В тот же миг Трейси перевалила через пик, на краю которого балансировала, и ринулась в темную бездну, слепая и глухая ко всему, кроме ощущений судорожных сокращений своих мышц, сжимающихся вокруг замедлившей движение мощной плоти Фрэнка. Потом к Трейси вернулись звуки окружающего мира, и она поняла, что продолжает стонать со всхлипами, прижавшись щекой к плечу Фрэнка.

Не дав ей опомниться, тот подхватил ее и снял с перил, по-прежнему оставаясь в ней.

— Где твоя каюта? — сдавленно спросил Фрэнк.

Трейси без слов кивнула на вторую от них дверь. Он принес ее туда и уложил на постель. Трейси оказалась внизу, обнимая его бедра ногами. Она остро осознавала тот факт, что Фрэнк еще не испытал верха удовольствия, и его разбухшая плоть ощущалась внутри ее тела приятной твердостью. Трейси удивила подобная способность Фрэнка контролировать свое состояние в такой напряженный момент, но еще больше она поразилась тому, что ее собственное желание быстро возвращалось, прибывая с каждой секундой. Такого прежде не бывало. Обычно она вновь загоралась спустя довольно долгий промежуток времени, но сейчас ее тело словно требовало продолжения.

Трейси хотелось, чтобы Фрэнк начал двигаться. Она желала почувствовать, как его тугая пульсирующая плоть сначала частично покинет ее, а потом с новой силой заполнит собой жаркую глубину, продвигаясь все дальше и дальше. От этой мысли кровь быстрее заструилась по венам, губы раскрылись, в горле пересохло, а дыхание стало частым. Трейси сильнее сжала ногами бедра Фрэнка и провела языком по сухим губам.

Фрэнк наблюдал за ней, глядя сверху вниз.

— Позволь мне, — шепнул он, после чего наклонился и медленно лизнул ее губы кончиком языка.

Рот Трейси раскрылся будто сам собой, словно призывая Фрэнка поцеловать ее, что тот в конце концов и сделал. И когда они слились в поцелуе, желание Трейси стало невыносимым, поэтому она приподняла нижнюю часть тела, чтобы попытаться самой продвинуть возбужденную плоть Фрэнка поглубже. Она сдавленно застонала, не отрываясь от его губ, и широко раскрыла глаза, взглядом умоляя начать действовать.

Тогда Фрэнк завершил поцелуй и стал двигаться внутри Трейси, делая именно то, чего она хотела, только медленно, гораздо медленнее, чем ей требовалось. Однако его движения порождали самые изысканные ощущения, и, когда он перемещался назад, почти покидая ее тело, а потом неизменно возвращался, ей казалось, что она погружается в море удовольствия.

Но позже гладкая поверхность этого моря пришла в движение, а потом начался шторм. Трейси словно взлетала на волнах все выше, а затем погружалась все глубже и все сильнее впивалась ногтями в спину Фрэнка.

— А-а! — протяжно закричала она, когда ее потряс мощный спазм, пронзив тело словно молнией.

— Трейси!.. — выдохнул Фрэнк, подхваченный той же силой.

Трейси чувствовала, как он судорожно содрогается на ней, но не могла даже произнести его имя в ответ. Она лишь прижимала Фрэнка к себе, всецело поглощенная пронзительными ощущениями — не только своими, но также и его, — и продолжала неистово двигать нижней частью тела будто в дикой пляске, испытывая все новые и новые спазмы внутри себя.

Наконец Фрэнк как будто успокоился и обмяк на Трейси, уткнувшись лицом в ее волосы. Она с каким-то благостным чувством восприняла вес его тела, словно растворяясь в приятном тепле.

Потом в голове Трейси возникла мысль, что именно так неразумные женщины и получают нежеланных детей, позволяя мужчинам следовать внезапному порыву. Но как он захватывает, этот бурный поток страсти! И как сладостна эта нега! Нет, Трейси не жалела, что вовремя не остановила Фрэнка. Да и не должна бы она в эту ночь зачать ребенка…

Трейси ласково провела ладонями по спине Фрэнка, а затем с силой обняла его, как будто боясь потерять.

— Фрэнки… — шепнула она, целуя его в плечо.

Ей вдруг стало совершенно ясно, что она нуждается только в нем, а Бен для нее остался в прошлом. Да-да, ей нужен только Фрэнк!

