Патрисия намеревалась сказать Джозефу о том, что она знает, с какой целью он пожаловал тогда в дом к Вину. Знает о его мести. Но вспомнила о своем намерении хранить тайну визита к ней Беверли. Она промолчала.

— Думаю, что есть кое-какие вещи, о которых ты не знаешь! Это касается Майкла, — злобно упорствовал Джозеф. — Он вообще был недостоин женской любви.

Патрисию взбесило его упорное желание опорочить имя покойного. Это лишь подтверждало ее догадки о том, что Джозефом двигало лишь стремление отомстить своему другу.

— Ты ошибаешься по всем статьям, — отрезала она. — Между мной и Майклом не было секретов, — придумывала Патрисия на ходу, намекая, что знала о связи Беверли со своим погибшим женихом. — Он рассказал мне все.

— Он умолчал кое о чем, — буркнул Джозеф глухо. — Ты, мягко говоря, не одобрила бы, если б знала.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Но это вопрос не одобрения, а понимания. Майкл виноват так же, как и любой другой, когда дело касается секса. Уверена, ты сам понимаешь, как трудно настоящему мужчине устоять перед соблазном, тем более если такая симпатичная девушка, как твоя сестра, сама навязывается ему.

Смех Джозефа был полон горечи.

— Она не навязывалась ему! Он охотился за ней, как и за любой другой юбкой, без малейшего уважения и пощады. Господи, не могу поверить в то, что ты все знала! Как ты собиралась стать его женой, если знала, что он из себя представляет?!

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что он был развратником, любившим только самого себя!

— Хорошо, но подумай: разве ты не пытался совратить меня?

— Не отрицаю, в твоих словах есть доля правды. Но я чувствовал, что поведение Майкла частично оправдывает мое, потому что я любил тебя и не хотел, чтобы ты выходила замуж за этого типа. Я и не предполагал, что ты все знаешь о нем и просто закрываешь глаза на его падение.

— Ладно, Джозеф. О каком падении ты говоришь?

Неожиданно он замер и, чуть отстранившись, внимательно посмотрел на Патрисию.

— Думаю, мне не следует удивляться. Все может случиться, коли речь заходит о сексе. И все же ты была тогда такая чистая и наивная. Видимо, я ошибся, принимая тебя за неиспорченное создание.

Джозеф обнял ее еще крепче, чем прежде, и они продолжили танец!

— Так скажи мне, Патрисия, — немного помолчав, насмешливо спросил он, — что бы случилось, если бы Майкл не застукал нас тем вечером? Ты все равно бы вышла за него? Оставила бы меня рядом с собой в роли любовника при любимом муже? Или это была последняя из женских прихотей? Бедняга Майкл даже не подозревал, какая ты на самом деле. Ему и в голову не могло это прийти.

Патрисия со злостью отдернула руку. Ее лицо исказилось яростью. Она была готова расцарапать ему лицо, но вовремя заметила Элизабет, которая следила за ними, старательно вытягивая шею, чтобы разглядеть их из-за спин танцующих гостей.

— Думай, что хочешь, — зло сказала Патрисия, снова кладя руку на его плечо.

— Я так и сделаю, дорогая, — тем же ядовитым тоном произнес Баркер. — Полагаю, мне стоит сказать тебе, что я уже во второй раз встречаю тебя в интересной ситуации, когда ты собираешься выйти замуж за богатого человека, которого ты не любишь, как бы ты ни уверяла меня в обратном. Не любишь и не испытываешь к нему даже влечения.

Патрисия гневно посмотрела на самоуверенного и самодовольного Джозефа.

— Как ты смеешь говорить так? Ты сам не знаешь, о чем говоришь.

— О нет, я-то знаю. — Он снова издевался. — Я знаю, что прошла только минута с тех пор, как мы начали танцевать, а ты уже хотела меня, дорогая.

Она вспыхнула от стыда и от негодования на себя. Ведь он был совершенно прав: она хотела его.

— Не думаю, что это твое желание распространяется только на друзей или знакомых твоего жениха, — пренебрежительно заметил Джозеф. — Я наблюдал, как ты позволяла этому слащавому донжуану лапать себя. Будущий шурин, как я понимаю? Очень убедительно. Несомненно, он надеется приятно провести с тобой некоторое время наедине, после того как ты станешь миссис Керисдолл.

Патрисия не верила своим ушам.

— Я не собираюсь больше слушать твои мерзости, — сказала она, намереваясь уйти.

Но Джозеф крепко держал ее.

— О нет, ты выслушаешь, — хрипло сказал он, улыбаясь и возвращаясь в самую гущу танцующих.

Некоторые пары танцевали на расстоянии друг от друга. Джозеф же крепко прижал ее к себе, и она снова ощутила сладостный трепет.

— Пять лет я задавал себе вопрос, моя дорогая, и, кажется, наконец понял, почему ты прислала после гибели Бина ту проклятую записку. Это ведь был просто предлог? Вся эта чушь о вине и грехе. Не это оттолкнуло тебя от меня, а отсутствие у меня денег. Я был слишком беден для тебя.

