучивание мыслей вызывало нервозность.

Я бы сделал все, лишь бы продлить момент, остаться в нем навечно. Когда Кора взглянула на меня, мой член дернулся от желания в ее взгляде. Я видел голод в выражении ее лица и в том, с какой тоской она смотрела мне в глаза.

— Больше никаких разговоров, — покачала головой Кора.

От ее слов мое сердце загромыхало в груди.

— Я так долго мечтал об этой минуте. Так охрененно долго, — я не собирался этого говорить, но слова вылетели изо рта прежде, чем мне удалось их остановить. — Я не хочу торопить тебя или давить…

— Хватит с меня ожиданий, — покачала головой Кора. — Я хочу быть с тобой. Всегда хотела.

Мой член снова дернулся. Он был очень твердым, готовым предъявить права на Кору и оказаться глубоко в ее теле. Никто, кроме меня, не прикоснулся бы к ней. Я бы единственный знал, какая она тесная и влажная. Я посмотрел в ее синие глаза и не сумел отвести взгляда. Кора была моей жизнью.

Я ничего не мог с собой поделать. Как и всегда, когда дело касалось нее. Я подался вперед, и наши рты оказались так близко, что соприкоснулись бы, стоило мне сказать хоть слово.

— Скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе все. Я твой Кора, весь я, — я положил руку на ее затылок, не желая отпускать, но зная, что нужно дать ей пространство для маневра. Я не хотел вынуждать Кору делать что-либо, даже принимать мою любовь.

— Я хочу тебя, — прошептала она. — И всегда хотела, — я не мог сдержать стон наслаждения. — Я не знаю, что происходит, — продолжила Кора, и ее голос выдавал те же чувства, которые испытывал я.

Я знал, что она была со мной, столь же охваченная желанием, любовью и напряженностью.

— Это было предначертано с самого первого дня.

Я не могла дышать. Происходящее напоминало один из снов, виденных мною бессчетное количество раз за последние годы. Я сидела у Ксавьера на коленях, он прижимал меня к себе, и между нашими губами оставались лишь дюймы.