— Не трогай! — попросил Фрэнк, когда Трейси прикоснулась кончиками пальцев к его шраму.

— Почему? Я не считаю его уродливым или еще каким-то в этом роде, — тихо возразила она. — Ничто в тебе не может быть уродливым.

Они лежали на корме под звездами на расстеленных на палубе одеялах. Трейси, опершись на локоть, рассматривала лежащего на спине Фрэнка.

— Мне хочется видеть всего тебя, — прошептала она сдавленным от пробуждающегося вновь желания голосом, — прикасаться к тебе, целовать тебя везде…

Этого Трейси хотелось еще в душевой кабинке ее каюты, куда они сначала хотели втиснуться вместе, но потом отказались от этой идеи, потому что там и для одного человека едва хватало места. Таким образом, им пришлось принимать душ по отдельности, и фантазии Трейси о некоторых интимных вольностях остались нереализованными.

Но сейчас ее желания вполне могли исполниться. Фрэнк был совершенно нагим и полностью находился в ее распоряжении. Он хрипло застонал, когда она придвинулась поближе к его быстро оживающей и меняющей размеры интимной плоти, и это вновь заставило Трейси вспомнить Бена. Тот никогда не стонал, занимаясь любовью. Он вообще делал это очень тихо. Все звуки издавала Трейси. Однако ей очень понравилось слушать, как стонет мужчина, и она решила про себя, что еще не раз заставит Фрэнка стонать от наслаждения.

Трейси легонько, едва касаясь, провела пальцами от основания члена до головки, и тот сразу как будто подпрыгнул, тем самым приведя ее в восторг. И тут же слух Трейси был обласкан новым стоном Фрэнка. Эти чарующие звуки вызвали во всем ее теле трепет нетерпения. Она снова возобновила игру, но на этот раз не пальцами, а всей ладонью. Плотно обхватив возбужденно пульсирующий член, она принялась делать с ним все то, чего ей давно хотелось, дразня Фрэнка и даря ему мучительное наслаждение.

Через некоторое время дрожь Трейси усилилась, но уже не из-за беспрерывных стонов Фрэнка, а потому что ее собственное желание достигло некоего предела, за которым наступал черед более ощутимых действий. Трейси почувствовала, как словно чья-то невидимая горячая рука стиснула ее между ног, а соски напряглись так сильно, что даже возникла легкая боль.

Тогда она склонилась над Фрэнком и потерлась сосками о его разбухшую плоть. Затем она подхватила обе груди ладонями, сжала вокруг члена, заключив его в мягкий нежный плен, и начала двигаться. Когда возбужденная плоть Фрэнка заскользила в этом своеобразном тоннеле, его дыхание стало хриплым, и через минуту Трейси услышала предупреждающий возглас. Но она оставила его без внимания. В это мгновение она уже так же не могла контролировать себя, как и Фрэнк.

Взрыв удовольствия поглотил Трейси в тот самый миг, когда тело Фрэнка содрогнулось в заключительных судорогах. И самым изумительным было то, что Фрэнк даже пальцем ее не коснулся.

Потрясенная сверх всякой меры, Трейси потом долго лежала рядом с Фрэнком, который, вернувшись к реальности немного раньше, аккуратно обтер ее грудь принесенным из каюты полотенцем, предварительно смочив его водой. Заметив, что Трейси начала дрожать от потянувшейся с реки прохлады, он сходил за одеялом и заботливо укутал ее.

— Тебе хорошо? — шепотом спросил он, прикоснувшись губами к ее щеке.

— Хорошо, но… — Трейси помедлила, прислушиваясь к себе. У нее осталось ощущение, что она не насытилась. Странно, но она продолжала желать Фрэнка. Ей хотелось подарить ему новые ласки, те, которые Бен получал лишь по особой просьбе, а также новые, которых она еще себе никогда не позволяла. Боже мой, подумала Трейси, откуда взялась подобная ненасытность? Не становлюсь ли я нимфоманкой?!

Фрэнк как будто понял, какие мысли вертятся в ее голове.

— Не нужно смущаться Тесс, — заметил он. — То, что ты делала, было вызвано страстью и доставило мне огромное наслаждение. И я уверен, что тебе это тоже понравилось. А знаешь почему? Потому что мы любим друг друга.