Секретарша снова кивнула, стараясь ничем не выдать беспокойства: стоит шефу бросить взгляд на злополучный конверт, как он мгновенно сообразит, что она не имела права распечатывать письмо.

— Принеси его мне! — приказал Кросби. — И свяжись по телефону с Гейлом Смитсоном.

Глаза Деллы округлились. Гейл Смитсон был частным детективом. Шеф время от времени, когда ему требовалось раздобыть материал о конкурентах, пользовался его услугами. Гейл снискал себе славу человека, очень компетентного в своей области, ибо всегда блестяще справлялся с полученным заданием.

— И нечего таращиться на меня, — сердито проворчал Бен. — Это не поможет мне вернуть жену!

— Но… она ведь пишет, что не желает возвращаться, — пролепетала Делла. Чувство женской солидарности побудило ее возразить шефу.

— Единственное, чего хочет Трейси, это быть моей женой! — процедил Кросби сквозь зубы, ни на секунду не усомнившись в истинности своих слов. — К сожалению, она совершенно неправильно истолковала некоторые фразы, оброненные мною в разговоре с приятелем, остро переживающим сейчас последствия недавнего развода. Когда Гейл разыщет Трейси, я постараюсь разъяснить ей ее ошибку. А сейчас пошевеливайся, прошу тебя! Через несколько дней должен состояться важный деловой ужин и моя жена обязана присутствовать на нем, как обычно!

Делле ничего не оставалось, как делать то, что ей велели. Но, выполняя свои обязанности, она втайне надеялась, что на этот раз Гейлу Смитсону не повезет и Трейси удастся оставить своего самоуверенного супруга с носом. Делла сочувствовала молоденькой несмышленой девушке и считала, что та заслуживает лучшей участи, нежели быть подопытным кроликом Бена Кросби.

Сколь бы ни был он красив, умен и богат, у него имелся один серьезный недостаток — он был напрочь лишен способности любить. Делла ни за что не могла бы представить себе всемогущего шефа потерявшим голову из-за женщины, потому что Кросби был прирожденным манипулятором, цинично использовавшим всех, кто так или иначе мог быть полезен ему.

Но вся сложность ситуации состояла в том, что Трейси искренне любила мужа, и Делла, несмотря на весь ее сарказм, не могла не заметить этого. Даже в прощальном письме сбежавшей юной супруги сквозило глубокое чувство.

Поэтому, сняв телефонную трубку и набирая номер сыщика, секретарша молилась про себя, чтобы шеф не смог найти жену. Потому что одному Богу известно, что он с ней сделает, если найдет…

Одиннадцать месяцев…

Трейси оперлась о перила старенького речного пароходика и полной грудью вдохнула свежий воздух, напоенный разнообразными летними ароматами, которые в эту пору года витали над Миссисипи.

Одиннадцать месяцев прошло…

Пора бы уже сбросить напряжение и немного расслабиться. Не стоит всякий раз вздрагивать, заметив в толпе высокого стройного мужчину, и время от времени опасливо оглядываться, проверяя, не идет ли следом Бен.

Ему до сих пор не удалось разыскать Трейси!

И это больше всего удивляло ее.

Впрочем, побег был хорошо спланирован, и она постаралась позаботиться о том, чтобы не оставить ни единой мелочи, способной навести мужа на след. Трейси не взяла ничего, что напоминало бы ей о жизни в доме Бена Кросби — ни белоснежный «линкольн», подарок супруга, ни восхитительные туалеты, ни дорогие безделушки. Только немного денег, ровно столько, чтобы удался задуманный ею план. Трейси ничего не пожелала сохранить из прежней жизни. Ей требовалось лишь одно — поскорее избавиться от всего этого.

Она даже не заехала домой в Филадельфию, чтобы повидаться со старшей сестрой Мэри и ее мужем. Ведь там Бен стал бы искать ее прежде всего. Вместо этого Трейси ограничилась телефонным звонком — причем звонила не из дома Кросби — и попросила у сестры помощи, вкратце обрисовав сложившуюся ситуацию. В результате Пит, муж Мэри, договорился со своим приятелем, служившим капитаном на яхте одного богатого австралийца, и тот взял Трейси на борт помощницей кока. По счастливому совпадению, эта яхта как раз через несколько дней должна была начать обратное путешествие из Бостона в Сидней. В Австралии Трейси устроилась на другую яхту, направлявшуюся в прогулочный круиз к индонезийским островам. Потом Трейси сошла на берег в Майами и уехала в такое место, где, как она считала, Бен никогда не догадался бы искать ее.