Патрисия застонала. Все это было мучительно. События развивались хуже, чем можно было предположить.

— Но сейчас я богат, — жарко шептал Джозеф. — Очень богат. Жаль, что ты не подождала. Знаешь, порой я сходил с ума, думая о том, что ты лежишь в постели другого мужчины, а не в моей. Но все прошло. Пожалуй, теперь мне доставит огромное удовольствие представлять, как ты лежишь в постели с Керисдоллом, ибо уверен, что ты предпочла бы меня!

Он увел ее в угол гостиной и стал кружить медленно, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Его дыхание почти обжигало Патрисию, руки его горели, тело было твердым как камень. И снова она утратила контроль над собой. Ни издевки Джозефа, ни его оскорбительные речи не смогли противостоять страшному влечению, вновь охватившему ее. Она не чувствовала ног, каждая клеточка ее тела трепетала, сердце бешено колотилось. Все ее негодование было смято и отброшено в сторону. Разум безмолвствовал, а предательская плоть жаждала как никогда.

— Безусловно, дорогая, есть один выход из всего этого, — нежно мурлыкал Баркер, поглаживая пальцами ее обнаженную спину. — Идем со мной прямо сейчас. Скажи Питеру, что ты передумала выходить за него замуж, а станешь моей женой. Обещаю тебе, что ты выиграешь и в сексе, и в банковских счетах. Он — богатый старикашка, старый пень, но я богаче и моложе. Что же касается любви, — он прижался пылающим ртом к ее уху, — нам было очень хорошо однажды… не просто хорошо, а сказочно, волшебно. Это как колдовство музыки, только не этой, что звучит сейчас. Когда я целовал тебя в тот вечер, пела флейта, когда я прикоснулся к тебе, зазвучал орган. Поверь, когда свершится главное, барабанная дробь будет долгим, продолжительным эхом разноситься в ночи…

Патрисия утонула во всепоглощающем потоке искушения. Джозеф казался ей пауком, ласково держащим ее, несчастную муху, случайно залетевшую в умело сплетенную паутину. Ее губы разомкнулись, готовые прошептать его имя, тело полностью подчинилось его воле, как вдруг он неожиданно отстранился от нее. Когда он заговорил, его голос звучал по-деловому холодно.

— Итак, что ты скажешь? Да или нет? Как тебе нравится перспектива стать миссис Баркер?

Патрисия подняла взор и столкнулась с холодом его карих глаз, полных жестокого, лютого бессердечия, заставивших ее мгновенно очнуться от наваждения. А ведь она только что была на грани падения. Какой ужас!

— Ты с ума сошел?! — гневно выпалила Патрисия.

— Отнюдь. — Он невозмутимо пожал плечами. — Просто теперь я обычно не действую безрассудно, как когда-то. Я иду к намеченной цели без страха и сомнений и, как правило, получаю то, что хочу. Я верю не словам, а фактам. А эти факты говорят мне сейчас, что ты, Пат, дьявольски умная и расчетливая охотница за счастьем. Может показаться странным, но я все еще хочу тебя. В данном случае речь не о любви, но ведь и ты дважды принимала предложения руки и сердца, не испытывая этого чувства, я прав?

— Как ты смеешь?!

— Значит, как я понимаю, ты говоришь «нет»? Плохо. Я надеялся, ты не будешь сейчас осложнять ситуацию. Так или иначе, но потом ты опять будешь во всем обвинять меня.

— Дай мне уйти, — прошипела она. Сердце бешено стучало. — Я хочу…

— Я точно знаю, чего ты хочешь, — хрипло засмеялся Джозеф и вывел ее в центр гостиной. — Тебе лишь не хватает решимости сказать это. Ты трусиха. Каждый раз, когда тебя охватывает страсть, способная разрушить глупые планы, придуманные тобой, ты стараешься улизнуть. Но на этот раз у тебя ничего не получится. Я воспользуюсь и твоей тягой ко мне, и твоим безвыходным положением и получу то, что хочу, то, что мы с тобой собирались сделать пять лет назад, когда Бин застал нас. А сейчас перестань хмуриться и улыбнись своему очередному жениху, — предложил он, заметив вошедшего в гостиную Питера. — Или ты хочешь, чтобы я рассказал ему о том, что на самом деле произошло тогда? Предполагаю, что это будет несколько иная версия, отличающаяся от твоей душещипательной истории. Готов спорить, что в ней ты выглядела как истинная страдалица. Подумай, ведь правда может изменить отношение Пита к тебе и повлиять на его решение жениться. Вот в чем проблема, моя милая. Да, события развиваются не так, как тебе хотелось бы, и надо принять трудное решение. Придется согласиться с моим заманчивым предложением, ведь двадцать тысяч исчезнут очень быстро. Мне кажется, мой вариант значительно предпочтительнее. А ты сама как думаешь?