Трейси снова глубоко вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Вся сложность для нее заключалась в том, что, хотя ей и удалось удрать от Бена, сердцем она все еще оставалась привязанной к нему. И было совершенно очевидно, что пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет вспоминать об обманувшем ее возлюбленном без душевной боли. Кросби находится далеко, но исчезнет ли он навсегда из ее мыслей? Или из памяти ее тела?

Трейси до сих пор продолжала мечтать по ночам о ласках Бена, потому что их невозможно было забыть. Ни одна женщина не смогла бы забыть подобного наслаждения, доставленного ей столь искушенным в этих делах мужчиной, даже если бы это произошло всего один раз в жизни. А уж что говорить о каждой ночи?

Трейси часто видела себя во сне в объятиях Бена, но непременно просыпалась в момент кульминации, влажная от испарины и сотрясаемая дрожью желания, которое была столь же реально, сколь реальными казались события, происходившие во сне.

Она невольно задавалась вопросом, сколько еще времени должно пройти, чтобы погас огонь, разожженный в ее крови Беном Кросби. Как скоро она отвыкнет от того, к чему приучил ее муж? Как скоро перестанет нуждаться в том, чтобы в момент пробуждения видеть его в постели рядом с собой? Его, который умел вызвать в ней желание даже тогда, когда она была спокойна.

Трейси содрогнулась при воспоминании о том, какую слабость проявила в отношениях с Беном уже после шокирующего открытия. Как могла она позволить лживому супругу заняться с ней любовью, прекрасно зная о его истинном отношении к браку и к ней самой? И что хуже всего, Трейси испытала в ту ночь наслаждение!

Она поморщилась от презрения к себе. Ни одна женщина не должна давать мужчине подобную власть над ней!

Трейси вздохнула, подумав о том, что в момент знакомства в Бене Кросби не наблюдалось никакой властности. Когда она впервые увидела его, он больше всего напоминал курортника. На нем были светлые шорты и белая футболка, красиво оттенявшая темные волосы и бронзовый цвет загорелой кожи. Бен с беззаботным видом шагал по пирсу, и небрежный наряд его словно был призван продемонстрировать всем желающим развитую мускулатуру его владельца.

Только после свадьбы Трейси узнала, с каким усердием Бен работал над тем, чтобы поддерживать спортивную форму. Бывало, он часами не выходил из специально оборудованного в доме спортзала.

А вот над лицом ему работать не нужно было. Оно от рождения имело правильные черты и привлекало внимание классической мужской красотой. Особенно нравились Трейси губы мужа и голубые глаза. Ей никогда не забыть судорожного спазма в желудке, случившегося в тот момент, когда она впервые посмотрела в эти глаза…

— Привет, золотце! — крикнул Бен, остановившись прямо напротив небольшого рыбацкого катера, принадлежавшего Питу, мужу Мэри, и неспешно оглядывая находившуюся на палубе Трейси с ног до головы. — Тебя можно снять на пару часов?

Она выронила из рук мокрую мешковину, которой терла дощатый палубный настил, и растерянно уставилась на незнакомца, удивляясь его наглости и чувствуя, что начинает краснеть.

— Я хотел сказать, нельзя ли снять этот катер на некоторое время для небольшой прогулки? — уточнил Бен, глаза которого заблестели при виде румянца смущения, явственно проступившего на щеках Трейси. — Только катер, рыбка! Я имею в виду только его.

— А-а… — протянула Трейси, осознавая, что выглядит довольно глупо. Разумеется, речь шла о катере. И как ей только в голову пришло, что этот красавец намекает на что-то иное! Ведь не мог же он позариться на нее самое, потому что она, должно быть, выглядит со стороны как чучело: на лбу испарина, волосы растрепались и прилипли к лицу, шорты и майка не отличаются особой чистотой, потому что она с утра занимается уборкой. К тому же Трейси понимала, что ее явное смущение ничуть не улучшает общую картину. Странно, что этот на удивление красивый парень продолжает стоять и глазеть на нее.